Художник не должен быть голодным: три мифа о творческих индустриях
Татьяна Салахиева-Талал — практикующий психолог, гештальт-терапевт, супервизор, тренер Московского института гештальт-терапии и консультирования. Вела авторский курс «Психология для сценаристов» в Московской школе кино. Юлия Лукшина — соавтор сценария фильма «Человек из Подольска», работала над сериалом «Оптимисты». Дина Дзираева — сценарист сериалов «Гранд» и «Короче». Их совместная книга «Уйти нельзя остаться» — о выгорании, профессиональных кризисах, «страхе белого листа» и других подводных камнях любой творческой индустрии.
Миф о таланте
В любой творческой сфере присутствует культурная иерархия. Гений, выдающийся талант, большой талант и талант поскромнее, способный человек, человек не без способностей, середнячок, троечник и графоман. Наконец, бездарность. Отсюда, вероятно, и берет начало идея о том, что талант виден сразу, причем во всем своем четко измеримом объеме и блеске, и является константой, не подверженной коррозии. Что, как и другие устойчивые идеи, отражается в языке: «Талант не пропьешь», «Талантливый человек талантлив во всем», «По таланту и успехи».
Исходя из этой логики, таланту противопоставляется ремесленник — человек без авторского голоса, без крыльев и полета, работающий по шаблону, действующий по указке заказчика. Тень такого толкования ложится и на современное понятие «профессионал», которое в бизнес-среде, как правило, имеет положительную коннотацию, а по отношению к творчеству зачастую трактуется двусмысленно: как тот, кто хорошо выполняет усредненные потоковые задания, но оказывается неспособным выйти на уровень новизны и оригинальности, свойственный художнику.
Эти трактовки нередко служат основой для дискуссий и споров: о степени профессионализма (от базовой до высокой — где ремесло переходит на уровень искусства) и о том, что на протяжении всей истории искусств понятие автора и было родственным понятию ремесленника, так как вплоть до эпохи индустриализации художники принадлежали либо к профессиональному ремесленному цеху, либо обслуживали знать в качестве наемных «творческих единиц».
Но чтобы не уходить в культурологический экскурс, вернемся к практическим соображениям: талант, безусловно, мощный стартовый бонус и конкурентное преимущество. Тем не менее для такой индустрии, как кино, это условие необходимое, но недостаточное.
Творческая мышца требует постоянного развития. Талант без тренировки выдыхается, а нередко и регрессирует. Кроме того — и это, пожалуй, главное, — талант не равен навыкам. Талант — как физическая красота — функция предустановленная, а навыки и инструменты в профессии приобретаются с обучением и опытом. Поэтому опора исключительно на свой талант иногда играет злую шутку — заставляет обесценивать такие «скучные», но необходимые качества, как работоспособность, длинное дыхание, целеустремленность.
Профессионализм — это активное, волевое решение осваивать навыки и овладевать материалом
Способности, которые развиваются через качественное образование и осмысленную тренировку, в долгой перспективе способны принести к не менее значимым результатам. Этот принцип отражается в известной поговорке немецких спортсменов «Порядок бьет класс». На длинной дистанции так и есть. А о гениях мы волноваться не будем.
То есть талант — категория статичная, а профессиональный рост и развитие — динамичные.
С талантом также прочно ассоциируется две романтические категории — вдохновение и муза. Со времен Античности их рассматривают как нечто снисходящее на творца вне зависимости от его воли (см. выступление Элизабет Гилберт, посвященное отношениям творца и музы. — Прим. авт.). Так же говорят и о творческом гении, который может сиюминутно спуститься и посетить измученного ожиданием художника. Соответственно, отсутствием вдохновения легко оправдать пресловутый писательский блок или простой.
Тут намечается еще одно противоречие с понятием профессионализма, которое подразумевает способность выдавать результат вне зависимости от обстоятельств и настроения. То есть профессионализм — это активное, волевое решение осваивать навыки и овладевать материалом, а ожидание вдохновения — состояние, возможно, и более возвышенное, но пассивное.
По этой логике миф о таланте рождает как бы двух персонажей: крепкого профессионала (причем в зависимости от угла зрения эту фигуру можно рассматривать как в уничижительном, так и в самом лучшем свете) и истинного художника. Один опирается на выучку и школу, другой — на талант и вдохновение.
Итак, романтическая концепция таланта в чистом виде, который либо есть, либо нет, способна скорее создавать препятствия на пути активного развития и целенаправленного роста. Особенно для работы в кино, где важно иметь выносливость, чтобы работать вдолгую и не выдыхаться. <...>
- Живущая в сети. Как Монеточка построила музыкальную карьеру нового типа
- «Руководитель должен быть толерантным к ошибкам и нетолерантным — к бездействию»: карьерные советы главы Sony Music Russia
- «Творчество считают чем-то несерьезным, поэтому доверяют его женщинам». Художницы Кавказа об искусстве в регионе
Миф о творческом человеке
Миф о творческом человеке включает несколько характеристик этого стереотипного образа:
- он не от мира сего, странный — забывчивый, необязательный, витающий в облаках, нередко пьющий;
- ему ничего не надо, кроме творчества, — он непрактичен, неряшлив, не обращает внимания на обстановку и людей. Эгоистичен, оторван от действительности. Эдакий «человек рассеянный с улицы Бассейной»;
- истинный художник должен быть голодным — жить эмоциями, быть невротичным и страдать, а если поводов для страдания не будет, то художник превратится в скучного обывателя и топливо для творчества закончится, потому что именно страдание с его яркими проявлениями ассоциируется с возможностью творить.
Современная реальность, в отличие от мифа, такова:
- не страдание — пища для творчества, а интерес, восприимчивость, открытость, внимание к себе и к миру. Более того, если творческий продукт создается как способ справиться с личной острой травмой, то, во-первых, есть большой риск, что такой продукт не будет воспринят ни партнерами, ни зрителями (об этом подробнее мы расскажем в разделе про стыд). Во-вторых, критическая обратная связь может быть губительна для творца, поскольку воспринимается как личное отвержение.
В-третьих, «страдающий творец» — спринтер, в то время как творческая карьера — это марафон, который требует личностной устойчивости, стабильных границ и умения справляться со стрессом. Часто те, кто, сами того не осознавая, приходит в мир кино, чтобы найти внешнюю творческую форму для внутренних непереработанных страданий, могут поначалу выдать на-гора что-то талантливое, но дальше они идут неровно, чаще других выгорают и сходят с дистанции;
- творческие люди действительно сосредоточены на творческих задачах, и это часто привносит дополнительные сложности с организацией быта и распределением внимания, что, однако, не означает неважности остального.
В глобальной деревне все труднее найти «норку», где можно, отгородившись метафорической шторкой, жить дешево и творить днями напролет, не обращая внимания ни на что. Как показал опыт грянувшего карантина, даже продолжительное пребывание взаперти не означает возможности сбросить балласт обязательств и уйти в раковину. Скорее напротив.
Творческому человеку приходится заниматься прозаическими вещами, обеспечивать себя, как и всем остальным, ориентироваться в вызовах современного мира, но сверх того есть еще и требовательная, «безразмерная» сфера творческой работы — с ее вызовами, рефлексией, подводными камнями, переживаниями. Мы должны это знать, принимать и уважать.<...>
Миф о прорыве
Карьера в мире кино многими воспринимается как рулетка, в которой рано или поздно выпадет выигрышная комбинация и можно сорвать большой куш. Это приводит к сверхожиданиям того самого проекта, который оправдает все мытарства, станет прорывом и ознаменует приход звездного часа, после которого вы проснетесь богатым и знаменитым.
Истории успеха действительно рассказывают нам, как жил себе обычный человек, а потом с ним случился знаковый проект, проект судьбы, пришедший, словно принц на белом коне, и автор вознесся на олимп славы и достатка.
В итоге большая часть кинематографистов годами живет с ощущением «отложенной жизни»: казалось бы, еще чуть-чуть, буквально вот-вот, и случится тот самый прорыв, и воздастся за все накопленные мучения. А годы идут, и карьера развивается, одни заказы сменяют другие, многие усилия оказываются напрасными, а некоторые приводят к пополнению фильмографии вполне крепкими проектами, и человек уже давно не новичок, и обрастает контактами, цеховой известностью и уважением, но все мало-мальские достижения обесцениваются, потому что меркнут на фоне не свершившегося Великого Прорыва.
Сверхожидания, с которыми связаны знаковые для нас задумки, редко оправдываются — по крайней мере, в той форме, которую мы себе мысленно обрисовали, зато часто приводят к сверхразочарованиям, а от них рукой подать и до эмоционального истощения и выгорания.
Карьера, известность, успех — это то, что появляется постепенно, накопительно, вследствие развития мастерства, повышения уровня профессионализма и качественного выполнения своей работы
Если каждый новый проект воспринимать как тот самый — тот, который меня сейчас вознесет, — то я, вкладываясь в него без остатка, в финале чувствую опустошение и могу обнаружить себя на дне отчаяния, если вложенные эмоциональные инвестиции не окупаются. Меня может хватить на несколько таких марш-бросков, но дальше высок риск сойти с дистанции. Это — стратегия игромана в казино, и эмоциональные американские горки еще никого не сделали более устойчивым и продуктивным на долгий срок.
Впрочем, прорывы действительно иногда случаются, но минута славы быстро проходит и уж точно не гарантирует почивание на олимпе успеха отныне и во веки веков. Более того, часто человек оказывается в заложниках первого громкого успеха, поскольку планка ожиданий от его следующего творческого продукта задирается непомерно высоко — в первую очередь им самим.
И даже если удается раз за разом создавать талантливые фильмы с успешной прокатной судьбой, это, увы, не дает иммунитета против неожиданных провалов и непреодолимых препятствий. Такие печальные случаи многим из нас известны.
Творческие амбиции и стремление «звезды руками достать» — это само по себе прекрасно, без этого вообще сложно себе представить любой творческий путь. Но мы говорим о той опасной ситуации, когда установка «еще немного — и прорыв!» становится единственным драйвером творческой карьеры. Нащупать этот тонкий баланс — непростая задача, но годы работы на кинорынке волей-неволей этому учат.
Здесь хочется снова повторить не раз упоминаемый выше тезис о том, что творческая карьера — это долгий, подчас изнурительный путь, который требует последовательных усилий. И чаще всего карьера, известность, успех — это то, что появляется постепенно, накопительно, вследствие развития мастерства, повышения уровня профессионализма и качественного выполнения своей работы.
Пожалуй, неплохой стратегией здесь может стать известная поговорка: «Делай лучшее из того, что можешь — а дальше будь что будет!» — или еще ее одна разновидность: «Делай то, что любишь. Так хорошо, как можешь».