Поломка в «ДНК»: стоит ли смотреть новый фильм с Фанни Ардан и Луи Гаррелем
Нэж — прогрессивная женщина с большой семьей. Центром этой, на первый взгляд, довольно дружной семьи традиционно считался дед Эмир, в прошлом борец за свободу Алжира, вынужденный переехать во враждебную ему Францию, а ныне — немощный старик с болезнью Альцгеймера. Когда он умирает, связи между членами семьи будто испаряются: многочисленные родственники даже не могут решить, какой материал выбрать для гроба. Больше всех смерть Эмира затронула главную героиню: она зачитывается книгой о дедушке и решает сдать тест ДНК, чтобы узнать, течет ли в ней алжирская кровь.
Для Майвенн Ле Беско, французской актрисы, параллельно открывшей в себе талант незаурядного режиссера, новая картина стала самым личным фильмом после «Моего короля» — предыдущей ее работы, в которой речь шла об абьюзивных отношениях. В своей стилистике Майвенн тяготеет к кинематографу семейного толка: даже в полицейской драме «Полисс» она представляла компанию служителей закона как своеобразную семью, в которой, увы, традиционно не без урода и не без яблока раздора. В «ДНК» она сама исполнила роль Нэж, молодой женщины с кризисом самоидентификации, который усугубляется утратой очень близкого человека. Фильм показательно разбирает институт современной семьи — как шаткую конструкцию, в которой часто нарушена иерархическая вертикаль.
Потеряв авторитетного лидера, родственники начинают грызню за право занять его место. Но это борьба не сродни политической: семейные дрязги лишают их участников конкурентоспособности, зато эскалируют частные конфликты. В такой обстановке вскрываются давние обиды: реконструируя опыт проживания трагического события, Майвенн показывает, насколько по-прежнему силен институт семейного авторитета в европейском обществе.
С семейной драмы акценты постепенно смещаются в область неврозов главной героини. У Нэж целый набор переживаний человека постколониального периода: от страха потерять свою независимость (Нэж ревностно отстаивает право на девичью фамилию и осуждает жену родственника, перенявшую династическое имя мужа) до неизжитого страха перед собственной строгой матерью. Последнюю играет Фанни Ардан: ее властная фигура женщины, привыкшей диктовать свои условия, будто видится героине тенью, способной затмить ее собственную личность. Майвенн обращается к теме собственных национальных корней, чтобы зарифмовать войну Алжира с Францией, в которой маленькое государство сражалось за свою свободу, и обретение Нэж собственной самости, которую она получает, обособившись от погрязшего в перепалках семейства. Поиск «родной крови» превращается в потребность в освежении русла жизни, в котором та течет куда-то не в ту сторону.
К сожалению, весь этот кинематографический потенциал фильма завернут в оболочку довольно невнятного и невзрачного «болтологического» кино, которое при этом все же отметилось на Каннском кинофестивале в 2020 году, попав в основную программу. И если бы в ней был хоть какой-то соревновательный элемент (в этом году конкурса не было, чтобы не было и духа соперничества — как-никак человечество и так вынуждено конкурировать с коронавирусом), фильм Майвенн должен был оказаться в нем одним из наиболее невзрачных. Это приятное, но довольно-таки аморфное кино, как лепесток красивого цветка, летящий куда-то на ветру без маршрута и цели. Тут стоит отметить, что слово «приятный» в отношении фильма — скорее не комплимент.
Основная идея размазывается на полтора часа не слишком динамичного действия, в котором хорошие актеры (кроме Фанни Ардан, еще есть Луи Гаррель и Марина Вакт) будто собрались на импровизационный квартирник. Этому фильму отчаянно не хватает воздуха: душноватые люди, хоть и любовно выписанные, спорят о методах воспитания детей, колониальной вине Франции, пончиках и мусульманских обычаях. Как полтора часа не самых предметных разговоров на кухне в компании родственников, которым уже давно пора по домам.