Союз алтаря с престолом: как католики и консерваторы Польши объединились против абортов

Агнешка Каневска Автор

3 ноября стало известно, что польское правительство временно откладывает исполнение решения суда о запрете абортов на фоне массовых протестов. Польский политолог Агнешка Каневска специально для Forbes Woman объясняет, как в стране сложился симбиоз католической церкви и правящей партии, чем правые консерваторы изначально привлекли избирателей и почему Польше исторически сложно отделить религиозные институты от власти

С 22 октября в Польше не прекращается волна демонстраций в связи с постановлением Конституционного суда страны об абортах. Суд признал неконституционной норму, разрешающую прерывать беременность в случае тяжелой или неизлечимой болезни плода, в том числе несовместимой с жизнью. Отмена этой нормы фактически обязывает женщин вынашивать и рожать детей, которые не смогут выжить после родов или погибнут в утробе. За этим решением последовали самые крупные массовые протесты в Польше со времен политических изменений 1989 года, когда местным коммунистам пришлось отойти от власти. Проблема запрета абортов оказалось лишь верхушкой айсберга — в течение нескольких дней улица стала местом противостояния народа и власти, выступающей рука об руку с католической церковью. Один из самых популярных лозунгов этого протеста — «Проваливайте!».

Феномен популярности консервативной партии «Право и справедливость» и церкви в польском обществе объясняется многими факторами. Монополия власти в руках одной партии и сильная роль католической церкви — редкие явления, особенно в европейских странах. Как такая ситуация могла сложиться в Польше?

Кто проиграет в нынешней ситуации?

Нынешние протесты на улицах Польши больше не являются просто несогласием с решением Конституционного трибунала (легитимность которого сомнительна из-за нарушений при отборе некоторых судей) по делу об абортах. Протесты направлены против властей и против Церкви как института. Они являются возражением против ликвидации демократических институтов и гражданского общества, которая продолжается долгие годы, своего рода прогрессивным нападением на основные гражданские свободы и права человека.

Председатель правящей консервативной партии «Право и справедливость» (ПиС) Ярослав Качиньский вместе с партией в течение пяти лет концентрировал всю власть в одних руках, разрушая при этом демократические институты. Власть создала опасные прецеденты невыполнения или обхода установленных законов, в том числе Конституции. Демонтаж польской судебной системы, прокуратуры, правительственной администрации, силовых структур, а также попытка остановить развитие гражданского общества являются существенным шагом назад для польской демократии, которая формировалась лишь последние 25 лет и до сих пор не полностью сложилась. Процесс реконструкции будет очень долгим. Сегодня на улицу вышли не только женщины, но и молодые люди, которые через три года впервые будут голосовать, и от них в том числе будет зависеть победа любой политической партии.

Хотя позиция церкви как в государстве, так и в обществе все еще сильна, опросы общественного мнения показывают растущий процент неверующих. Несмотря на то что более 90% поляков объявляют себя верующими, в сообщении Центра изучения общественного мнения (CBOS), опубликованном в июне 2020 года, говорится, что результаты опросов последних двух лет свидетельствуют о снижении религиозной приверженности поляков. Секуляризация польского общества подтверждается также опросом института Pew Research Center, который показывает относительно быстро растущую разницу в религиозности между старшим и молодым поколением в Польше, а также все меньший интерес к регулярным религиозным ритуалам. С этим фактом, как и со многими своими проблемами (в том числе и с педофилией среди священников), церковь не в состоянии полностью справиться и относится к связи с государством как к защитному щиту и подтверждению своей роли. Священники часто выступали в роли политиков, открыто занимаясь политической агитацией с церковных кафедр. В нынешнем кризисе церковь открыто выступила против общества, ее представители даже называли протестующих «грешниками». Такое отношение к прихожанам по сути делает церковь частью системы власти. По мнению иезуита Вацлава Ошайца, долговечность такого действия — соединения «алтаря с троном» — будет иметь негативные последствия для первых. Государство обойдется без церкви, а церковь, в свою очередь, проиграет.

В 2010 году во время президентской кампании со своей речью выступил Ярослав Качиньский: «Демократия ненавидит монополию. Если у определенной власти есть все посты в государстве, если у нее есть президент, если она все еще имеет поддержку мощных СМИ, которые не замечают ее ошибок, то это может быть очень плохим обстоятельством для нашей демократии». Забыл ли Качиньский свои слова или они изначально были не более чем политической игрой? Ответ знает только он сам. Сегодня польское общество громко заявляет: «У нас все плохо с демократией». Британский дипломат Родрик Брейтуэйт сказал: «Институты работают только до тех пор, пока люди в них верят». Сегодня веры во власть и церковь на польских улицах не слышно.

Как союз католиков и консерваторов влияет на положение женщин?

Хотя сегодня протесты проходят под разными лозунгами, ключевым вопросом, равно как и отправной точкой для недовольства, являются права женщин, в том числе касающиеся вопросов беременности и родов.

По данным Центрального статистического управления, на 31 декабря 2019 года население Польши составляло 38,3 млн человек. Женщины составляют почти 51% (19,5 млн человек). Положение женщин в Польше можно рассматривать с двух точек зрения: общее равенство прав и уважение прав женщин.

Исследования Европейского института гендерного равенства (European Institute for Gender Equality), показывают, что Польша занимает 24-е место в рейтинге равенства в Европе. Индекс равенства Польши составляет 55,8 балла, что ниже среднего европейского показателя в 67,9 балла (для сравнения: Швеция является страной с наибольшим равенством полов, и ее показатель — 83,8 балла). «Индекс гендерного равенства 2020» показывает, что в Польше уровень равенства женщин и мужчин немного изменился с 2010 года, но все же страна в рейтинге опустилась на целых 9 мест по сравнению с другими европейскими государствами. Наименьшее неравенство наблюдается в областях, связанных с финансами (финансовые ресурсы и финансовое положение) и здравоохранением (его уровень и доступ к услугам). Худшие показатели у Польши в такой сфере, как доступ к власти (экономической и политической) и так называемой «области времени», где были изучены различия между женщинами и мужчинами в плане времени, которое они посвящают работе по дому и уходу за детьми/стариками, а также социальной деятельности: женщины имеют меньше времени для себя по сравнению с мужчинами.

Одна из крупнейших в мире независимых правозащитных организаций Human Rights Watch, в свою очередь, отмечает, что эпоха правления «Права и справедливости» — это время ухудшения положения женщин с точки зрения их прав. Правительство открыто борется против равенства полов, дискредитирует феминизм, рассматривая гендерные вопросы и вопросы равноправия как темы, подрывающие такую традиционную ценность, как семья.

Правительство также недооценивает проблему насилия над женщинами в Польше. В июле 2020 года министр юстиции Збигнев Зиобро подал ходатайство о денонсации Стамбульской конвенции — документа Совета Европы о борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием. Генеральный секретарь Совета Европы Мария Пейчинович-Бурич тогда сказала: «Объявления польского правительства вызывают тревогу. Было бы прискорбно денонсировать Стамбульскую конвенцию, и это стало бы большим шагом назад в деле защиты женщин от насилия в Европе».

С 2015 года финансирование организаций, занимающихся правами женщин, значительно сократилось. На протяжении многих лет поляки также сталкиваются с трудностями в области полового воспитания и доступа к средствам контрацепции. ПиС активно работает в направлении сокращения репродуктивных прав, примером чего является борьба с абортами и попытка ужесточения закона об абортах. Католическая церковь поддерживает правительство во всех вопросах.

Сложное положение женщин в Польше не означает, что их голос не слышен и не имеет значения. В 2016 году именно женщины вышли на улицы в знак протеста против попытки введения правящей партией полного запрета на аборты. Сформировалось общественное движение — Всепольская женская забастовка, организовавшая «черный протест» в борьбе за права женщин, в том числе право на аборты. Масштаб протестов тогда заставил правительство отклонить этот законопроект. На тот момент это казалось триумфом. Тем не менее с тех пор прошло четыре года, и в области прав женщин в Польше мало что изменилось. Польский омбудсмен Адам Боднар в своем заявлении после объявления решения Конституционного суда о запрете на аборт при патологиях плода подчеркнул, что права женщин прямо игнорируются. «Женщины не должны быть лишены своей субъективности в таких жизненно важных для них вопросах — это одна из важных мер демократии и верховенства права», — заявил он.

По закону решение Конституционного суда должно было быть опубликовано и соответственно вступить в силу 2 ноября 2020 года. Однако этого не случилось: правительство предложило работать над новом компромиссом по вопросу об абортах. Правда, теперь активистки больше не хотят идти на компромисс и требуют полной либерализации закона об абортах и предоставления каждой женщине права на свободный выбор.

Диагноз, план, реализация

В середине 2001 года на польской политической арене появилась партия «Право и справедливость». Она была создана братьями Качиньскими, которые строили свою политическую карьеру еще во времена «Солидарности» — польского объединения независимых профсоюзов, созданного в процессе массовых антикоммунистических забастовок, начавшихся в 1980 году. Впервые ПиС пришла к власти в 2005 году, но через два года потеряла ее из-за слабой парламентской коалиции и ускоренных парламентских выборов. Следующие два парламентских срока партия безуспешно пыталась вернуть себе лидирующие позиции. Сам Ярослав Качиньский также был кандидатом от партии на президентских выборах 2010 года, после того, как в авиакатастрофе погиб его брат, тогдашний президент страны Лех Качиньский. Несмотря на поражение на президентских и парламентских выборах, партия не оставила свои попытки возглавить парламент, которые спустя пять лет увенчались успехом. В 2015 году Анджей Дуда, на тот момент член ПиС, занимает должность президента (он также был депутатом Европарламента от «Права и справедливости» в 2014-2015 годах), а сама партия наконец лидирует на выборах в парламент. Количество мандатов позволяло партии фактически управлять самостоятельно, без необходимости создавать коалицию.

По словам профессора Роберта Альберского, политолога из Вроцлавского университета, на успех «Права и справедливости» повлияло несколько факторов, прежде всего усталость общества от действий лидировавшей в парламенте до выборов 2015 года «Гражданской платформы». Кроме того, сказался кризис лидерства в правящей до этого партии. Также немаловажными факторами стали сложившаяся на тот момент международная ситуация и близость избирательных кампаний, президентских и парламентских. И последнее, но, возможно, самое важное: на руку ПиС сыграло понимание социальных настроений в обществе.

За восемь лет у власти «Гражданская платформа» (ГП) исчерпала определенный формат управления, что привело к естественному для демократии желанию перемен. В 2014 году новым президентом Европейского совета был избран председатель ГП Дональд Туск. Таким образом, партия потеряла бесспорного лидера, которого на посту премьер-министра сменила Ева Копач, политик совершенно иного формата. Одним из последствий этих перемен стал поворот общества к партии с очень сильным и характерным лидером — Ярославом Качиньским. Партия Качиньского подготовила большой пакет предложений для общества. Одним из пунктов кампании партии «Право и справедливость» стала международная повестка, в частности кризис беженцев и конфликт на востоке Украины. Партия Качиньского акцентировала внимание на вопросах безопасности поляков и обвинила правительство Евы Копач в слабом представлении польских интересов на форуме Евросоюза. Совпадение двух избирательных кампаний в 2015 году и неожиданная победа Анджея Дуды в борьбе за президентское кресло с действовавшим президентом Брониславом Коморовским облегчили ПиС победу на парламентских выборах. «Так часто бывает, что если парламентские и президентские выборы близки друг к другу, то выигравшая на первых выборах партия имеет преимущество на вторых (в данном случае парламентских) выборах», — говорит профессор Альберски.

Однако ключевым моментом, который привел ПиС к очень мощному социальному мандату на выборах 2015 года и его подтверждению в 2019 году, все же была тщательная диагностика потребностей населения, которую провела партия. «После короткого периода нахождения при власти «Права и справедливости» в 2005-2007 годах партия провела гигантскую работу в области социальных исследований, — отмечает кандидат социологических наук Силезского технологического университета Александра Синовец. — «Право и справедливость» начала подходить к своему функционированию как к проекту, который будет отвечать конкретным потребностям. Партия заметила одно: кроме образованного среднего класса в Польше есть еще люди, которые не совсем нашли свое место после посткоммунистических преобразований». Ответом на эту социальную потребность стал механизм социальных трансфертов. Ключевая программа «500+» — это программа поддержки польских семей (каждая польская семья, которая воспитывает детей, может получить от государства 500 злотых — около €110 — в месяц), которая была очень хорошо принята обществом, а в последующие годы была распространена и на другие группы бенефициаров: пенсионеров, фермеров, инвалидов. Бенефициары программ не захотели слушать голоса экспертов о том, что политика пособий негативно повлияет на польскую экономику в будущем. Среди прочего, социальные обещания правых консерваторов с идеологической точки зрения привлекли электорат левых. В результате передачи голосов во время голосования на парламентских выборах в 2015 году левые вообще не вошли в состав парламента. Кроме финансовой поддержки среди предвыборных обещаний партии Качиньского было снижение пенсионного возраста (спорно поднятого в 2012 году правительством «Гражданской платформы») и ужесточение налоговой системы.

«После 2015 года в Европе наступил период экономического процветания, — говорит профессор Альберски. — Экономика Польши быстро развивалась, приносила доход, позволяла осуществлять социальные трансферты, которые приносили ПиС политическую пользу. «Право и справедливость» делила деньги там, где были их сторонники, и делает это до сих пор, покупает и цементирует свой электорат». Партия сосредоточилась на деревнях, провинциях и городах, которые раньше не привлекали большого внимания политиков. С этого момента эти социальные группы имеют свое политическое представительство, которое заботится о судьбе своих избирателей. Это подтвердил опрос, проведенный в 2017 году социологом Мацеем Гдулой из Варшавского университета. Опрос среди жителей небольшого городка показывает, что для получателей помощи по программе «500+» эта материальная поддержка является признаком того, что «государство заботится о семье, что от государства, наконец, можно чего-то ожидать». Ключом ко всему этому стал тот факт, что партия «Право и справедливость» не только обещала социальные улучшения, но и сдержала эти обещания, что было в новинку в польской политике. Партия последовательно осуществляла свои программные предложения и даже расширяла их. Это сделало избирателей лояльными к партии Качиньского. Кандидат социологических наук Синовец объясняет: «Момент перенаправления социальных пособий на различные группы работал аналогично иерархии потребностей в пирамиде Маслоу. Люди начали думать: я могу немного снизить свои ожидания по отношению к политической власти, которая находится у руля, потому что у меня есть что-то от них, потому что я получаю что-то материальное, потому что я реально чувствую изменения».

Политика, проводимая партией «Право и справедливость» по такой схеме, допускает изменения в структурах государства. Несмотря на появляющиеся возражения со стороны части общества и оппозиции, Ярослав Качиньский идет как таран, набирая новые плацдармы в таких институциях, как прокуратура, судебная власть, средства массовой информации и т. д. Партия «Право и справедливость» с того самого дня, как пришла к власти, открыто подчиняет каждый институт себе, создавая прочно связанный государственный аппарат.

Говоря об успехе «Права и справедливости», следует также обратить внимание на изменение акцентов в дискурсе, в определении общества. Вместо лозунгов, используемых «Гражданской платформой», — «гражданское общество, община, равенство», «Право и справедливость» делает акцент на «нации, равенстве в экономическом слое», разделении на «наших» и «чужих». На различных антагонизмах партия Качиньского создавала ощущение опасности, от которого может защитить только сильное государство. Важным фактором, вокруг которого ПиС сумела сосредоточить свое внимание, стала смоленская катастрофа 2010 года. С годами она стала широко обсуждаемой темой польских публичных дебатов. Тема катастрофы была в какой-то степени монополизирована партией «Право и справедливость», а также использована в политической игре и мобилизации ее электората. Это событие стало причиной огромного социального раскола.

Не менее важным для популярности «Права и справедливости» является связь с институтом Церкви.

Партия и церковь — два института власти

Сегодня католическая церковь в Польше несомненно является одним из важных игроков на политической сцене. Сложившийся симбиоз с государственной властью является результатом многих лет различных политических действий, соглашений и компромиссов. Это состояние определяется профессором Анной Гшимала-Буссе из Стэнфордского университета как «феномен-аномалия», поскольку в то время как в других странах церковь потеряла свое политическое влияние, в Польше католическая церковь все еще является церковью с наибольшим политическим влиянием в христианском мире. Как можно объяснить столько высокую значимость католической церкви в Польше?

Католическая церковь играла очень важную роль в период коммунистического правления в Польше, особенно в 1980-х годах. С одной стороны, она встала на сторону граждан, с другой — выступила в роли посредника в налаживании диалога между властью и оппозицией. Церковные центры стали центрами обмена идеями, независимой культуры. В демократической Польше в 90-е годы костел вошел с невероятным капиталом заслуг, поэтому его роль сегодня исторически определена.

Следует уделять внимание культурному аспекту смысла религии в Польше, воплощенному в идентичности, обычаях, независимо от степени исповедуемой веры. «Следует различать две категории: веру и религиозность, ритуальную сферу», — говорит Синовец. — В Польше религия — это вопрос связи не только с верой, но и с культурой. Она формирует нашу социальную идентичность. Самые важные праздники для поляков, независимо от того, практикуют они веру или нет, — это религиозные праздники. Это невероятная сила связи между религией и культурой». Построение чувства идентичности вокруг этой мысли со ссылкой на традиционные ценности позволяет церкви также взять на себя и роль их защитника. Такое положение дел дает, с одной стороны, церкви возможность существовать в польской политике, а с другой — правящей партии использовать учение церкви в своей политической борьбе. Таким образом, создается система, в которой партия и церковь очень сильно связаны друг с другом. Одним из примеров этой связи является участие церкви в общественных дебатах по гендерным вопросам или вопросам ЛГБТ-повестки. Инструментализация веры и церкви происходит с согласия этого института.

Независимо от того, кто находится у власти в Польше, — правые, центральные или левые, — после 1989 года ни одна партия не хотела и не пыталась вступать в конфликт с церковью, устанавливать границы между государством и религией. Как отмечает профессор Альберски, «институциональная церковь получила то, что хотела: религию в школах, ужесточение закона об абортах в начале 90-х годов, блокирование всех попыток ее либерализации, конкордат, развитие католических СМИ, которые очень сильны в Польше, целый ряд экономических облегчений». Церковь получила от государственного аппарата гораздо больше, чем написано в ратифицированном в 1998 году конкордате. Значение фигуры Папы Римского — поляка Иоанна Павла II — также неоспоримо. Избрание Кароля Войтылы главой католической церкви привело к тому, что поляки стали все больше идентифицировать себя как католиков. Это был признак нонконформистского отношения к коммунистическим властям. Недаром в Польше до сих существует мессианский миф о поляках как избранном народе, — о народе, который, по мнению профессора Юзефа Халасинского, решил присвоить себе Господа.

В начале 1990-х годов, после падения коммунизма, церковь оставила свою роль посредника между властью и оппозицией и медленно начала увеличивать свое влияние в государстве. Это стало особенно заметно в период правления «Права и справедливости», когда на практике можно говорить о заключении партией пакта с церковными иерархами и, что немаловажно, с католическими СМИ. В последние годы церковь еще более активно участвует в политике. Ее влияние можно увидеть в социальной политике, семейной политике, нравственном дискурсе, — и церковные институт теперь рассматривается как часть структуры власти.

Позиция церкви также позволяет более активно действовать другим католическим субъектам, таким как «Ордо Юрис» — ультраправая организация, которая среди прочего лоббирует введение в Польше закона, полностью запрещающего аборты.