«Белый лебедь». Нассим Талеб — о том, почему пандемию можно было предсказать
Как возникает массовый психоз и насколько важна адаптивность во времена неопределенности? Как формируется информационное пространство во всем мире? Телеведущая Софико Шеварднадзе поговорила с известными экономистами, художниками, психологами и учеными о причинах и предпосылках возникновения COVID-19 и о том, как пандемия повлияла на весь мир. Собеседниками Шеварднадзе стали Татьяна Черниговская, Андрей Курпатов, Владимир Познер, Айдан Салахова и другие. Книга «Будущее сегодня: как пандемия изменила мир» выходит в издательстве «Эксмо» в конце месяца. Forbes Woman публикует фрагмент, где известный американский экономист Нассим Талеб в рамках своей теории рассуждает о пандемии как о «белом лебеде» и вполне предсказуемом событии.
«Белый лебедь» или «черный лебедь»?
Одним из самых модных терминов, которые нам принесла пандемия, стал термин «черный лебедь». «Черный лебедь» здесь, «черный лебедь» там, как нам оседлать «черного лебедя». Чуть ли не каждое второе осмысление пандемии сопровождалось этим «черным лебедем». Но один человек был очень раздражен из-за столь частого использования черных лебедей — это человек, который придумал этот термин — Николас Нассим Талеб.
Еще в начале пандемии он говорил о том, что нет, коронавирус — это «белый лебедь»! Мы могли предвидеть его появление, и мы могли к нему подготовиться. Но вот прошло четыре месяца с начала пандемии, и она запустила целый ряд кризисов. Интересно, по-прежнему ли Талеб считает это событие «белым лебедем» или лебедь успел за эти месяцы почернеть. В разговоре Николас еще раз подчеркнул, как сделать общество более устойчивым к вызовам будущего: не пытаться в точности их предсказать, но обеспечить готовность к непредсказуемому. В этом отношении кризис с коронавирусом показал два центральных момента.
«Во-первых, многие вещи не должны становиться причиной паранойи; обеспокоенности заслуживает лишь небольшое число угроз, главная из которых — пандемии. Пандемии — это главное. Люди тревожатся о глобальных войнах и тому подобном, но крупнейшая угроза, которая стояла, стоит и будет стоять перед нами, — это пандемии.
«Черным лебедем» я считаю не болезнь, но отсутствие логичного поведения со стороны тех, кто пытается с ней бороться. Я, конечно, ничего здесь не прогнозирую. Но позвольте объяснить, почему это не «черный лебедь».
«Черный лебедь» — это нечто, чего никак не ожидаешь. Но о пандемиях снимали кино! Какой же это может быть «черный лебедь»?
Структура современного общества позволяет болезнетворным микроорганизмам передвигаться гораздо быстрее. Очень интересно взглянуть на Великий шелковый путь — маршрут, по которому шли многие товары. Но что шло в оба конца пути вместе с товарами? Патогены! Они распространялись. Товары перемещались от города к городу, до пределов Римской империи и в обратную сторону. И, скажем, имея дело с глобализацией, мы имеем дело и с микробами. Но тогда требовалось длительное время, чтобы болезнь распространилась по Средиземноморью, Северной Европе и странам нынешнего Ближнего Востока.
Сегодня же можно провести конференцию в… любом городе. Скажем, Тбилиси — один из моих любимых. И вот там проходит конференция, скажем, специалистов по легким или по какой-нибудь теме поскучнее — например, по печени. Приезжает тридцать тысяч гепатологов со всего мира: из Афганистана, из Аргентины, из Цинциннати, — общаются между собой, дня через четыре возвращаются к себе, а две недели спустя начинается распространение болезни. Получаем событие-суперраспространитель, и таких событий сегодня намного больше».