«Мальчик и девочка должны иметь равные возможности играть». Полина Юмашева — о работе в РФС, равенстве в спорте и развитии женского футбола

Полина Юмашева занимает 16-е место в рейтинге богатейших женщин России по версии Forbes. Владеет издательством Forward Media Group и долями в нескольких медиапроектах. С января 2020 года она председатель комитета женского футбола РФС.

Давайте восстановим хронологию. Как впервые женский футбол появился в вашей жизни?

На самом деле я в спорте давно — серьезно играла в теннис, была в юниорской сборной, очень люблю спорт в целом и всегда смотрела футбол.

Вы сами играли в футбол, когда-нибудь выходили на поле?

Конечно! На теннисных сборах мы регулярно играли в футбол. Еще мы часто играли с папой. А когда моя сестра училась в Англии, она была футболисткой, играла за школьную команду, там это направление сильно развито. Так что с футболом меня многое связывает.

Как получилось, что именно вы возглавили комитет по женскому футболу в РФС?

С одной стороны, я из мира спорта, с другой стороны, у меня большой управленческий опыт. В сентябре 2019 года мне поступило предложение от [президента РФС] Александра Дюкова, мы вступили в переговоры, начали обсуждать цели, процессы, возможности. Это очень амбициозная задача, и, конечно, мне стало интересно в ней разобраться. Мне кажется, что для нашей страны футбол мог бы потенциально стать женским командным спортом No1. И я надеюсь, скоро так и будет.

Когда вы обдумывали это предложение, у вас были сомнения? Направление, с одной стороны, действительно амбициозное, а с другой — очень сложное. У нас к мужскому-то футболу много вопросов, а женский — совершенно новая область.

Во многих странах до сих пор живы стереотипы, что футбол — это мужская игра. Но посмотрев, как меняется ситуация в мире, я поняла, что все то же самое произойдет и в России. Появляются новые женские команды в структуре мужских клубов — с этого сезона в «Зените» и «Краснодаре». В «Локомотиве» и ЦСКА команды существуют уже несколько лет, в прошлом году [женщины] из ЦСКА впервые стали чемпионами России. Наш спорт привлекает к себе все больше внимания. Я уверена, все, что происходит в мужском футболе, безусловно, может происходить и в женском. Но мы постараемся из мужского футбола взять только плюсы.

Когда вы соглашались на эту должность, вы не задавали тому же Дюкову вопрос о том, почему вообще это нужно РФС? Откуда такая инициатива?

На мой взгляд, это нужно РФС по нескольким причинам. Во-первых, рост мужского футбола уже не такой интенсивный, а в женском есть огромный потенциал. К нему приковано пристальное внимание ФИФА и УЕФА, разработана стратегия, выделены деньги. Про женский футбол международные ассоциации сейчас говорят значительно чаще, чем даже два года назад. Поэтому, с одной стороны, есть рекомендации ФИФА и УЕФА: вы должны развивать женское направление. А с другой — есть финансовая поддержка и международные программы, в которые сейчас включают женский футбол даже более интенсивно, чем мужской.

Во-вторых, в последние три-четыре года проявился потенциал женского футбола в финансовом и коммерческом смысле. Это возможность привлечь женскую аудиторию к футболу в целом. Потому что, когда девочка с детства играет в футбол, намного больше шансов, что в будущем она будет смотреть матчи, ходить на стадион, следить за медиа и соцсетями, покупать сувенирную продукцию. А потом приведет своего ребенка в футбол. Это долгосрочная стратегия ФИФА и УЕФА, которую РФС тоже поддерживает: чем больше членов семьи вовлечено в игру, тем лучше для футбола.

Когда я спрашивала людей, которые никакого отношения к женскому футболу не имеют, что они думают о популяризации этого направления, многие связывают этот процесс с #metoo, феминизмом, борьбой за права женщин. Как вы сами относитесь к такой позиции?

Я не думаю, что эти процессы напрямую связаны с #metoo. Мне кажется, в случае с футболом важно больше говорить именно про равные возможности, потому что футбол — это игра. Мальчик и девочка должны иметь равные возможности играть. Посмотрите, что произошло с теннисом. Еще 30–40 лет назад в женском теннисе и денег было меньше, и внимания. Или с той же легкой атлетикой: в 1960–1970-е отключали трансляцию во время женских соревнований. Сейчас такое сложно себе представить. Призовой фонд итогового турнира WTA прошлого года был выше, чем призовой фонд итогового турнира ATP.

И потом, футбольный матч среди женских команд — это семейное мероприятие. В Англии регулярные исследования футбольной аудитории показывают: семьи с детьми отмечают, что с большей вероятностью посетят матч женских команд, потому что там другая атмосфера. Вообще в Великобритании сейчас очень интересно развивается этот спорт: трансферы увеличиваются с каждым годом, растет средняя посещаемость матчей, появляются крупные спонсоры, например Barclays с большим для женского футбола контрактом в £10 млн. Это уже не местечковая история, а большая профессиональная отрасль.

А вы сами, когда занимались спортом, сталкивались с каким-то особенным отношением к себе только потому, что вы женщина?

Я — нет. Но это не значит, что проблемы не существует, хотя разные виды спорта находятся в разных точках в отношении этого вопроса. В футболе пока существует приоритет в сторону мальчиков, и одна из задач работы департамента женского футбола РФС — этот баланс изменить. В этом нас поддерживают все службы РФС, которые включаются в наши процессы.

Для меня это довольно удивительно, потому что со стороны кажется, что РФС должен быть таким очень «мужским местом» — и вдруг они так поддерживают женский футбол. Там просто появились «правильные люди», которые заинтересованы в этой повестке?

Мне кажется, что у Александра Дюкова в целом политика равных возможностей. В РФС работает много женщин, и они не просто работают, а возглавляют службы и департаменты. И это абсолютно нормально. Конечно, влияние руководителя на такие вопросы важно, но для РФС развитие женского футбола не просто повестка, которая предлагается отдельными людьми, это стратегическая задача.

Как вы погружались в тему женского футбола? Что вы для себя узнавали? Как вообще прошли ваши первые месяцы в этой должности?

Я заняла должность в РФС в тот момент, когда разрабатывалась программа развития женского футбола, и сразу подключилась к этой работе. Мы с департаментом стратегии и развития в декабре представили наш план. После этого стратегия была одобрена исполкомом, и начался подбор команды. Сейчас у меня замечательная команда, и мы продолжаем ее укомплектовывать. Отмечу, что желающих работать с нами в женском футболе огромное количество. Вообще со стороны общества реакция оказалась очень позитивная, несмотря на существующие стереотипы о женщинах в управлении футболом.

Вы затронули очень важную тему. На мой взгляд, если женский футбол как игра уже норма, то как к перспективной карьере для девочки к нему пока еще относятся с большими сомнениями. Что вы делаете для того, чтобы он стал именно социальным лифтом и возможностью строить карьеру?

Я думаю, он уже начинает становиться социальным лифтом. Нам, в свою очередь, необходимо создавать соответствующие возможности. То, с чем мы столкнулись, — своего рода замкнутый круг: в целом по стране не так много мест, куда девочки могут прийти учиться играть в футбол, не говоря уже об академиях для подготовки профессиональных футболисток, которых единицы. А те девочки, которые получили футбольный опыт в детстве, зачастую уходят из футбола, потому что не имеют возможности развиваться, а их родители не видят будущего карьерного пути.

Вместе с коллегами из РФС мы проводим работу с самых основ и далее на всех уровнях, чтобы выстроить путь развития для любой девочки, которая захочет попробовать свои силы в футболе, — путь
от футбольной школы до профессионального клуба и даже сборной. Для этого мы будем поддерживать существующие учреждения, которые готовят футболисток, и постепенно создавать новые, а также развивать лиги, в которых юные футболистки смогут получить игровую практику, и одновременно работать над развитием Суперлиги, как вершины клубной карьеры для футболистки в России. А с развитием Суперлиги увеличатся и размеры контрактов, будут появляться новые спонсоры, в индустрии станет больше денег.

В то же время вместе с Академией РФС мы будем помогать девушкам, которые заканчивают спортивную карьеру, остаться в футболе и стать тренерами или получить другие профессии. Это важный фактор для того, чтобы футбол действительно стал социальным лифтом: девушки должны видеть, что, даже если они не могут больше играть (из-за травмы или по какой-то другой причине), у них есть возможность получить профильное образование и найти свое место в другой профессии, связанной с футболом. Мы подписываем соглашения с регионами и с каждым месяцем видим, что рабочих мест для девушек становится все больше.

В какой-то момент практически одновременно «Зенит», «Краснодар» и другие российские клубы начали открывать женские команды. При этом еще недавно тот же Сергей Галицкий (No29 в рейтинге богатейших бизнесменов Forbes. — Forbes Woman), владелец ФК «Краснодар», в интервью Елизавете Осетинской говорил, что «не готов финансировать удар одной женщины в колено другой бутсой». Почему внезапно произошел слом парадигмы?

Я думаю, что и Галицкий, и другие владельцы клубов смотрят на женский футбол как на перспективное направление. Они видят, какие возможности дают женским командам ФИФА и УЕФА, видят коммерческую перспективу, спонсорские возможности. В каком-то обозримом будущем может появиться условие: если мужская команда хочет участвовать в Еврокубках, у них должна быть и женская команда. Но пока это существует лишь на уровне рекомендаций. И «Краснодар», и «Зенит», и ЦСКА, и «Локомотив», и другие клубы Суперлиги — клубы с международными амбициями. Я думаю, что сейчас и остальные топовые клубы присоединятся к этому тренду.

То есть их никто не заставлял это делать?

Нет, никого не заставляли. Это абсолютно добровольное решение. Сейчас не существует жестких регламентов по наличию женской команды. Мы просто разговариваем с клубами, обсуждаем перспективы. Надеюсь, в следующем году появится еще две-три команды. Мы за качество, а не за количество. Наши амбиции — это 12 сильных команд в Суперлиге. В этом сезоне их уже восемь.

Какие вы для себя обозначили проблемы на данный момент и как вы их планируете решить?

Проблемы есть, потому что, как и везде в мире, до определенной точки приоритетом национальных ассоциаций был мужской футбол. Сейчас мы выстраиваем базу. К счастью, у нас практически нет инфраструктурных проблем, потому что мы играем пока на небольших стадионах — так происходит и в США, и в Европе. Средняя посещаемость женских матчей в Америке уже порядка 7000 человек, в Европе меньше — там женские команды играют на трехтысячных стадионах, как и в России. Надо отметить, что в этом сезоне мы пробуем экспериментировать. Первый домашний матч ЦСКА с новичком Суперлиги, женской командой «Зенита», состоялся на «ВЭБ Арене», а это тридцатитысячник.

Большая задача лежит и в плоскости коммуникаций: важно привлечь к матчам и вообще женскому футболу больше внимания.

Еще одна глобальная задача, которую мы ставим перед собой, — развитие массовости, особенно в детском возрасте. Сейчас мало девочек приходит в футбол, мало родителей выбирают футбол в качестве занятия для своих дочерей. Здесь наша логика еще и в том, что чем больше девочек начнет заниматься футболом, тем больше у наших сборных и клубов появится возможностей в будущем находить талантливых игроков, повышать конкурентоспособность, добиваться лучших спортивных результатов, в том числе и на международной арене.

Важно больше говорить именно про равные возможности, потому что футбол — это игра.

А как вы работаете с потенциальными коммерческими партнерами? В мужском футболе — это спонсорство, звезды, которые становятся лицами разных брендов, и т. д.

Наша основная задача в работе с потенциальными партнерами на этом этапе — создать привлекательный продукт женского футбола. Его основной сегмент сейчас — это наше флагманское соревнование, чемпионат России среди женских команд — Суперлига.

Среди прочего мы разрабатываем коммуникационную стратегию, которая, в частности, нацелена на продвижение футболисток. Это важная составляющая, потому что, как вы правильно сказали, в мужском футболе есть звезды, а у нас их практически нет. При этом девушки, из которых могут вырасти потенциальные звезды, есть.

В этом году мы сделали ребрендинг чемпионата России, который теперь называется Суперлига, запустили новые соцсети, в ближайшем будущем — сайт, новые площадки, инструменты, офлайны, спецпроекты; цель — сделать качественный мультимедийный проект, который будет привлекателен и для спонсоров.

В этом отношении мы, конечно, смотрим не только на наш рынок, но и изучаем международный опыт. Нам нравится, как к этому подходят в Великобритании. США в этом смысле уже давно в космосе. В Америке женский футбол — самый популярный спорт для женщин. Кстати, во многом потому, что у них была принята программа по школьному и университетскому футболу: у девочек должен быть такой же доступ к спорту, как и у мальчиков. И это не только закон, но и часть школьной культуры. Футбол был выбран, потому что это доступный спорт. И когда появились международные чемпионаты, американки оказались выше всех на голову, потому что у них была другая игровая практика, они в целом играли больше, чем все остальные. Действительно, они сейчас оторвались по всему — и по деньгам, и по контрактам, и по вниманию.

И несмотря на это, они постоянно выступают с протестами против огромной разницы в зарплатах с мужчинами-футболистами. Об этом говорит даже Меган Рапино, лучшая американская футболистка, у которой серьезные контракты.

Да. Потому что они понимают, что привлекают огромную аудиторию, при этом разница в доходах между футболистками и футболистами сохраняется. Но мне все-таки хочется, чтобы этот процесс не был искусственным. Мы бы хотели, чтобы спонсоры шли к нам, мы хотим сделать такой продукт, который будет действительно привлекать внимание. А не так, чтобы деньги, которые остались от мужского футбола, перепали и нам.

В чем дополнительная стоимость женского футбола сегодня?

С точки зрения коммерциализации и пиара мы сейчас находимся в низшей точке роста. Внимание аудитории, спортивных журналистов, лайфстайл-прессы — все это в ближайшие годы будет расти по экспоненте. Сегодня спонсор пока еще может зайти на территорию, которая уже скоро будет такой же перспектив- ной, как мужской футбол, со значительно меньшими вложениями.

В одном из Telegram-каналов недавно опубликовали интервью с западной футболисткой, которая жаловалась на разницу в зарплатах с мужчинами. И автор канала задался вопросом: интересно, как эту проблему в России будет решать Полина Юмашева.

На мой взгляд, единственный путь для нас — поднимать коммерческую привлекательность продукта. Этим путем пошел теннис. Мировой футбол точно движется в эту сторону, и мы вместе с ним.

Насколько вы сами эмоционально и своими личными ресурсами погрузились в эту историю? Как для вас прошли эти полгода в РФС?

Сейчас работа в комитете занимает примерно 80% моего времени. Тема женского футбола оказалась интересной мне лично. И потом, я действительно верю, что у нас получится, я вижу, как ситуация меняется с каждым месяцем — как реагируют мужские клубы, другие лиги, медиа, партнеры. Потому что вовлеченность в женский футбол в клубах стала намного выше. И эмоциональная вовлеченность тоже. Когда видишь отдачу, начинаешь верить, что можно что-то изменить.

Вы сказали, что история с женским футболом занимает сейчас много вашего времени. Как вы сочетаете ее с остальными проектами, с издательским бизнесом, благотворительностью?

Я, безусловно, меньше занимаюсь всем остальным, потому что женский футбол — приоритет на данном этапе. Но у меня везде очень хороший менеджмент, потому это не является проблемой. Я всему уделяю достаточное внимание, а еще за время карантина у нас у всех появился важный навык работать онлайн. Мне на самом деле это очень понравилось, потому что у меня появилось больше времени, я поняла, что можно работать и из дома. Периодически, конечно, важно собираться командой, важен личный контакт, но большую часть вещей можно делать в Zoom. Сегодня было заседание исполкома в Zoom, где были люди из регионов, которым не пришлось в этот раз никуда лететь. Это очень удобно. Конечно, карантин — сложное время для людей и для бизнеса, и мы еще долго будем справляться с последствиями.

Когда ты что-то делаешь, это не надо демонстрировать, надо просто хорошо это делать — и все.

Готовясь к этой встрече, я буквально по крупицам собирала о вас информацию. Вы редко даете интервью. Оказалось, что вы занимаетесь сразу несколькими социально значимыми и важными проектами: фондом, помогающим женщинам с раком груди, детским лагерем. Но никогда это не афишируете. Избегание публичности — это ваш осознанный выбор? Если да, то почему?

Я действительно не люблю публичности, и мне она никогда не была нужна. Хотя публичность бывает разная. Иногда ты становишься известным, потому что это приносит тебе удовольствие. Или публичность может помочь в определенной ситуации, когда ты развиваешь проект и должен давать интервью, чтобы рассказать об этом проекте. Это нормально, но это точно не является целью моей жизни.

Когда ты что-то делаешь, это не надо демонстрировать, надо просто хорошо это делать — и все. Мне кажется, это важнее, чем все остальное.

В этом смысле, как вам кажется, нужно ли женскому футболу в России лицо? И должны ли вы им стать?

Я не считаю, что нужно какое-то одно лицо. Игроки — лица, судьи — лица, это да. Команда, которая со мной сейчас работает, — это тоже лица женского футбола. И я бы хотела, чтобы лиц было больше и чтобы эти люди разделяли наши ценности.

Расскажите, пожалуйста, о программе «Женское здоровье», которая помогает женщинам с раком молочной железы. Как вы начали заниматься этой проблемой?

Случайно на самом деле все получилось. Я познакомилась с [директором программы «Женское здоровье»] Екатериной Баштой, они тогда входили в другой фонд, и мы с ними подружились. Мне очень понравилась эта команда, и в какой-то момент мы стали помогать друг другу. А потом случился поворотный для меня момент. Помню, я поехала на группу взаимопомощи, куда из регионов приезжают девушки. В основном те, кто уже переболел. Потом они возвращаются к себе домой и там начинают вести группу, помогать другим женщинам. И во время этой группы я увидела, насколько все держится на женщинах, как они поддерживают друг друга. Оказалось, что женщин, которые заболевают, в 90% случаев бросают мужья. А если с ними что-то случится, что будет с детьми? И вот эти женщины и девушки друг другу помогают, ведут группы, заботятся о других. И это, кстати, одна из причин, почему я верю в российский женский футбол. Наши женщины очень сильные. /