«Быть девочкой уже считалось недостатком». История кореянки, которая пошла против традиций

Кореянка Таэ Юн Ким родилась в деревне в середине XX века. Родители ждали мальчика и считали, что она своим появлением принесла в дом неудачу. Ее били за то, что она не была похожа на сверстниц, не хотела замуж и интересовалась боевыми искусствами. Через много лет, уже переехав в Америку, Ким смогла открыть свою школу единоборств. Она считает, что каждый может достичь своей цели и воплотить мечты в реальность. Об этом она написала книгу «Иди туда, где трудно. 7 шагов для обретения внутренней силы», перевод которой выходит в издательстве «Бомбора» в конце июня. Forbes Woman публикует фрагмент о детстве героини.

Для начала нужно представить, каково было жить в моей родной стране в 1946 году. Я родилась в маленькой деревне в Южной Корее, там жило около трехсот человек. Нас окружали горы и реки. Электричества и телефонов не было. Южная Корея в то время была маленькой страной, погрязшей в строгих традициях, не менявшихся пять тысяч лет.

По одной из множества традиций первым в семье должен родиться мальчик. Так семьи измеряли свой успех. Если первой рождалась девочка, это была катастрофа. Если на свет появлялся мальчик, на входную дверь вывешивали веревку, унизанную острыми перцами чили. Если девочка, на дверь вешали угольки. Как видишь, мальчиков принимали в мир совсем не так, как девочек. Быть девочкой уже считалось недостатком. Некоторые люди даже топили девочек-первенцев, чтобы избежать позора.

Я не только была первенцем и первой внучкой в семье. Я родилась в лунный Новый год, когда принято почитать предков и просить, чтобы они благословили землю и ниспослали семье богатство и множество внуков. Мой дед был главой нашей деревни, а бабушка — идеальной корейской женщиной, которая родила восемь сыновей и двух дочерей. Каждый Новый год жители деревни, многие из которых приходились нам родственниками, собирались во дворе деда, чтобы почтить предков. Поэтому все без преувеличения ждали рождения внука. Мальчика. Мой дед пребывал в уверенности, что в этот благоприятный день на семью Ким снизойдет благословение в виде здорового маленького мальчика, который понесет дальше нашу фамилию.

Дед ни капли в этом не сомневался.

— У моего внука будет самый большой острый перчик, — хвалился он перед жителями деревни, дожидаясь моего рождения снаружи дома. — Он будет править страной.

Когда дед услышал мой первый крик, он крикнул бабушке:

— Женщина! Скажи, большой ли у моего внука острый перчик?

Моя бабушка посмотрела на крохотный бутон перед ней и в смятении поняла: перед ней совсем не маленький мальчик с острым перчиком. Она подумала: «Боже, на нашу семью пало проклятие. Мы обречены». Так меня поприветствовала моя бабушка, и я еще не раз услышу эти слова, пока буду расти.

Она побоялась сообщить деду дурную весть. А когда наконец-то призналась, он пришел в ужас. Он побежал к семейному алтарю в доме и стал молиться, спрашивая, почему на его семью пало проклятие в виде девочки-первенца. Он все твердил: «Что я сделал не так, за что мне такое несчастье?» Но разве не все так реагируют?

МЫ ЗАЦИКЛИВАЕМСЯ НА ВАРИАНТЕ СОБЫТИЙ, КОТОРЫЙ КАЖЕТСЯ НАМ ПРАВИЛЬНЫМ.

А когда все идет не так и наши большие ожидания рушатся, мы злимся, и почва уходит у нас из-под ног.

Вся деревня была в шоке. Чтобы отпраздновать рождение ребенка, женщины по традиции готовили большой котел питательного супа из водорослей, которым кормят рожениц, а потом угощают всю деревню. Но из-за того, что я родилась девочкой, все страшно расстроились и вылили этот суп.

— Не смей есть суп, — сказали моей матери. — Ты заразишь нас своей неудачей!

Услышав такие суеверные и унизительные комментарии и увидев, какой крохой я была, моя мать обезумела и не захотела иметь со мной никакого дела. Она бросила меня в угол и оставила одну, ожидая моей смерти. Много часов спустя она увидела, что я шевелюсь и издаю звуки, и все-таки решила меня покормить.

Итак, с самого моего рождения семья и все остальные жители родной южнокорейской деревеньки звали меня проклятием. Всякий раз, когда семья испытывала тяготы, в них винили меня. Я росла с клеймом позора. Моя мать, от которой все отвернулись после рождения дочери, валила вину на меня, как и мой отец. Он открыто негодовал

из-за того, что я не родилась мальчиком, и в пьяном угаре избивал нас с матерью.

Никто в деревне со мной не разговаривал. Детей приучили не играть со мной, ведь все боялись, как бы на них тоже не свалилось несчастье. В детстве я не удивлялась, что люди все время на меня кричат. Дед, бабка и мать указывали мне: «Не ходи туда! Не делай этого!» Я думала, это нормально — когда на тебя всегда кричат.

ОТКУДА БЕРЕТСЯ УПОРСТВО

С началом войны в Корее дела мои и всех остальных пошли только хуже. С самого раннего детства я помню хаос и тяготы войны — бомбежки, крики, бег. Я не могла понять, почему мир внезапно сошел с ума, почему повсюду гремят взрывы, почему люди пытаются причинить мне боль.

Поскольку дочери ценились меньше сыновей и были только лишним ртом в семье, многие бросили своих дочерей и сбежали с сыновьями. Моя семья поступила именно так. Они сбежали и бросили меня. Мне было всего пять лет. Я кричала в ужасе:

— Мама, мама! Где ты? Где ты?

Один старик схватил меня за руку и воскликнул:

— Замолчи!

У меня уже тогда был очень громкий голос.

— Идем со мной, — велел он. — Тебе нельзя оставаться здесь.

Это был полнейший хаос. Мои уши гудели от шума самолетов, которые неслись над головой, и от бомб, взрывавшихся повсюду вокруг.

Я бежала, чтобы не отставать от остальных, но мои короткие

ножки устали. Внезапно ко мне подбежала девочка на несколько лет

старше. Я никогда раньше не видела эту девочку и по сей день не

знаю, кто она.

— Не останавливайся, — торопливо сказала она. — Нам нужно

выбраться отсюда. Побежали наперегонки!

Я не поверила своим ушам. В этом аду кто-то впервые в жизни проявил ко мне доброту. Ее слова были сладкими, как мед. Я привыкла к окрикам, поэтому та девочка показалась ангелом. Мне хотелось сделать ей приятное, и я снова побежала.

В тот миг я забыла о маме и обо всех остальных. Все мои мысли были только о новой подруге. Я помчалась за ней из последних сил и очень старалась не отставать. Я устала, но девочка все время подбадривала меня, просила продолжать бег. Потом я услышала самый громкий звук в моей жизни. Тогда я не знала, что произошло, но прямо рядом с нами разорвалась бомба, и я потеряла сознание.

Не знаю, сколько времени прошло, пока я не очнулась. Придя в себя, я не искала мать, я искала новую подружку. Я отчаянно разыскивала ее в хаосе, царившем вокруг. Люди плакали и истекали кровью. Некоторые куда-то ползли. Некоторые барахтались на земле.

Я все искала свою подругу, звала ее:

— Где ты? Где ты?

Своим детским умом я думала, что все это произошло оттого, что я недостаточно быстро бежала. Я хотела извиниться перед подругой и пообещать теперь бежать быстрее. Может быть, когда-то в детстве или во взрослой жизни ты тоже решал по ошибке, будто виноват,

когда вокруг все шло прахом?

Я исступленно носилась от человека к человеку, разыскивая свою подругу. Когда я нашла ее, она неподвижно лежала на земле. Она истекала кровью, ее тело было изломано под странными углами.

Я трясла и трясла ее, и мое сердце болело, когда я кричала:

— Проснись, проснись, пожалуйста, проснись! Я обещаю, я буду бежать быстрее! Проснись!

Потом я заметила, что у нее нет рук и ее тело покрывают невероятные раны. Она так и не очнулась.

Такой была моя жизнь в пять лет. Я не играла в игрушки. Я должна была выживать. Я боролась за жизнь. Я пережила войну, страдание, страх и потерю. Я нашла добрую подругу и в следующий миг потеряла ее. Совсем одна, перепуганная, я поглядела в небо и закричала на странные злые штуки, которые летали по воздуху:

— Зачем вы пытаетесь меня убить? Я просто маленькая девочка!

Повсюду я узнавала тела людей из моей деревни. Многие из них были моими тетями, дядями и кузенами, говорившими:

— Ты приносишь неудачу, девочка. Иди, поиграй в другом месте!

Но вот они лежат на земле, раненые, а то и хуже, а я одна цела и невредима. Помню, подумала: «Как странно. Говорят, я приношу неудачу, но они ранены и лежат в крови, а я просто тут стою. Наверное, я, наоборот, очень удачливая».

Никогда не забуду увиденного в тот день. Момент был настолько страшным, что мало походил на правду.

СРЕДИ ЭТОГО УЖАСА Я ПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ, КОТОРОЕ НАВСЕГДА ИЗМЕНИЛО МОЮ ЖИЗНЬ: Я БОЛЬШЕ НЕ БУДУ УБЕГАТЬ. Я НЕ БУДУ ПРЯТАТЬСЯ.

Что бы со мной ни случилось, я стану сама отвечать за свою жизнь. В душе я знала, что у меня есть предназначение и ничто меня не остановит.

Вот откуда взялось во мне упорство, готовность бороться изо всех сил и преодолевать любую преграду на пути, а не бежать от нее. Я не знала, как постоять за себя, но верила, такой способ существует.

• «Ты, женщина, знай свое место!». Ирина Горбачева о сериале «Чики», отношении к проституции, жизни в провинции и отмене карантина 
• Девочка — на аборт! Что значит быть женщиной и матерью в Южной Корее
• Как тебе такое, Илон Маск? Мать миллиардера — о том, как уйти от абьюзера, одной вырастить троих детей и быть моделью в 70 лет