«Полный хаос». Автор «И повсюду тлеют пожары» Селеста Инг — об эпидемии и сериале с Риз Уизерспун

Понятно, почему Риз Уизерспун не устояла и взялась продюсировать и снимать этот сериал: книга Инг созвучна роману Лианы Мориарти «Большая маленькая ложь», по которой снят предыдущий очень успешный проект Уизерспун.

Селеста Инг пишет о неукротимой материнской страсти и проблемах воспитания, о свободе искусства и об обретенной свободе личности, о подростковой влюбленности во взрослых, которые не похожи на собственных родителей, о бунте против правил, установленных не тобой. «И повсюду тлеют пожары» — тонкий, очень красивый, многослойный роман о семье, воспитании, поиске опоры и внутренней свободе, искра которой тлеет в каждом. Роман вышел на русском языке в издательстве «Фантом-Пресс» в переводе Анастасии Грызуновой.

В образцовом городке Шейкер-Хайтс, где за свежевыкрашенными фасадами воплощается идея американской мечты (и где выросла сама Селеста Инг), живет семья Ричардсонов. Элена (ее и сыграла Риз Уизерспун) — журналист, активистка и мать четверых практически идеальных детей сдает флигель художнице-хиппи Мии Уоррен и ее дочери Перл. Казалось бы, все прекрасно — взрослые и дети отлично находят общий язык. Вот только младшая дочь Ричардсонов, Иззи, на первых же страницах спалит к чертовой матери образцовый дом своих родителей, да и в остальных отношениях героев тоже тлеют пожары.

Селеста, спасибо, что согласились на интервью. В очень странных обстоятельствах приходится разговаривать. 

Да уж, кто бы мог подумать, что весь мир окажется в такой невероятной и тревожной ситуации. Я постоянно читаю новости из Нью-Йорка, из Италии, из Испании — и это действительно страшно.

Как вы переживаете это время? Что сильнее всего изменилось в вашем образе жизни? Удается ли вообще писать? 

Это настолько новая ситуация, что каждый день приходится заново адаптироваться. Я сейчас не очень много пишу. Вообще не получается, если честно. Мой сын дома, школы закрыты, муж постоянно дома и работает дистанционно… В общем, все как у всех. Полный хаос! Мы все нервничаем, постоянно читаем новости в телефоне и пытаемся не паниковать.

Чтобы не впадать в ступор, я стараюсь воссоздать ситуации, когда мне наиболее комфортно. Пытаюсь вспомнить, к чему я обычно обращаюсь, чтобы утешиться. Это проверенные средства: книги, поэзия, музыка и даже телевидение — сериалы, фильмы. Они напоминают, как выглядела жизнь до пандемии и как она, надеюсь, будет выглядеть дальше. Я пытаюсь сохранять спокойствие и делаю что могу, чтобы напоминать себе и близким, чего мы ждем и к чему стремимся. Постоянно себе напоминаю, что люди в целом хорошие. Просто сейчас экстремальная ситуация, и мы все на взводе. Но мы можем помогать друг другу, делать друг для друга какие-то простые вещи, просто поддерживать близких.

Вы сказали, что стараетесь чаще смотреть сериалы и фильмы. Думаю, не только вы. Поэтому спрошу про мини-сериал по роману «И повсюду тлеют пожары» с Риз Уизерспун, который вышел 18 марта. Как вообще сложилась эта история с экранизацией?

Для меня это все до сих пор как сон! Когда я смотрю новую серию «И повсюду тлеют пожары», поворачиваюсь к мужу и спрашиваю: «Может, это все-таки происходит на самом деле»? А он отвечает «Может, и происходит».

Когда я пишу книгу, то не думаю ни о каких экранизациях. Существует только история в моей голове. Я даже не знаю, прочтет ли ее хоть кто-нибудь. Просто я должна написать о том, что чувствую, и рассказать о персонажах, которые живут во мне. Так было и с «И повсюду тлеют пожары». Когда книга вышла, мне было очень хорошо уже от того, что столько людей прочли ее, поняли, что я хотела сказать, и им понравилось. Но тут книгу прочитала Риз Уизерспун и сказала, что хочет превратить ее в сериал и сыграть главную роль. Вот так просто. Просто читателем, которому понравился мой роман, оказалась Риз.

А дальше ее продюсерская компания Hello Sunshine вплотную занялась сериалом: они пригласили Керри Вашингтон, расписали серии, пригласили сценариста…
Мне хотелось быть вовлеченной в проект и в то же время дать им свободу, позволить фильму стать самостоятельным продуктом. Думаю, они проделали действительно хорошую работу. Было очень весело наблюдать за тем, как история оживает на экране. Кроме того, я получила новую аудиторию — людей, которые, возможно, вообще не стали бы читать роман, но теперь они посмотрят сериал и, возможно, прочтут книгу.

А вы смотрели «Большую маленькую ложь» с Риз Уизерспун по роману Лианы Мориарти?

Да, я смотрела сразу, как только он вышел — два года назад. Мы с мужем тут же на него подсели и каждую неделю прилипали к телевизору. Именно тогда, глядя на Мадлен Маккензи, которую играет Риз Уизерспун, я повернулась к мужу и сказала: «Представляешь, как было бы здорово, если бы Риз Уизерспун каким-то чудом вот так же прочитала мою книгу и захотела снять по ней сериал?». До сих пор не могу поверить, что это случилось.

Мне кажется, между персонажами Риз — Мадлен Маккензи и Эленой Ричардсон — много общего. Они хотят выглядеть так, будто у них все под контролем, но, конечно, внутри обе героини очень хрупкие. Мне нравится, что Уизерспун удалось передать эту ранящую хрупкость Элены.

Знаете, когда  «И повсюду тлеют пожары» вышла на русском, я всюду о ней рассказывала, потому что в романе описано многое из того, что сейчас волнует меня и моих подруг. Мы с вами одного возраста, мы матери, у нас дети, которым около десяти.

Как я вас понимаю, моему сыну девять с половиной.

Они скоро станут подростками. И для меня одна из главных тем «И повсюду тлеют пожары» — давление родительских ожиданий. Мы очень хотим, чтобы у детей все складывалось идеально. Но подростки, попадая под прессинг родительских желаний, могут вести себя по-разному. Это очень важная тема. Вы сумели показать одну и ту же ситуацию с позиции двух совершенно разных матерей и пяти по-своему воспринимающих мир детей. Психологи вам помогали?

В аспирантуре университета я немного занималась психологией. Для себя, потому что меня интересовали люди. «И повсюду тлеют пожары» — роман о людях, которых я знаю, и это мой собственный опыт. Безусловно, не впрямую: я не миссис Ричардсон. Но у меня теперь есть сын (хотя он еще не подросток — у моих друзей есть дети 12-13 лет, и я — боже! — к этому  не готова), и моя мама все еще жива. Я отлично помню, как сама была подростком. И теперь, конечно, гораздо лучше понимаю свою мать. Оглядываясь назад, я совершенно иначе оцениваю некоторые ее поступки и решения. Теперь-то мне кажется, что она была права, когда говорила: нет, ты не поедешь на этот концерт. И мне ясно, что ею двигало, когда она запрещала мне дружить с одним моим приятелем. Не скажу, что я со всем согласна, но, как бы то ни было, теперь я намного лучше ее понимаю.

Моя мама была эмигранткой из Гонконга, всего добилась сама. Она была одна в чужой стране, без братьев и сестер, без родителей. И только теперь я осознаю, насколько это было тяжело и как много она вкладывала в нас с сестрой, скольким жертвовала, чтобы дать нам шанс на лучшую жизнь. Но как же тяжело дается обеим сторонам вот это «для вашего же блага»!

Прямо сейчас я наблюдаю то же самое на крошечном примере собственного сына. Школы закрыты, надо делать уроки, чтобы не отстать. Но он, естественно не хочет. Я ему говорю: сынок, я прекрасно понимаю, что тебе больше нравится играть в Minecraft, тебе хочется на прогулку и в гости к друзьям, но есть уроки, и ты должен делать их, выполнять свою часть работы. И вот когда я пытаюсь все это ему объяснить, то чувствую себя как моя мама!

Когда я пишу книгу, львиную долю в процессе подготовки занимают мои собственные размышления о персонажах. Не чтение, не консультации, не исследования, а внутренняя работа, которая касается только меня. Я всегда начинаю с персонажа, которого не понимаю, или с ситуации, которая кажется странной. И стараюсь разобраться, как он оказался в этом положении, как стал таким человеком.

«Я всегда начинаю с персонажа, которого не понимаю, или с ситуации, которая кажется странной. И стараюсь разобраться, как он оказался в этом положении, как стал таким человеком»

Это как знакомиться на вечеринке. Как тебя зовут?  Где ты живешь? Где ты вырос? У тебя есть дети? Какую музыку ты любишь, какие книги, фильмы? Как только чувствуешь, что персонаж становится ближе, заходишь на следующий круг.  Насколько вы близки с матерью? А почему ты не ладишь со своей матерью? И так, шаг за шагом, начинаешь понимать своего героя.

И кто же был первым персонажем «И повсюду тлеют пожары», с кого началась эта история? С Мии или Элены?

О, это была Элена!  Я же выросла в Шейкер-Хайтс и хотела написать об этом городе. Потому что когда я там росла, мне все нравилось, но когда я повзрослела и уехала, поняла, насколько нетипична жизнь в Шейкер-Хайтс. Как в хорошем смысле, так и не слишком. Прекрасно, что они всегда пытаются быть лучше и изменить мир. Они большие идеалисты. Они открыто говорят о расовых проблемах, что не принято в Америке, мы обычно притворяемся, что этого нет.

Но при этом жизнь в Шейкер-Хайтс очень строго контролируется. Это перфекционистское общество, оно очень жесткое. Я хотела разобраться в этих вещах. Тогда я подумала, а если бы Шейкер-Хайтс был человеком? Каким бы он был? И получилась Элена Ричардсон. Она стала живым воплощением города. Потом я стала думать, кто мог бы смутить ее, вывести из состояния равновесия — так появилась Миа Уоррен. Они раздражают друг друга и притягивают, очаровывают и пугают — так рождается история.

Вы сейчас сказали очень важную вещь: герои книги, даже антагонисты, притягивают и завораживают друг друга. Меня это подкупило, когда я читала ваш роман. Вы стараетесь понять и полюбить каждого из героев. Эта искра любви попадает в читателей с первых строк и дальше только  разгорается.

Это то, что я всегда стараюсь делать. И как читатель, и как автор. Постараться понять, почувствовать эмпатию, раздуть эту искру любви, даже если ты совершенно не согласен с человеком, категорически не одобряешь его поведение. Понять, что движет человеком, очень важно. Художественная литература всегда про эмпатию. 

Со своим 9-летним ребенком я стараюсь чаще говорить об этом: о чувствах других людей и уважении к ним. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Для меня это девиз, а не просто слова.

Когда читатель берет в руки книгу, одному нравится главный герой, а другому — совершенно нет. Может, вам ближе Миа, а может, вы чувствуете, что похожи на Иззи. А кому-то вообще ни один из персонажей не близок. Моя задача написать так, чтобы к концу романа вы поняли, что каждый из них из себя представляет.

Собственно «И повсюду тлеют пожары» — наглядная иллюстрация моего метода. Вы начинаете читать первую же главу и думаете, боже, как Иззи могла поджечь собственный дом? Да как Элена Ричардсон может быть настолько жестокой по отношению к собственной дочери? В начале романа мы видим только фасад, все персонажи плоские. Но чем ближе к финалу, тем более объемными они становятся. И вот уже на героя можно посмотреть с разных сторон, а к концу даже обойти и увидеть то, что изначально скрыто.

То, как вы в итоге объясняете отношение Элены к младшей дочери Иззи, действительно неожиданно. Обойдусь без спойлеров, чтобы не мешать тем, кто сейчас смотрит сериал или читает книгу, но все действительно не так, как кажется. Удалось ли Риз Уизерспун сыграть то, что вы заложили в характер Элены? Насколько вы сами участвовали в процессе? В титрах вы значитесь как продюсер, что за этим скрывается?

Да, Риз Уизерспун справилась прекрасно, на мой взгляд. Она хорошо чувствует женщин типа Элены и умеет передавать  материнские чувства. Моя роль в создании сериала, конечно, не типично продюсерская. Просто мне хотелось слегка контролировать процесс и быть в курсе происходящего, но при этом не мешать. Я общалась в основном с шоураннером (исполнительный продюсер, отвечающий за основное направление и развитие проекта. — Forbes). Она обсуждала со мной все идеи, касающиеся сюжетных изменений. Я встречалась со сценаристами пару раз, чтобы посмотреть, что они делают, прочитать сценарии и потом отправить им свои замечания.  Я бывала на съемочной площадке, провела там пару дней — это было очень весело! У меня в сериале есть крошечная роль.

Я бы сказала, что была в этом проекте камертоном.  Моя задача — сохранить дух романа, помочь понять персонажей, соблюсти гармонию текста и экранизации. По крайней мере, это то, чего я хотела. Чтобы фильм снимали без моего участия, но согласовывали со мной все основные этапы.

«Я бы сказала, что была в этом проекте камертоном.  Моя задача — сохранить дух романа, помочь понять персонажей, соблюсти гармонию текста и экранизации»

Вы остались довольны?

Да, они проделали отличную работу. Я хотела, чтобы сериал немного отличался от книги, потому что мне самой нравятся такие адаптации, которые искажают персонажей и сюжет, но при этом не портят историю. Например, они пригласили на роль Мии Уоррен темнокожую Керри Вашингтон. И это, с одной стороны, многое меняет, а с другой — никак не затрагивает суть. Для меня сериал — это другой продукт, отличный от книги. И было интересно посмотреть, что сделают с моими персонажами. Не буду спойлерить, но в фильме есть и новые сюжетные повороты, и другое прочтение героев.  Я думала, будет страшно, но на самом деле было страшно весело, и мне действительно очень понравился сериал. Надеюсь, зрителям тоже.

Вы в начале разговора сказали, что в изоляции не только смотрите кино, но и много читаете. Что можете посоветовать почитать в это непростое время?

Я очень люблю читать. В детстве рано научилась читать и вечно ходила, уткнувшись в книгу. Мама иногда позволяла мне даже читать за столом, потому что иначе я просто не ела бы.  В общем, я типичный книжный червь, что уж там.

И сейчас, конечно, время читать. Для меня в чтении важны две вещи. Во-первых, я учусь лучше понимать себя. Персонаж хорошего романа — всегда отличное зеркало.  И, во-вторых, это способ сбежать, путешествие в Неверленд. Сейчас, когда я застряла в доме, чтение — лучший способ выбраться наружу, пусть даже просто в воображении.

В это тревожное время я в основном читаю поэзию. Поэты очень хорошо умеют находить нужные слова, чтобы помочь увидеть происходящее в другом свете. И мне сейчас это  нужно. На самом деле я сейчас все больше перечитываю хорошо знакомое. Это меня успокаивает. Тем более что даже хорошо известные вещи звучат по-другому: я стала старше, у меня появился новый жизненный опыт, ну и ситуация вокруг, скажем прямо, нестандартная. Я сейчас много читаю Шекспира, поэтессу Мэри Оливер, которую я очень люблю. Она умеет видеть красоту даже там, где ее вроде бы нет и быть не может.

Селеста, а что происходит у вас в Бостоне? Разрешено ли вам выходить на улицу?

Я живу в Кембридже, это через реку от Бостона. Нам разрешено ходить на работу, в больницу или аптеку и за продуктами в магазины у дома. В остальном нам все время говорят: оставайтесь дома. Нельзя собираться в группы более 10 человек, и нам постоянно напоминают о необходимости держаться друг от друга на расстоянии 66 футов (это примерно полтора метра). То есть вы можете пойти на прогулку в парк, но надо соблюдать дистанцию и не контактировать с другими. То же самое в магазине.

В основном все сидят дома. Так что сейчас очень тихо. Выходишь, а в городе всего несколько машин, на улице один-два человека, детские площадки закрыты, школы закрыты…

Мы с мужем стараемся не паниковать и не пугать сына. Он знает про вирус, конечно. Мы объяснили ему, почему сейчас нельзя встречаться с друзьями и куда-то вместе ходить, а можно просто позвонить с видео. Не думаю, что он до конца понимает всю серьезность ситуации. Но я и не хочу, чтобы он в это вникал, потому что даже взрослым очень страшно. Мы не знаем, что будет дальше — и эта неопределенность пугает больше всего. Достаточно сложно справляться с паникой, с необходимостью все время оставаться дома, как нам настоятельно рекомендуют.

«Мы не знаем, что будет дальше — и эта неопределенность пугает больше всего»

При этом невозможно не понимать, насколько безопасность людей зависит сейчас от каждого, кто делает правильный выбор.  И если человек — даже всего один — говорит » у меня кашель, но что поделаешь, я же должен сходить в магазин», от его действий могут пострадать слишком многие. Если люди не проявят сознательность, эпидемия не прекратится. Американцы оказались удивительно несознательными.

К сожалению,  вы можете контролировать только себя и отвечать только за собственные действия. 

Да, мы все время должны доверять другим людям. Но у нас с этим большие проблемы — не знаю, как в России. В Штатах сложно полагаться на чужую сознательность, на то, что люди следуют правилам. Проблема в том, что американцы вообще к этому не привыкли. Тут каждый считает себя вправе делать то, что хочется. «Я живу в свободной стране», «Вы не имеете права ограничивать мои права!», «Я хочу ходить по магазинам — и вы не можете мне запретить»... Но это не так! Тем более во время пандемии.

В реальности мы можем контролировать только собственные передвижения и действия. И то не всегда. Позиция «прежде всего я должен позаботиться о себе и своей семье» сейчас актуальна как никогда. Я привыкла учить сына, что это индивидуализм и так считать эгоистично. Но сегодня, поступая эгоистично,  мы, как ни парадоксально, помогаем другим. Я сейчас много думаю о том, насколько мы все взаимосвязаны и насколько важно при этом уметь сохранять дистанцию, уметь оставаться наедине с собой. Меняется мир вокруг и меняется внутренний мир каждого из нас.

Возможно, в следующем году, когда, надеюсь, коронавирус будет в прошлом, вы напишете об этом. 

Думаю, да. Сейчас я работаю над двумя книгами. Одна — история более-менее традиционная, о матери, двух ее дочерях и уже их дочерях — внучках героини. Три поколения женщин одной семьи и отношения между ними. Но есть и вторая книга — история матери и сына. Мир там немного другой, не постапокалиптический, очень похожий на наш, но правила жизни, само устройство жизни иное. Смесь антиутопии с сегодняшним днем.

Я вчера разговаривала с моим литературным агентом, и она сказала: «Да, я знаю, что советовала тебе поторопиться с книгой о сестрах и их матери. Но теперь я не могу не думать о другой твоей книге, где мир разваливается. Может, ты возьмешься за нее?» Я  про себя воскликнула: вот и отлично! Потому что мне, конечно, сейчас тоже хочется сосредоточиться на том, за что мы все хватаемся, когда мир рушится. Что нас держит на плаву? И как воспитывать ребенка, когда у самой земля уходит из-под ног.

Думаю, люди будут еще долго стараться переосмыслить происходящее, в том числе с помощью искусства. Вы не раз говорили, что роман «И повсюду тлеют пожары» — реакция на 11 сентября, и в американской литературе немало таких книг. Но события 11 сентября, как ни крути, сильнее всего потрясли Соединенные Штаты, а коронавирус повлиял на весь мир. Должна быть мощная литературная волна.

Уверена, то, что сейчас происходит, повлияет на многих писателей, поэтов, художников. И вы правы, говоря, что 11 сентября, хоть и затронуло всех, перевернуло прежде всего Америку и заставило нас иначе взглянуть на мир. Но пандемия, коронавирус — это уже не политические игры, не человеческий фактор и не стихийное бедствие в отдельно взятой стране… Вирусу наплевать на вашу расу, национальность, статус, деньги — он поражает без разбора. Я все больше думаю о прошлых эпидемиях. Сейчас все анализируют весну 1918 года, эпидемию испанки. Чему мы научились тогда? Какие уроки так и не усвоили? Была чума, была оспа — эпидемии, уносившие жизни в ХIV веке, в XVIII веке. Но со второй половины ХХ века ничего сопоставимого по масштабу не было. Мои родители родились в конце Второй мировой войны, но война — это политика, амбиции, войну раздувают люди.  А сила, с которой мы сейчас столкнулись, другого порядка. Ярость природы затронет все сферы человеческой жизни и, конечно, отразится в искусстве.

«Нам нравится думать, что мы на вершине пирамиды и всем управляем, но вот, пожалуйста, крошечная вирусная клетка в два счета сбрасывает нас с этой вершины»

И мы как никогда часть природы.  Человек не царь природы, а всего лишь ее часть. Когда планета перенаселена, включаются те же механизмы, что и с любым другим биологическим видом. 

О да, нам нравится думать, что мы на вершине пирамиды и всем управляем, но вот, пожалуйста, крошечная вирусная клетка в два счета сбрасывает нас с этой вершины. Мы бессильны. Я очень надеюсь, что мы с этим справимся. И я хочу верить, что человечество задумается о том, как мы живем. Как вы правильно сказали, человек не царь природы, а всего лишь один из многочисленных видов. Жаль, что человеку нужны такие страшные аргументы для понимания и осознания этого простого факта.

К счастью, Homo Sapiens все-таки человек разумный и технологический прогресс на уровне. Я каждый день радуюсь, что в самоизоляции есть хотя бы интернет — и наша жизнь, особенно профессиональная, пусть и стала виртуальной и дистанционной, но не прекратилась совсем.

Я вообще уповаю на прогресс, прежде всего в медицине. Верю, что врачи найдут вакцину. Если честно, до пандемии я считала, что мы слишком зациклены на технологиях. И что интернет и смартфоны нас разобщают и мешают общению. Но сейчас понятно, что и такое общение нам необходимо. Пожалуйста, у нас есть технологии — и вот мы разговариваем: я в Бостоне, вы в Москве — и я вам могу показать свои книжные полки. Но при этом мы биологические существа. У нас есть тело, и с этим надо считаться — мы живем по тем же законам, что и любое другое существо на планете. Если начинаешь всерьез об этом думать — голова кругом.

Но, как писатель, вы все-таки должны об этом думать.

Как писатель я чувствую себя эгоистичной и беспомощной. У меня есть друзья-врачи, и они сейчас на самом деле спасают жизни, работая в больнице. И я думаю, боже, вы делаете настоящую работу, а я просто сижу здесь со своим компьютером. И я стараюсь не забывать, что творчество — тоже работа. Врачи нам очень нужны, но ведь и писатели тоже. Может, я преувеличиваю, но художники и писатели, которые заставят нас задуматься, тоже нужны. Они смогут выразить словами то, что мы чувствуем, описать, что мы  делаем, и, возможно, утешить.

А что в основном делают американцы в самоизоляции? В России сейчас стали очень популярны вечеринки в zoom. Мы перешли на online и onwine и #изоизоляцию, а что у вас?

Вечеринки онлайн — это выход. У меня есть отличная компания коллег-писателей, с которыми мы регулярно встречались. И сейчас нам очень не хватает этих встреч — нельзя же все время спасать мир в одиночку. Мы тоже стали устраивать видеоконференции — и да, у каждого непременно в руке бокал!

У нас в Америке еще многие вместе смотрят телевизор. Созваниваются по видео, у каждого включена одна и та же программа, и вместе обсуждают, комментируют, переговариваются.

Мы дома много играем, потому что сын еще маленький. Он обожает монополию, так что сейчас почти каждый вечер у нас монополия и пазлы. Видеоигры тоже — днем они с папой иногда просто оккупируют приставку. Но вообще изоляция заставила людей признать, насколько важно слышать голос и на самом деле видеть кого-то. Первое, что мы с мамой сделали, когда стало ясно, что коронавирус пришел в страну — настроили видеосвязь. Мы живем далеко и всегда созванивались, чтобы что-то обсудить или просто поболтать. Но сейчас как-то особенно важно и приятно видеть родные лица.