Выход в онлайн: как языковые школы пытаются выжить в эпоху карантина
Языковые школы оказались в крайне невыгодном положении: сначала никому не было понятно, относится ли к частным языковым курсам предписанное мэрией временное закрытие учреждений дополнительного образования и как действовать в этой ситуации. А 26 марта стало известно, что школы не попадают под анонсированные накануне Владимиром Путиным льготы для поддержки малого и среднего бизнеса, пострадавшего от пандемии. При этом, на школах сказываются те же затруднения, с которыми столкнулись бизнесы в других сферах: простой, плата за аренду, необходимость выплачивать зарплаты на фоне оттока клиентов — которые, кстати, не стремятся переходить на онлайн-форматы. Каждый третий учащийся языковых школ, которые попытались вывести учеников в онлайн, чтобы не потерять заработок, попросил возврат средств или приостановку занятий до отмены карантина. Каждый четвертый уже попросил о возврате средств за неоказанные услуги.
Эти оценки основаны на частных беседах с руководителями школ, а также на фокус-группе из 100 клиентов, которые были направлены в разные школы через платформу SchoolRate, которая составляет рейтинг школ изучения английского и помогает подать заявку в выбранное учебное заведение. По словам основателя и генерального директора сервиса Натальи Образцовой, открытая статистика «Яндекса» в марте показывает выраженный всплеск онлайн-обучения на различных курсах английского языка.
«В 2019 году в рамках отчета о рынке мы говорили о том, что примерно 40% трафика по нашей семантике интересуется онлайн возможностями. В марте 2020 года мы видим резкий всплеск в период карантина именно в онлайн-формат, но этот всплеск не закончился большим количеством заявок», — при этом говорит она.
По мнению Образцовой, потенциальных клиентов просто засыпали предложениями по онлайн-обучению отчаявшиеся офлайн-курсы и непосредственно онлайн-курсы, но интерес не всегда означает намерение покупки. К тому же сейчас у людей много других забот по перестройке жизни и они придерживают финансы, опасаясь экономического спада и безработицы.
Трафик на сайте самого SchoolRate при этом практически не изменился, снизившись на незначительные 10-12 %. Однако — и это гораздо более важно — активность пользователей упала практически до нуля. «За первые две недели марта по Москве на ресурс поступило около 300 заявок — это, как правило, 1-2% от общего трафика. За вторые две недели было получено 10 заявок. Это ничто», — поясняет Образцова.
Она полагает, что пока офлайн-общения у людей в офисах было много, они искали возможности сэкономить на дороге и заниматься онлайн. «Теперь люди сели дома с компьютерами и конференц-колами по 4-5 раз в день. Шестой стрим по обучению английскому — это уже за гранью. Это элементарно физически и психологически сложно», — говорит она.
Уйти в онлайн
Для языковых школ, работавших в офлайне до карантина, необходимость перейти на дистанционное обучение оказалась серьезной проблемой. Дело в том, что групповые занятия, особенно обучение детей, не так просто качественно организовать в дистанционном формате. А именно группы всегда приносили школам большую часть выручки в сегменте B2C.
В дистанционном групповом обучении достаточно сложно организовать работу в парах или мини-группах, выполнять привычные игровые задания и включать в урок двигательные активности, которые типичны для современных методик обучения иностранным языкам.
Подготовка к таким урокам требует от преподавателя много времени и умение нестандартно подходить к решению задач. При этом клиенты часто ожидают снижения стоимости уроков, поскольку бытует мнение, что дистанционное обучение должно быть дешевле.
Интересным открытием стало то, что, несмотря на растущую популярность онлайна, значительная часть аудитории языковых школ оказалась не готова отказаться от очных занятий в пользу дистанционного обучения. По оценкам экспертов, на сегодняшний день доля онлайн-обучения составляет менее 10% от всего объема рынка обучения иностранным языкам и опыт карантина говорит о том, что это связано не только с техническими сложностями, но и с тем, что аудитория считает офлайн-обучение более эффективным.
Как справляются с ситуацией языковые офлайн-школы (и справляются ли?)
Директор сети Language Link Наталья Бондарева
Главная проблема сейчас — неопределенность. Эта самая неопределенность проходит красной линией практически через все наши процессы, начиная от закупок и заканчивая расписанием учителей. Пугает не сам вирус как таковой, а отсутствие понимания по продолжительности и темпам раскручивания ситуации, в которой мы оказались, а также отсутствие ощущения полного контроля над происходящим.
Необходимо выделить расходы, на которые мы не можем влиять. У нас большой штат иностранных преподавателей, от услуг которых мы не хотим и не можем отказаться, но им необходимо оплачивать аренду жилья, а не только заработную плату с учетом загрузки. Часть учителей выехала на родину и продолжает вести занятия оттуда.
Кроме того, у нас и у партнеров около 75 школ, большая часть помещений арендуется. Мы пытаемся договариваться с собственниками о каких-то временных послаблениях, но риски в этой части все равно остаются очень высоки.
Спрос при этом ожидаемо упал. Посещаемость сайта снизилась на 34% по сравнению с мартом 2019 года. Поэтому удержание действующих клиентов в настоящее время для нас является приоритетной задачей. Ряд корпоративных клиентов в условиях финансовой неопределенности активировал опцию заморозки занятий, часть перешли на онлайн.
Наш экзаменационный центр работает, и интерес к экзаменам не снизился, но в силу специфики их сдачи, требующей пребывания студентов в наших школах, мы сильно зависим от общей эпидемиологической ситуации в стране и директив Cambridge Assessment English. Экзамены, назначенные на май–июнь переносятся на осень. Что касается направления обучения за рубежом, то спрос по понятным причинам практически отсутствует.
Директор школы Windsor Юлия Никонова
Проблема заключается в одновременном действии сразу нескольких факторов: длительного снижения платежеспособности населения в целом и наших клиентов в частности, длительный рост цен на все, включая товары первой необходимости, резкий скачок доллара. По совокупности всех этих обстоятельств спрос новых клиентов на курсы сейчас фактически сошел на нет. Выручка сократилась вдвое в период с 16 марта, новых обращений стало меньше примерно в 5 раз.
Переход на дистанционное обучение в нашем формате — очень существенное изменение. Такие изменения вообще редко обходятся совсем без потерь. Нам пришлось это сделать очень быстро, что повлекло за собой потерю клиентов именно из-за скорости. Плюс есть клиенты, которые не хотят учиться онлайн. Они выбрали нас именно за возможность заниматься очно, и онлайн-обучение для них неприемлемо.
Расходы практически не сократились. Развитие и содержание образовательного центра —процесс довольно инертный, за неделю не уполовинить. Большую долю наших расходов составляют зарплаты преподавателей и аренда. Доля достаточно велика, чтобы остро переживать о том, как мы пройдем лето. Арендодатели не готовы идти на снижение арендной платы и тем более на введение арендных каникул. Несмотря на то, что мы проводим занятия онлайн, аренду нам придется платить.
Основатель и генеральный директор Alibra School Анна Беркович
В Москве падение продаж началось с конца февраля в корпоративном сегменте, так как многие наши клиенты это иностранные компании. В групповом и индивидуальном обучении падение началось в марте. Сейчас наблюдается спад продаж на 35% ниже прошлого года. Люди не готовы лишний раз выезжать из дома.
После распоряжения Сергея Собянина от 16 марта все 10 наших школ в Москве приостановили работу. Только 10% наших учащихся во взрослых группах согласились перейти на дистанционное обучение, несмотря для того, что для этого у нас есть собственная онлайн-платформа и мобильные приложения. В детских группах этот показатель еще ниже — 5% групп. Причину отказа переходить на дистанционку клиенты объясняют тем, что заплатили именно за очные занятия, которые стоили дороже, и, на их взгляд, более эффективны.
В Санкт-Петербурге спад идет пока не так быстро. Распоряжение губернатора о приостановке работы школ вышло там только что, пока о готовности перейти на онлайн заявили 20% взрослых учеников — по тем же причинам, что и в Москве. Примерно такая же ситуация в Казани и Екатеринбурге. Если ситуация с коронавирусом будет развиваться быстро по всем городам, то мы прогнозируем падение на 40%.
Академический директор школы иностранных языков Star Talk Екатерина Чегнова
Первые сигналы мы почувствовали в конце ферваля-начале марта. Корпоративные клиенты один за другим начали уходить на дистанционное обучение и ставить групповое обучение на холд. На дистанционное обучение перешли не более 10% групп. Причины у всех разные — от технических сложностей до нежелания сотрудников заниматься именно в онлайн-формате.
Основной удар пал на нас в середине марта, когда ситуация коснулась частных клиентов. После указов Собянина о закрытии общеобразовательных школ с 21 марта до 12 апреля и массовом карантине наш рынок в буквальном смысле встал. Началась паника среди частных школ, так как не было ни понимания, ни разъяснения со стороны правительства, как нам понимать данный указ. Относится ли он к частным школам, или на нас распространяются лишь положения о группах до 12 человек и собраниях не более 50 человек в одном месте?
Мы видели, что некоторые школы в тот же день приняли решение перейти полностью в онлайн, и тоже сделали опрос среди учеников. Лишь 30% на тот момент были готовы перейти на дистанционное обучение, остальные попросили бы в таком случае возврат средств или заморозку, что означает для нас фактически работу в убыток или полную остановку деятельности.
В итоге мы приняли решение продолжать работу в режиме «смешанного обучения» — когда желающие могут подключаться онлайн к офлайн-уроку. Это позволило продолжить работать и вызвало минимальное число отказов от договора (не более 5%), но входящий трафик с 17 марта по 22 марта упал в нашем случае на 90%. Мы стали получать не более трех заявок на четыре учебных центра в день при нормальном потоке 30-50 заявок в день.
Мы обратились ко всем четырем арендодателям со ссылкой на указ мэра о признании текущего положения дел «обстоятельством непреодолимой силы» и попросили предоставить арендные каникулы на период с 21 марта по 12 апреля как говорится в указе, но все арендаторы отказали в предоставлении каникул или скидок, говоря о том, что данный указ на нас не распространяется.
Чем текущая ситуация грозит языковым школам
Всего в Москве 600 адресов с различными курсов английского, работающих по лицензии министерства образования. Речь идет о конкретных точках, а не сетях в целом. У каждого филиала в среднем от 20 до 60 преподавателей и административного персонала. «Предположим, что это цифра в среднем 40 человек на адрес. Естественно, где-то сильно меньше, но есть и очень крупные игроки, где по одному адресу работает около 100 человек. Выходит общее число в 24 000 человек», — подсчитывает Наталья Образцова.
Все эти люди сейчас находятся под ударом. «Если рынок языковых курсов, который работал по безналичному расчету, платил налоги, давал гарантии, следил за преподавателями так или иначе в условиях конкуренции, сейчас рухнет, то эти люди частично сменят место работы (административный персонал), а частично — это будут преподаватели — найдут себе занятость репетитором онлайн или даже оффлайн, но их налогов государство не увидит, а вместе с рынком пропадут и любые виды контроля и гарантий качества работы этого сегмента», — высказывает она свои опасения.
По словам директора Language Link Натальи Бондаревой, для многих игроков рынка ситуация чревата банкротствами. Крупным сетевым школам сложнее работать в текущей ситуации в сравнении с небольшими частными школами, так как доля постоянных расходов и риски выше. Эти организации имеют очень высокую налоговую нагрузку, особенно страховые взносы, ведь основные расходы приходятся на оплату труда преподавателей», — подчеркивает она.
Бондарева полагает, что все зависит, во-первых, от того, как долго продлится пандемия, а во-вторых, от действий правительства по поддержке образовательных организаций, которые не входят в перечень организаций малого и среднего бизнеса в силу иной формы собственности. «Кроме того, все зависит и от макроэкономической ситуации в стране в целом — ведь новости о коронавирусе идут рука об руку с новостями о нефтяных и валютных котировках и глобальной рецессии, что также сказывается на настроении потребителей», — добавляет она.
«Проблема в том, что образовательные центры зачастую даже субъектами предпринимательства не считают. Например, кредиты нам банки не выдают. Государство могло бы поддержать госгарантиями, субсидированием процентной ставки по кредитам, налоговыми каникулами. Мер господдержки много, но пока шансы на это я оцениваю как исчезающе малые», — добавляет Юлия Никонова.
Анна Беркович из Alibra отмечает, что дополнительная сложность заключается в том, что кризис наступил перед началом летнего сезона, когда и так происходит естественный спад в образовании. «Таким образом, «низкий сезон» начался не в конце мая, как обычно, а в конце февраля. Что уже никак не укладывается ни в одну бизнес модель», — говорит она.
«Путинские» льготы
«Почему наша образовательная компания, как и многие другие, не является по закону субъектом малого бизнеса? Вот этот вопрос мы хотим задать государству», — говорит Юлия Никонова, рассуждая о том, что школы не попадают под заявленные 25 марта президентом льготы.
Она поясняет, что на протяжение многих лет в соответствии с российским законодательством получить образовательную лицензию могли только некоммерческие организации. То есть система выглядела так: «хочешь работать в соответствии с законом — регистрируйся и работай как некоммерческая образовательная организация». В результате множество учебных центров в России имеют именно такой статус, и он не подпадает под определение субъекта малого и среднего предпринимательства.
«На некоммерческие образовательные организации не распространяется ни одна из мер, анонсируемых президентом и правительством. Налоговые каникулы и другие льготы нам не светят, кредитование и субсидирование тоже. И несмотря на все наши петиции, нас вряд ли кто услышит», — подчеркивает Никонова.
Что может поддержать бизнес
Анна Беркович считает, что есть несколько мер, которые могли бы помочь школам справиться с ситуацией:
- предоставить освобождение по налоговым платежам и платежам в фонды социального страхования, составляющим основную долю расходов образовательных учреждений, на срок до шести месяцев
- приостановить действие ст.236 и 362 ГК РФ в части, регулирующей материальную, административную и уголовную ответственность за задержку выплаты заработной платы сотрудникам;
- предоставить доступ к получению беспроцентных займов с отсрочкой выплаты суммы основного долга для финансирования текущей операционной деятельности;
- признать все ограничительные меры обстоятельствам непреодолимой силы при рассмотрении споров по действующим договорам.
По ее словам, такие меры помогут не допустить банкротства учебных учреждений и сохранит рабочие места огромному количеству людей.
Школа StarTalk обратилась к правительству с петицией о поддержке индустрии — налоговых послаблениях в первую очередь. «Потеря 70% входящего финансового потока от новых клиентов при таких же постоянных затратах (аренда, зарплаты, маркетинг, налоги) означает работу в существенный минус», — говорит Екатерина Чегнова.
Беркович добавляет, что власти также могли бы отменить страховые взносы в Фонд оплаты труда на 6 месяцев, снизить налоги и оказать денежную помощь всем людям, потерявшим работу и доход.