Отель вместо нефти: зачем 35-летние резко меняют карьеру. Женский опыт
С окончания института и до моих 35 лет я строила карьеру финансиста нефтяной отрасли, и меня все устраивало — сфера, зарплата, карьерный рост. Но при этом не покидало ощущение, что за успешной работой и карьерой я упускаю в жизни что-то важное.
Я начала разбираться в себе и осознала, что мне в моей работе не хватает человечности и эмоционального фактора, хотя я люблю общаться с людьми и помогать им. В нефтяных компаниях иногда приходится заниматься «человеческими» проектами: организовывать увлекательные мероприятия для коллег, работать с топ-менеджерами, которые вкладываются в создание правильного микроклимата в коллективе. Именно в те моменты я была счастлива. Но в целом надо признать, что нефтяной отрасли человеческий фактор не так важен, этот бизнес строится вокруг нефти и нефтепродуктов, которые продавались и будут продаваться всегда. Отсутствие эмоциональной связи ощущается в таких мелочах, как, например, оформление рабочего и офисного пространства, обустройство зон отдыха и т. д.
При этом я всегда невольно подмечала, как все устроено в других сферах. Как, например, работают крупные гостиницы и бутики, как они общаются со своими клиентами и достигают того, что клиенты остаются довольными и возвращаются в отель. Руководствуясь сначала исключительно любопытством, я изучила пути, как можно попасть в сферу гостеприимства в 35 лет без опыта и соответствующего образования. Конечно, оставить карьеру и уютную стабильность нефтянки мне было не так просто. Какое-то время я даже сопротивлялась этой мысли, но не смогла отогнать ее совсем.
Самым оптимальным вариантом стал путь получения бизнес-образования. Я долго изучала список из десяти крупнейших мировых бизнес-школ типа London Business School или французской INSEAD, но они давали слишком общее для моих целей образование. Мне же нужны были больше отраслевые знания в сфере гостеприимства. На поиск и переписку с учебными заведениями ушло еще несколько месяцев, и в итоге мой выбор пал на программу Executive MBA в швейцарской бизнес-школе гостиничного бизнеса EHL, которая находилась не слишком далеко от России и лидировала в мировых рейтингах в этой сфере. Еще несколько месяцев ушло на подготовку к экзамену по английскому языку TOEFL и к аналитическому тесту на английском GMAT — и все это параллельно с основной работой, зачастую внеурочной.
Конечно, сомнений, правильно ли я делаю, оставляя карьеру в нефтянке, за это время было предостаточно. Частично их развеяла вкладка на сайте EHL, посвященная career switchers — людям, решившим совершить разворот в своей карьере и поменять сферу деятельности в возрасте 35–40 лет. Я поняла, что буду далеко не первая, и это придало мне храбрости.
Был и еще один эмоциональный момент: в то время у меня завязывались отношения с моим будущим мужем, и было не совсем понятно, как уезжать на целый год от любимого человека, которого в Москве держали работа и бизнес. Забегая вперед, скажу, что все в итоге сложилось прекрасно: мы использовали любую возможность, чтобы видеться друг с другом и проводить все каникулы вместе.
Окончательное решение о том самом «карьерном повороте» я приняла в конце 2014 года, когда рубль резко дешевел, а значит, дешевели и мои сбережения, которые я делала в течение двух лет целенаправленно на бизнес-образование. В моем случае учеба по годовой программе Executive MBA в EHL с проживанием в новом современном кампусе в пригороде Лозанны и питанием обошлась в сумму €85 000, как раз хватило тех самых сбережений.
Однокурсники в EHL оказались под стать мне: в нашем выпуске 2016 года половина студентов были такими же career switchers, как и я, возраста 30-40 лет из США, Таиланда, Венесуэлы, Европы, несколько человек из России. Вместе со мной учились гостеприимству инженер-строитель, глава операционной деятельности нефтетрейдингового гиганта Trafigura, специалист по диджитал-маркетингу, менеджер по маркетингу из Bacardi Martini.
До поступления я оптимистично рассчитывала, что буду учиться и одновременно смогу путешествовать по Европе, но съездить в путешествия за год удалось всего несколько раз во время каникул. Уровень преподавания и нагрузка оказались очень серьезными. Все обучение шло на английском языке. Самым сложным оказался курс стратегического менеджмента в сфере гостеприимства, который вела ведущий профессор в этой сфере в мире Кэти Энц из американской бизнес-школы Cornell SHA. Он длился месяц по восемь часов два раза в неделю с перерывом на выполнение еженедельных домашних заданий. Мы не ели и не спали от напряжения, накопленной усталости, сложности поставленных задач, но курс был и самым интересным.
Как устраиваются на работу career switchers в сфере гостеприимства? В большинстве случаев с помощью нетворкинга, на котором здесь все просто помешаны. Выпускники школы работают топ-менеджерами во всех ведущих мировых сетях и друг другу помогают. Треть студентов из моего выпуска уехала в Азию, в основном в Бангкок, где находятся штаб квартиры крупных местных гостиничных сетей и сети спа-курортов. Во время учебы у нас была поездка в этот регион, мы видели, что отельные сети готовы «оторвать» нас с руками и ногами, — сейчас здесь огромный поток новых гостиниц, например, Dusit Thani или Centara Grand, которым нужен управленческий персонал. Несколько человек уехали в другие регионы, двое вернулись на родину и открыли свои гостиницы в Португалии и Венесуэле.
Многим выпускникам большим подспорьем стала менторская программа Business Godfather. В моем случае это оказалась Business Godmother — совершенно потрясающая немка Корнелия Кош, вице-президент по девелопменту в крупной скандинавской группе отелей Pandox Group (более 120 отелей в десяти странах Западной Европы) и владелица собственного консалтингового бизнеса. Мы еженедельно созванивались с ней по скайпу или встречались лично, если была возможность. У нас сразу сложился хороший контакт, хотя я для нее была первой подопечной такого возраста, к тому же еще и career switcher с успешной карьерой в совсем другой сфере. Она не давала конкретных советов, не говорила, иди туда и сделай то-то, но больше спрашивала, чем я хочу заниматься, где работать, где себя вижу, и направляла ход моих мыслей на то, чтобы я сама пришла к правильному решению.
Корнелия в том числе подтолкнула меня к пониманию, что гостеприимство — это не только отели. Это вообще любой клиентский бизнес, где главным активом являются люди. Карьеру здесь можно строить в разных направлениях, например, в крупном ретейле или девелопменте, занимаясь стратегическим управлением или концепцией бизнес-офисов, торговых площадей или нестандартных, еще не освоенных рынком гостиничных форматов.
Чем нефтегазовая сфера принципиально отличается от гостеприимства? Нефтегазовые продукты будут востребованы всегда, они продавались и будут продаваться, клиентский сервис, забота о покупателях им не очень-то и нужны. А в гостеприимстве все наоборот: у гостиниц, отелей, ресторанов такая высокая конкуренция друг с другом, что им приходится всеми средствами бороться за симпатии посетителей.
Доходы тоже разнятся, по крайней мере если сравнивать российскую нефтянку с европейской сферой гостеприимства. Доходы у топ-менеджеров крупнейших европейских гостиниц с огромным опытом работы, знанием трех языков могут быть минимум в 1,5-2 раза ниже, чем оклады даже на менее топовых позициях в российском нефтегазе. Да и работают директора отелей очень много, регулярно перерабатывают, но зато это люди со счастливыми глазами — они на своем месте.
В итоге я настолько прониклась ценностями школы и сферы гостеприимства, что стала ее амбассадором в России. Эта работа не предполагает материального вознаграждения, но зато дает возможность реализовать себя в той сфере, куда я стремилась. Сейчас я нахожусь в декретном отпуске и в частном порядке занимаюсь консалтингом в области бизнес-образования. В перспективе собираюсь запустить собственную консалтинговую фирму, чтобы помогать людям выстраивать клиентский бизнес в России по европейским стандартам. У нашей страны уникальный туристический потенциал, но пока недостаточно профессионалов в сфере гостеприимства.