«Всякий раз, когда мы с сыном садились за учебники, я готовил две рюмки»

«Утратил доверие» — так сказал о бывшем московском мэре российский президент Медведев, и я понимаю всю глубину его раздражения. В ситуации президента Медведева по многу раз оказывается каждый родитель. Ты обнаруживаешь, что твой ребенок не сделал домашнее задание и в результате нахватал двоек. И ярость твоя тем больше и благороднее, чем яснее ты понимаешь: не так виноват он, как виноват ты. Что, президент Медведев не в Москве, что ли, жил? Что, ты сам, что ли, в школе не учился?

Доверяй, но проверяй. А вот почему ты не проверял — ежу понятно. Да потому, что тебе было лень и ты считал, что как-нибудь обойдется. И ты не принимал во внимание, что твоему ребенку тоже лень и он тоже считает, что как-нибудь обойдется. Только ты прикрываешь это педагогическими поэмами про то, что дитя должно наконец-то приучаться к самостоятельности, а он, искренний мальчик, ничем не прикрывает. Просто бездельничает.

Мы, русские, тут разводим руками и поэтично лепечем о яблоке и яблоньке, а французы рубят правду-матку: «Tel père, tel fils» — каков отец, таков и сын. И они удивительно правы. Каков отец, таков и сын, и никто из нас не хочет выполнять свои обязанности. Каждый считает, что уроки обязан делать кто-то другой.

Мне кажется, я гораздо больше, чем мой сын, расстраивался, когда он получал двойки. Я чувствовал при этом свою полную никчемность. И я сколько угодно раз мог говорить: «Ты же оценки не для меня получаешь», — он-то знает, что для меня. По крайней мере мой сын понимал, что это наша общая отметка.

Всякий раз, когда мы с ним садились за учебники, я готовил две рюмки. Одна, побольше, с коньяком — она должна была спасти меня от сердечного приступа. Другая, поменьше, с валерьянкой — на всякий случай предназначалась ему. Мы оба знали: добром это не кончится.

Потому что в моем детстве все было точно так же. Родители проверяют уроки — жди беды, страшных криков и слез. Родителям кажется, что они кричат, потому что ребенок недостаточно сообразителен и старателен. На самом деле родители кричат от отчаяния, потому что они, во-первых, не понимают, почему и за что они должны решать эти дурацкие задачи. А во-вторых, они чаще всего не в силах эти задачи с первого раза решить.

Психологи говорят, что новый урок полностью улетучивается из памяти за 12 часов. (Я бы задумался, почему здоровый детский организм отвергает знания как испорченный продукт?) В нашем же случае прошло не 12 часов, а все 30 лет. Меж тем ребенка приводит в ярость заявление родителя: «Дай-ка учебник, я сейчас разберусь». Сам ничего не понимаешь, а туда же — лезешь учить.

Много раз я давал себе слово делать с детьми уроки. И я старался, а потом думал, что теперь-то все на мази, дети наконец-то поняли, что делать домашнее задание нужно им самим, мне можно расслабиться. И каждый раз я бывал за это заблуждение строго наказан: вызываем в школу и даже стыдим учителем. Стал ли я после наказаний и душеспасительных бесед снова проверять уроки моих детей? Да, но, честно сказать, ненадолго. Стали ли уроки делать дети? Догадайтесь сами.

Помог нашему горю переход на французскую систему образования, где детям стараются уроков не задавать. Или задавать поменьше. Для них не существуют наши, утвержденные министерством образования, графики, расписывающие, сколько часов в день ребенок должен мучиться дома: «В 1-м классе — до 1 часа, в 9-11-х классах — до 4 часов». У них эта обязаловка недопустима. Самое зверское наказание там — задания после уроков, так называемые colle, от слова «клей». Это когда дети сидят как приклеенные лишний час или, страшно сказать, полтора и делают уроки. Это старшие, что же касается младших, то не только задерживать их в школе после уроков, но и задавать им работу на дом запрещено. Французское РОНО строго за этим следит, домашнее задание можно получить только нелегально, после долгих уговоров, и передают его тебе как завода секретный план.

А потом я и вовсе подумал: правильно ли, что мы сидим с детьми в разных комнатах и мучаемся сознанием вины и невыполненного долга? Пора забросить эту порочную практику и преподать им какой-нибудь действительно полезный урок. Например, сходить в кино.