Мой отец Малкольм Форбс и Элизабет Тейлор подружились почти сразу же, как познакомились, в 1980-х. Их роднил сильный, авантюрный характер и собственный подход к жизни. Элизабет к тому времени уже долго была живым опровержением непреклонных законов голливудской смертности, оставаясь такой же свежей, как тогда, когда она сыграла свою первую звездную роль в «Национальном бархате» — в 1944 году. Мой отец тоже достиг успеха, в своем собственном роде. Он умел и любил жить ярко — вспомните его полеты на воздушных шарах, мотоциклы и яйца Фаберже. Он сделал слово Forbes синонимом бодрого, предпринимательского капитализма и хорошей жизни.
Довольно скоро Элизабет уже каталась на заднем сиденье его мотоцикла, и они даже обменялись байкерскими перстнями. Когда она рекламировала парфюм Purple Passion, отец подарил ей к случаю фиолетовый Harley-Davidson. Она гостила у него на яхте в путешествиях на Таити и в Таиланд. Она была на 70-летии Forbes в 1987 году и вечеринке в честь дня рождения отца в Марокко в 1989-м. Они оба умели понять, что в жизни имеет значение.
Несколько раз Элизабет гостила в доме отца в Нью-Джерси, и я, и мои братья и сестры, наши жены и дети ужинали с ней. Первое, что замечали все, кто видел Элизабет, — это ее сверкающие глаза. Моя жена Сабина сказала, что никогда не видела глаз прекрасней. Элизабет была очень простой, общительной и доброй. Она велела моим детям не называть ее мисс Тейлор и обещала наказать их в случае, если они ее не послушают! Нас захватывали ее истории вроде рассказа о том времени, которое она провела с Джеймсом Дином незадолго до его гибели в автокатастрофе (они только что закончили сниматься в фильме «Гигант»). Она обсуждала своих мужей, любимым из них был Майкл Тодд. Она говорила о том, как сложно растить детей под непрерывные вспышки фотокамер. Она очень любила большие бриллианты и позволяла моим малолетним дочерям играть с украшениями, которые она носила. И у нее было потрясающее чувство юмора. Перед 70-летием Forbes отец спрашивал приглашенных, когда у них годовщина свадьбы. Она засмеялась в ответ: «Какой из них?»
Она была филантропом и тратила много сил на сбор средств для Американского фонда исследований СПИДа (amfAR). Она была сражена, когда на 70-летии Forbes отец передал ей для amfAR чек на $1 млн. Через два года после его смерти она вспоминала: «Я услышала сегодня волынки и почувствовала дежа вю. В тот раз в Нью-Джерси стоял шатер в форме шотландского замка и волынки выводили «Amazing Grace». А затем Малкольм позвал меня и вручил мне чек. Никто раньше не делал ничего подобного для этой организации. Никто даже не мог подумать об этом».
«Его щедрость задает пример, которому, к сожалению, могут последовать немногие люди. Но его поступок заставил кого-то из его друзей дать денег на борьбу со СПИДом».
Это чистая правда, что Элизабет Тейлор славилась своим умением везде опаздывать, и отец научился закладывать в расписание неизбежные три-четыре часа задержки. Однажды, когда он улетал из Японии, его самолет должны были подать к 4 часам. Он сказал Элизабет, что рейс будет в полдень, — и она приехала в аэропорт в пять минут пятого.
Наша семья продолжала общаться с ней и после смерти отца в 1990 году. Она провела свой медовый месяц с Ларри Фортенски в нашем доме в Лондоне и посетила несколько мероприятий. Моя дочь Катрин должна была там с ней ужинать около года назад. Элизабет пришлось отменить встречу в последний момент, но она попросила доставить приготовленный ужин к ней в отель Дорчестер. Катрин была счастлива выполнить просьбу.