В РАН оценили последствия для России при сильном падении нефтегазового экспорта
В условиях существенного снижения экспорта нефти и газа экономика России сможет расти на 1% в год, а рубль обесцениваться на 3,5% в год, пришел к выводу в статье «Потенциал и ограничения экспортоориентированного сценария развития» заведующий лабораторией среднесрочного прогнозирования воспроизводственных процессов ИНП РАН Михаил Гусев.
В статье проанализированы три сценария для экономики России до 2035 года, исходя из гипотез о том, сколько экспорта страна сможет поставить за рубеж. Автор смоделировал именно экспортные сценарии, поскольку валютная выручка во многом определяла динамику российской экономики в последние десятилетия и ее значимость только возрастала. Вклад экспорта в темпы роста ВВП вырос с 28,6% в 2000–2007 годы до 34,5% в 2015–2021 годы.
Хотя от ужесточения санкций в 2022 году сильнее пострадал импорт, в 2023 году все больше санкций затронули экспорт. Экспорт России в стоимостном выражении за январь — ноябрь 2023-го снизился на 12% к аналогичному периоду 2021 года и оказался на 35% меньше уровня рекордного 2022-го, говорят последние открытые данные Федеральной таможенной службы. Снижение произошло из-за ряда ограничений, которые были введены против российского экспорта — в частности, ценового «потолка» в $60 за баррель, эмбарго ЕС на российскую нефть и нефтепродукты, санкций против российских металлов, золота, алмазов и удобрений. Поставки газа в денежном эквиваленте упали на 69% за январь — ноябрь 2023 года к уровню 2022 года. Однако экспорт сырой нефти приблизился к показателям 2021 года — перенаправить нефть в другие страны проще, чем газ. Теперь половину нефтяного экспорта покупает Китай и 40% — Индия.
Три варианта будущего
В статье смоделированы три сценария: базовый, оптимистичный и неблагоприятный. Основные условия идентичны во всех трех вариантах. Различаются только объем экспорта и валютный курс.
Базовый сценарий предполагает «пассивную адаптацию» к новым условиям. «Для российской экономики замена ЕС на Китай (или более широко Азию) в качестве источника спроса на российское сырье и импорта промышленной продукции является путем наименьшего сопротивления», — подчеркивает Гусев. Поэтому в базовом варианте нефтегазовый экспорт останется на 10% ниже уровня 2021-го вплоть до 2035 года, поскольку возможности переориентации экспорта на новые рынки сбыта ограничены.
Экспорт других важнейших экспортных товаров (металлы, лесоматериалы, удобрения, зерновые) восстановится до уровня до «спецоперации»* не ранее 2035 года. Экспорт других, несырьевых товаров будет расти в среднем на 2,8% в год в натуральном выражении. В результате доля России на мировых рынках сырьевых товаров несколько снизится. ВВП будет расти средними темпами в 1,5% в год.
Минэкономразвития в базовом прогнозе ожидает, что экспорт товаров в 2024-м будет на 4% ниже уровня 2021 года и на 2% меньше в 2025-м, а в 2026-м на 1% превысит уровень до «спецоперации». Снижения экспорта нефти Минэк допускает только к 2035–2040 годам. Нефтегаз останется «важным сегментом глобальной экономики как минимум на 10–15 лет», говорил помощник президента Максим Орешкин, признавая, что бурного роста спроса на нефть в мире не будет.
Оптимистичный сценарий предполагает быстрое восстановление и рост торговли с зарубежными странами. В этом случае экспорт восстановится до уровня 2021-го к 2028 году и превысит значение 2021-го на 17% в 2035-м за счет наращивания экспорта нефти, трубопроводного и сжиженного природного газа (СПГ). Однако экспорт других важнейших сырьевых товаров будет аналогичным базовому варианту. При реализации этого сценария ВВП России будет расти темпами до 2% в год. «Прогноз темпов экономического роста в оптимистичном варианте развития экспорта можно считать прогнозом реализации потенциала экономического роста при сохранении текущей структуры экономики», — отмечает Гусев.
Пессимистичный сценарий основан на прогнозе Международного энергетического агентства (МЭА). Согласно ему, нефтегазовый экспорт в 2035 году будет на 38% ниже уровня 2022-го. Это может произойти в случае отсутствия в России необходимого зарубежного оборудования и невозможности расширить мощности по производству СПГ. Экспорт других сырьевых товаров в пессимистичном варианте будет восстанавливаться темпами 1% в год и не вернется на уровень 2021-го к 2035 году. Общий объем экспорта в натуральном выражении стабилизируется на уровне 78% от уровня 2021 года без тенденции к росту.
«Даже в случае существенного сокращения нефтегазового экспорта, в пессимистичном сценарии в российской экономике не будет долгосрочного спада, — приводит ключевой вывод экономист. — Среднегодовые темпы роста ВВП в 2025-2035 годах в этом варианте составят 1,2%. При пессимистичном сценарии государство сможет обеспечить финансирование расходов на оборону и обеспечение безопасности в размере 8,5–10 трлн рублей в год и выполнение социальных обязательств в полном объеме». Для сравнения, в 2024 году на оборону и безопасность запланировано потратить 14 трлн рублей.
«Ключевой адаптационный механизм, сложившийся в российской экономике при падении выручки от экспорта, связан с девальвацией рубля. Это позволяет сохранить уровень бюджетных расходов и поддержать потребительский спрос и инвестиции», — пояснил Forbes автор прогноза Михаил Гусев. В пессимистичном сценарии рубль будет обесцениваться в среднем на 3,5% в год до 2035 года, и влияние на инфляцию будет умеренным. Так, в 2015–2022 годы рубль слабел на 3% в год, а инфляция росла в среднем на 4,7%.
«Второй важный фактор адаптации — постепенное импортозамещение, — добавил Гусев. — Кроме того, у государства сохраняется возможность стимулирования экономики за счет наращивания долга». Только обвальное падение экспорта углеводородов приведет к рецессии, пока для этого предпосылок нет, заключил экономист.
Если пессимистичный сценарий реализуется и экспорт упадет, государство будет тратить больше средств Фонда национального благосостояния, прокомментировал Forbes замглавы Центра развития НИУ ВШЭ Валерий Миронов. «ФНБ будет использован не как парашют, а разрезан на кусочки, чтобы ставить заплатки. Пилот может лететь и без парашюта. Если не собьют — то есть не произойдет глобального шока для экономики, полет пройдет благополучно. Не всегда же приходится катапультироваться», — привел аналогию Миронов. Темпы роста ВВП около 1% в год, по его словам, «вполне удобоваримы, не будет кризиса, не будет катастрофы».
Насколько реалистичен прогноз
Потенциальный рост экономики России в трех сценариях оценивается в диапазоне 1–2% в год. «Этот результат не противоречит большинству оценок, полученных для России другими методами, — прокомментировал Forbes директор группы суверенных рейтингов и макроэкономического анализа АКРА Дмитрий Куликов. — Важно понимать, что отличие темпов роста между сценариями на 0,5 п.п. через 10 лет выливается уже в 6%-ную разницу в размере экономики. Даже малые отличия в долгосрочных темпах роста со временем приводят к значительному отставанию или, наоборот, опережению других экономик».
Минэкономразвития ожидает рост ВВП в 2,3% в 2024–2025 годы и на 2,2% в 2026-м. Прогнозы на долгосрочную перспективу министерство не публикует. Для разгона экономического роста России до 3–3,5% потребуется не только наращивание инвестиций, но и «результат этих инвестиций в виде ускорения технологического развития», подчеркивает Михаил Гусев в статье. «Долгосрочные темпы роста на уровне 3–3,5% — это вариант, к которому постепенно сходится экономика Китая — высокие темпы, сложно достижимые для большой урбанизированной страны с произошедшим демографическим переходом и реализованными преимуществами участия в глобальной торговле», — привел пример Дмитрий Куликов.
При построении прогнозов Михаил Гусев не рассматривал ценовые шоки на мировых товарных рынках. Во всех трех сценариях цена на нефть до 2035 года неизменна, и это «сильное допущение», прокомментировал Forbes руководитель направления реального сектора в Центре макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) Владимир Сальников. «Не секрет, что сильное снижение цен на товары российского экспорта станет очень болезненным событием. Вопрос — падение какого масштаба российская экономика сможет себе позволить», — подчеркивает он.
«Различные варианты динамики экспортных цен не рассматривались, так как отчасти их колебания компенсируются курсом валют, — пояснил Forbes Михаил Гусев. — Кроме того, действующее соглашение ОПЕК+ позволяет удерживать цены на достаточно стабильном уровне». Существенное снижение экспортных цен, безусловно, грозит значимым ущербом для российской экономики через сокращение прибыли и инвестиций, счета текущих операций, девальвацию рубля, ускорение инфляции и снижение расходов бюджета, подчеркивал он в статье.
«Строить долгосрочные экономические прогнозы в нынешних условиях крайне сложно не только для России, но и для какой бы то ни было страны, — отмечает Владимир Сальников. — Прогнозы можно воспринимать скорее как оценку потенциального роста экономики, но полезнее было бы проводить оценку устойчивости к потенциальным шокам». При этом на первый план выходят не количественные, а качественные показатели. «Раньше станки шли из Германии, а теперь из Китая, и большой вопрос, будет ли модернизация производства давать ту же отдачу, как прежде, — привел пример сложностей для прогнозирования Сальников. — Сильным допущением было бы и экстраполировать на будущие годы результат от инвестиций в научные исследования и разработки, каким он был в предыдущие годы».
«Кроме того, для прогноза использована модель, которая вряд ли подходит для экономик в состоянии структурной трансформации, которую сейчас претерпевает Россия, — считает Владимир Сальников. — Но вероятная пробуксовка зеленого перехода поддержит спрос и цены на товары российского экспорта, и вполне возможно, что структурные изменения в российской экономике будут происходить медленнее».
Риск консервации экономики
Значительная роль топливно-энергетического комплекса (ТЭК) в экономике России приводит к тому, что «при принятии решений в области экономической политики приоритет отдается развитию сырьевого сектора, так как именно от показателей этого сектора зависит достижение прогнозируемых темпов роста», подчеркивает Гусев. «Складывается ситуация, когда инерция сложившейся модели развития российской экономики и новые геополитические условия, благоприятные для российского сырьевого экспорта, будут способствовать консервации структурных пропорций в российской экономике», — предупреждает экономист.
«Вопрос «ресурсного проклятия» — это не вопрос экономической инерции. Это, скорее, вопрос инерции мышления и управления экономикой, — пояснил Гусев в беседе с Forbes. — События последних лет продемонстрировали слабые места российской экономики. При высокой устойчивости к внешним шокам по ряду критических направлений сохраняется высокая зависимость от импорта и технологическое отставание. Как показывают расчеты, мы можем в целом позволить себе развиваться в прежней структуре экономики. Однако наиболее оптимальным сценарием был бы сценарий использования потенциала ТЭК для решения задач развития».
«Наличие сырьевой ренты, которую можно получать без особых усилий, очень сильно расслабляет, — отмечает замглавы Центра развития НИУ ВШЭ Валерий Миронов. — Теперь же в условиях системных санкций, роста оборонной и социальной нагрузки уже нельзя игнорировать необходимость развития новых секторов экономики. В условиях деглобализации и френдшоринга (от слова friend — «друг», перенаправление цепочек поставок в страны, считающиеся политически и экономически безопасными. — Forbes) необходимо обезопасить себя в ключевых сферах». «Взамен иссякающей природной/энергосырьевой ренты необходимо создать достаточно эффективную «обычную» экономику с высокомаржинальными секторами», — писал руководитель направления анализа и прогнозирования макроэкономических процессов ЦМАКП Дмитрий Белоусов.
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.