Владельцам зарубежных компаний не привыкать к ужесточению антиофшорного законодательства, пусть это и сказывается на эффективности принадлежащих им структур. Этот процесс продолжается последние 5-7 лет, за которые в России успели появиться правила контролируемых иностранных компаний (КИК) и концепция фактического получателя дохода. За рубежом все больше стран присоединяются к инициативам в рамках мер по предотвращению размывания налоговой базы и перевода прибыли (BEPS).
В ЕС в рамках антиуклонительных директив были введены правила КИК, «налог на выход», ограничения на вычет процентных расходов. Также вводится обязательное раскрытие информации о трансграничных сделках с элементами налогового планирования. В классических офшорах, включая популярные у российских бизнесменов БВО, Кайманы, Сейшелы, ОАЭ, введены обязательные требования о создании локального уровня экономического присутствия (так называемый сабстанс).
Однако пандемия и, по странному совпадению, продиктованные ей решения российских властей могут стать заключительным аккордом в использовании иностранных компаний с российскими корнями.
Во-первых, закрытие границ ограничило возможности российских предпринимателей по управлению налоговым резидентством и снизили мобильность бизнеса с точки зрения поддержания достаточного уровня присутствия за рубежом. Это ставит под сомнение перспективы использования иностранных компаний, которые могут быть признаны контролируемыми у новоявленных российских налоговых резидентов, и доход бизнесмена от их деятельности будет облагаться НДФЛ в РФ (13%).
Во-вторых, иностранная компания может быть признана российским налоговым резидентом, если в ходе налоговой проверки будет доказано ее управление из РФ (опять же вспоминаем «застрявших» бизнесменов) — и вся ее прибыль будет подлежать налогообложению в России. В последнее время ФНС все чаще пытается доказать, что фактически иностранная компания управляется из России — и не всегда безуспешно.
В-третьих, инициатива президента РФ по введению 15%-го налога на дивиденды и проценты, выплачиваемые в страны-транзитеры российских денег в офшоры, рискует поставить крест на существовании зарубежных структур и свести к нулю их налоговую эффективность. Первый удар по популярным у россиян юрисдикциям, таким как Кипр (несмотря на его сопротивление), Люксембург и Мальта уже нанесен. Можно ожидать, что в ближайшем будущем Россия предложит пересмотреть ставки по соглашению об избежании двойного налогообложения (СИДН) и с другими странами, например, Нидерландами, Сингапуром и Швейцарией.
Учитывая эти риски, актуальным становится вопрос: что делать с иностранными компаниями и какие им могут быть альтернативы? Ответов может быть несколько, но любая стратегия потребует адаптации к конкретным обстоятельствам и времени на внедрение, которого остается критически мало.
Ликвидация иностранных компаний
Безусловно, это наиболее радикальная мера. При этом время безналоговой ликвидации в рамках амнистии капитала уже прошло, поэтому владельцам компаний необходимо взвешивать возможные налоговые последствия ликвидации, если при этом будут распределяться активы в пользу российских собственников. При правильном структурировании ликвидация все еще может быть реализована с минимальными налоговыми последствиями или без них — например, за счет снижения рыночной стоимости активов на фоне неблагоприятной экономической конъюнктуры. Также ликвидация может стать эффективным способом увеличения «налоговой» стоимости активов, передаваемых в пользу российской компании в рамках ликвидации.
Применение сквозного подхода
Его суть проста: российский бенефициар заявляет себя как фактического получателя дохода (ФПД), и к выплатам за рубеж применяется ставка НДФЛ (13%). Риск оспаривания статуса ФПД российскими налоговиками в таком случае значительно снижается. Это стало спасением для многих бизнесменов и в определенных случаях позволило снизить налоговую нагрузку. Сквозной подход хорошо работает в отношении дивидендов при прозрачной структуре владения с российским налоговым резидентом наверху.
В ситуации с цепочкой иностранных компаний в структуре платежей без российских налоговых резидентов этот подход применяться практически не может. Минфин настаивает на соблюдении требования СИДН о прямом владении или вкладе в уставный капитал со стороны иностранной компании-получателя дохода, но в отношении косвенного акционера эти требования, как правило, не соблюдаются.
Перенос налогового резидентства в РФ
Это популярный в вариант реструктуризации, который позволяет снизить налоговые риски в РФ. В то же время на иностранную компанию, ставшую российским налоговым резидентом, продолжает распространяться зарубежное право, что обеспечивает дополнительную юридическую защиту бизнесу. Перенос резидентства, как правило, применяется в рамках совместных предприятий, где использование английского права является распространенным условием. Его налоговые преимущества — отсутствие риска по ФПД и налоговому резидентству, а также возможности использования домашнего режима налогообложения дивидендов в отношении резидентов РФ (0% или 13%), а также норм СИДН со страной резидентства зарубежного партнера без применения «сквозного подхода».
Перевод в специальный административный район
Редомициляция в расположенные в Калининграде и Владивостоке специальные административные районы (САР) предполагает смену налогового резидентства и юридической регистрации компании. Перевод имеет свои преимущества (например, освобождение от налогообложения доходов от реализации акций иностранных компаний, запрет на проведение проверок в отношении прошлых периодов), но требует соблюдения ряда условий, в том числе инвестирования в экономику РФ не менее 50 млн рублей. Кроме того, перевод в САР инициируется в иностранной юрисдикции, поэтому необходимо соблюсти все налоговые и иные формальности за рубежом.
Создание сабстанса за рубежом
С 2015 года многие российские группы начали создавать полноценные офисы в низконалоговых странах, переводили туда сотрудников и функции. Это не требует изменения налогового или юридического статуса компании, но приводит к дополнительным затратам на содержание офиса, фонд оплаты труда. Поэтому необходимо сопоставлять налоговую экономию, которая достигается за счет реального уровня присутствия (сабстанса) за рубежом с расходами на его создание. При этом юрисдикция резидентства иностранной компании может попасть в «черный список» Минфина, то есть в список тех стран, СИДН с которыми будет пересмотрен.
Переезд в юрисдикцию, в которой можно создать сабстанс
Помимо возврата активов в РФ, можно перенести налоговое резидентства в ту страну, где у компании есть возможность создать экономическое присутствие. Для этого важно убедиться в том, что выбранная для этого юрисдикция и законодательство страны регистрации компании позволяют это сделать. При этом необходимо учитывать наличие «налога на выход» в юрисдикции, которую компания покидает, размер которого может быть значительным.
После введения жестких требований о сабстансе в офшорах некоторые компании «переехали» на Кипр или в Люксембург, но новый виток борьбы с выводом капитала за рубеж сужает бизнесу пространство для маневра. Создание сабстанса в транзитных юрисдикциях лишится экономического смысла, если в их отношении перестанет применяться льготная ставки по СИДН. С другой стороны, действующее соглашение необходимо, если компания планирует получать только пассивные доходы (дивиденды, проценты, роялти) с применением льгот по СИДН, но не так важно с точки зрения, например, торговых компаний.
Сложно прогнозировать, как долго продлятся ограничения международной мобильности, связанные с пандемией коронавируса, и насколько может затянуться процесс пересмотра СИДН между Россией и наиболее популярными транзитными странами. Однако уже сейчас ясно, что резкое ужесточение политики государства по отношению к популярным у российского бизнеса зарубежным юрисдикциям практически сразу после окончания третьей волны деофшоризации говорит о том, что те иностранные компании, которые не успели или не захотели принять правила игры хорошего полицейского, будут вынуждены сыграть с плохим. В этой игре нет права на ошибку.