Революции не будет? Почему финтех не перевернул мировую индустрию финансов
По оценке KPMG, объем инвестиций в глобальный финтех в 2018 году вырос вдвое. Рекордные $112 млрд были вложены в 2200 финансовых стартапов по всему миру. Интерес к финтеху растет на фоне предсказаний, что дни традиционного финансового бизнеса сочтены, однако финансовые институты по всему миру пытаются переиграть финтех на его поле. Одни, как Barclays или Deutsche Bank, создают акселераторы для выращивания стартапов. Другие, как JP Morgan, BNP Paribas или Credit Suisse, покупают перспективные финтех-компании. Третьи, как российские Сбербанк и ВТБ, ищут синергию в стратегических альянсах с интернет-платформами.
Экономика и ДНК
Новости о том, как финтех изменит традиционные бизнесы, как правило, пишутся в будущем времени. Критериями успеха здесь могут служить существенная доля дохода, заработанного на новых сервисах, или процент клиентов, воспользовавшихся новой услугой. Но в этом смысле крупных глобальных кейсов трансформаций и интеграции новых подходов, полностью меняющих бизнес традиционных институтов, пока нет. Все ограничивается большим удобством и автоматизацией традиционных сервисов, упрощающих жизнь пользователям, но не меняющих сути бизнеса.
Главная причина — экономика. Она отсекает инновации еще на подступах к финансовому институту, поскольку любой по-настоящему революционный финтех-сервис требует перестройки работающей многие годы бизнес-модели. К этому мало кто в банковской индустрии по-настоящему готов. В США, например, из нескольких тысяч сделок с финтех-стартапами непосредственно «для себя» крупными банками были приобретены лишь несколько десятков новичков.
Те, кто, даже несмотря на прямую угрозу существующему потоку доходов, принял решение об интеграции сторонней технологии, обычно выбирает одну из трех возможностей:
- приобрести стартап как дочернюю структуру;
- перекупить команду и интегрировать в штат;
- попытаться добиться эксклюзивного пользования сервисом.
Однако во всех перечисленных случаях большинство нововведений разбиваются о стену так называемой корпоративной ДНК. Чтобы представить высоту этого препятствия, возьмите организационную структуру крупного банка, прибавьте сюда весь комплекс описанных и подразумевающихся должностных инструкций, систему подбора, найма, вознаграждений, KPI, личные приоритеты и опасения менеджмента. Помножьте это на интересы стейкхолдеров, от владельцев до партнеров и клиентов. Возведите в степень требований комплайенса, риск-менеджмента, юристов, информационной безопасности и регулирования.
То, что получилось, и есть корпоративная ДНК. Если инновации требуют даже незначительных изменений этого кода, сопротивление будет колоссальным, несмотря на давление сверху, и потребует бескомпромиссных решений, в том числе кадровых.
Доверие и регулирование
Но и встречное движение — превращение финтех-компаний в крупных финансовых игроков — идет со скрипом. Во всяком случае никакого цунами, сметающего нынешних лидеров рынка финансовых услуг в развитых странах мира, на горизонте не видно.
Ключевой фактор здесь — доверие. «Вы можете доверить очень много вещей своему ребенку, но вряд ли доверите ему водить свою машину», — заметил один финансист по поводу возможностей финтех. Сложные финансовые услуги, особенно на корпоративном уровне, капиталоемкие продукты, клиенты с нулевой толерантностью к рискам — все это требует определенного уровня доверия. Принципиально новые игроки появляются лишь в тех регионах и секторах бизнеса, где удается решить вопрос доверия в свою пользу, а лучше — выстроить его с нуля.
Этот тезис наглядно иллюстрирует ситуация с blockchain, который должен был заменить «буквально все», включая систему учета и хранения финансовых активов. С момента появления технологии прошли годы, и главными центрами внедрения blockchain стали сами учетные институты: австралийский ASX, российский НРД, южноафриканский STRATE, американский DTCC. Возможности применения blockchain для создания новых рынков по-прежнему выглядят привлекательно. Но вот вероятность того, что инвесторы доверят свои традиционные активы на триллионы долларов новым игрокам, просто поверив в технологию, нулевая.
Регуляторы, стоящие на страже интересов потребителей и стабильности системы в целом, и здесь объективно сдерживают напор изменений. И хотя финансисты имеют обыкновение ворчать на сложное и избыточное регулирование, находясь в центре цифрового вихря, они, скорее, должны благодарить власти, защищающие традиционный бизнес от напора неофитов. Ситуация с рынком криптоактивов — яркий пример того, что регуляторы склонны выстраивать систему вокруг заслужившей доверие инфраструктуры даже в самых прорывных секторах. Американский DTCC в июне этого года обнародовал принципы учета токенизированных ценных бумаг, обращенные к регулятору и участникам рынка. В России новое регулирование и технологии учета криптоактивов строятся на базе традиционной финансовой инфраструктуры и пока только для квалифицированных инвесторов.
Масштаб и специализация
Последние десятилетия глобальный финансовый ландшафт определяли гигантские глобальные универсальные банки, умеющие аккумулировать и распределять огромные финансовые ресурсы и эксплуатировать эффект масштаба. Похожая ситуация и в бизнесе цифровых платформ, где чемпионы по количеству пользователей еще совсем недавно казались недосягаемыми, вовсю эксплуатируя сетевой эффект и целясь в максимально широкую аудиторию.
Однако в видовой конкуренции выживают не крупнейшие и не сильнейшие, а наиболее приспособляемые. Развитие технологий и усложнение цифровых сервисов ставит вопрос о трансформации эффективной модели банковского бизнеса и переводит конкуренцию на новый уровень. Удачное технологическое решение одного затрагивает многих. Появляются открытые каналы продаж, продающие сервисы и продукты многих конкурирующих участников. Становится возможным отказ от непрофильных функций: эффективные бэк-офисные функции или решения в области аналитики и риск-менеджмента продаются как технологический сервис, стремительно развиваются услуги в области RegTech, позволяющие автоматизировать функции отчетности.
При этом самый заметный водораздел в применении инноваций в финансовой сфере проходит по линии B2B/B2C. Для подавляющего большинства универсальных банков ретейл — верхняя часть айсберга. Основа — корпоративный бизнес. К примеру, в российском банковском секторе доходы и прибыль ретейла вдвое меньше, чем по операциям с юрлицами. Аппетит же к инновациям, напротив, выше в ретейле, где рисковать и получать эффект от цифровых нововведений проще, удобнее и гораздо дешевле. Если посмотреть внутрь ретейловых и корпоративных линеек продуктов, заметно, что инновации успешнее внедряются там, где масштабы бизнеса меньше. Такая ситуация создает внутреннее напряжение и подталкивает к упрощению бизнес-моделей, обособлению бизнесов, специализирующихся на отдельных группах продуктов и клиентов.
В бизнесе цифровых платформ новый бум, по всей видимости, будет также происходить за счет появления нишевых решений, предоставляющих четко таргетированной аудитории сервис лучше, чем это доступно «универсальному» лидеру. Примеров все больше: от StubHub, успешно откусившего бизнес по продаже билетов у eBay, до клонов универсального LinkedIn, ориентированных на узкие целевые группы «синих воротничков» (Wonolo), сотрудников нефтегазового сектора (RigUp), IT-инженеров (Hired) или сотрудников гостиничного сектора (Instawork).
Косвенно специализацию стимулирует и финансовое регулирование, требуя от банков, в частности, внедрять открытые API. В 2015 году в ЕС приняли платежную директиву PSD2, обязывающую банки предоставлять всем желающим доступ к информации о клиентах через открытые API. Российский ЦБ в августе 2019 обнародовал концепцию и «дорожную карту» развития открытых API и объявил, что законопроект в этой сфере будет принят к первому кварталу 2021 года. В эту же сторону смотрит и финансовая инфраструктура. В Великобритании сформирован специальный уполномоченный орган, ответственный за соблюдением положений PSD2. В России на базе НРД создается централизованный Регистратор финансовых транзакций и формируется инфраструктура безопасного сбора, хранения и обработки больших данных. Все это стимулирует создание новых бизнес-моделей, объективно ослабляя оборону универсальных гигантов и подстегивая специализацию новых финансовых решений.
Хрустальный шар
Предсказывать будущее финтеха нелегко, и хрустального шара нет ни у одного из аналитиков. Однако некоторые прогнозы можно сформулировать уже сейчас.
- Простой замены старых лидеров на новых в финансовом секторе не будет. Банки не станут IT-компаниями. IT-компании не смогут вытеснить банки.
- Те, кто решит, посмотрев на это, сохранять статус-кво, проиграют. Те, кто массированно вложится в создание подконтрольных стартапов или агрессивную скупку финтех-компаний для последующей интеграции, также проиграют, не сумев перестроить собственное ДНК.
- В выигрыше окажутся те, кто сможет выстроить работоспособные коллаборации, не пытаясь объять необъятное, но фокусируясь на отдельных задачах и аудиториях.
- Формы сотрудничества будут самые разные, но главным фактором будет наличие независимых взаимодополняющих партнеров. Мы увидим истории, когда крупные технологические компании интегрируют в себя отдельные банковские бизнесы, предлагая своей аудитории удобные и надежные сервисы. Мы увидим и то, как крупные финансовые институты, включая инфраструктурные, предлагают внутри своих платформ независимые финтех-сервисы.
- И там, и там коллаборации будут в большой степени «бесшовными», так что конечный потребитель будет использовать сервисы разных провайдеров, во многом даже не отдавая себе отчета в том, что они разные.
- Огромное начальное преимущество в этом процессе получат крупнейшие финансовые и технологические институты, способные «закрыть» в своих экосистемах значимую часть рынка и эффективно использовать аккумулируемые ими данные.
- Однако регулирование и дальнейшее развитие технологий сделает преимущество гигантов в работе с данными и обслуживании закрытых платежных (транзакционных) систем временным. Новая волна коллабораций и передела рынка будет связана именно со специализацией и демонополизацией этих сфер — и она не за горами.