Ловушки майского указа Путина. Как власти могут повторить ошибки позднего СССР
С начала 1990-х годов динамика российской экономики прошла через три этапа. Спад 1990–1998 годов — структурная и институциональная трансформация централизованно управляемой экономики в рыночную. Восстановительный рост 1999–2008 годов, когда был достигнут докризисный уровень производства при коренной перестройке всей социально-экономической структуры общества. Эта модель роста была основана на задействовании свободных производственных мощностей и рабочей силы, а также на мощном притоке финансовых ресурсов благодаря благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре. И экономическое торможение 2009–2018 годов. Восстановительная модель была исчерпана к 2008 году, что видно по произошедшему тогда замедлению темпов экономического роста. Начавшийся глобальный кризис стал важной, но не единственной причиной ухудшения ситуации в России. Точнее, глобальный кризис привел к спаду 2009 года, но не к низким темпам роста, характерным для последующего десятилетия. В период 2010–2018 годов на фоне переплетения глобального (структурного) и циклического кризисов в России шел поиск новой модели экономического роста, основанной не на дешевых ресурсах (свободных мощностях и рентных доходах), а на повышении совокупной факторной производительности.
Социально-экономическая ситуация в России остается сложной. Она не допускает однозначных оценок, а в дискуссиях об экономической политике предлагаются противоречивые рекомендации. Выделим следующие ключевые характеристики нынешней ситуации.
Налицо экономический рост, но его темп, существенно отстающий от среднемирового, вызывает недоумение в элите и экспертном сообществе. Однако не меньшее недоумение вызвала переоценка Росстатом темпов экономического роста в начале 2019 года — с 1,6–1,8% (по официальным прогнозам) до 2,3%. Хотя, по оценкам Минэкономразвития, это «ускорение» является временным, и в 2019 году рост будет примерно на уровне потенциального.
Экономический рост важен не сам по себе, а как показатель роста общественного благосостояния. А реальные располагаемые доходы населения продолжают снижаться уже пятый год подряд. Численность населения с доходами ниже прожиточного минимума остается на уровне, близком к 20 млн человек.
Впрочем, в 2018 году безработица опустилась ниже 5%, зафиксирован рост реальной зарплаты на 6,8%, расходов на конечное потребление домашних хозяйств (2,2%) и розничного товарооборота (2,6%). Таким образом, рост потребления обгонял рост доходов.
В условиях стагнации реальных доходов (и, возможно, для ее компенсации) существенно увеличилось кредитование населения. Прирост задолженности по всем кредитам составил 2,7 трлн рублей, ипотечной задолженности — 1,2 трлн рублей, тогда как объем банковских вкладов вырос более чем на 2,5 трлн рублей. Прирост кредитов обогнал прирост вкладов впервые с 2014-го. Эти данные могут свидетельствовать как о нехватке собственных средств (потребление за счет кредитов), так и о стабилизации ситуации, позволяющей людям брать кредиты. Проблемой становится и то, что проценты по кредитам превышают темпы роста номинальных доходов населения, что приводит к росту доли платежей по обслуживанию задолженности перед банками в совокупных расходах домохозяйств.
Благоприятной остается и макроэкономическая ситуация. Государственный долг очень низкий при близком к нулю долге, номинированном в иностранной валюте. После шести лет дефицитного финансирования федеральный бюджет сведен с профицитом 2,6% ВВП, причем ненефтегазовый дефицит продолжал снижаться, что означает ослабление зависимости бюджета от цен на углеводороды. Потребительская инфляция колеблется вокруг целевого уровня 4%. Растут международные резервы Банка России. Пожалуй, единственным тревожным индикатором стал беспрецедентно высокий за минувшее десятилетие индекс цен производителей — 11,7%, что может свидетельствовать о рисках инфляционного скачка в будущем.
Невысокой остается инвестиционная активность — прирост 4,1% (в 2017-м — 4,8%). Особенно это касается частных инвестиций, служащих важнейшим индикатором не только устойчивости экономического развития, но и уровня доверия к социально-экономической политике власти. Прямые иностранные инвестиции в нефинансовый сектор достигли минимума за два десятилетия — $1,9 млрд (меньше было только в 1994 году — $0,6 млрд).
В такой ситуации повышение темпов экономического роста и обеспечение устойчивого роста благосостояния становятся ключевыми задачами — не только экономическими, но и политическими. На их решение нацелен программный Указ Президента РФ от 7 мая 2018 года, предусматривающий осуществление сложного комплекса мероприятий макроэкономического, институционального и структурного характера. Однако при выработке программы мер необходимо соблюдать ряд условий, игнорирование которых оборачивалось в нашей экономической истории (в том числе на протяжении последних 30 лет) тяжелыми потерями.
Во-первых, экономический рост должен сопровождаться технологической модернизацией и ростом благосостояния. Во-вторых, его нельзя обеспечивать ценой макроэкономической дестабилизации, то есть неконтролируемого повышения государственного долга и бюджетного дефицита. В-третьих, рост должен продолжаться в средне- и долгосрочной перспективе, а не ограничиваться краткосрочным скачком с последующим спадом или стагнацией. Это особенно важно, поскольку существуют реальные противоречия между мерами, обеспечивающими краткосрочный и долгосрочный рост. В-четвертых, институциональные изменения, необходимые для роста, не должны вести к социально-политической дестабилизации страны.
Эти условия взаимосвязаны, нарушение одного гарантирует провалы по остальным. Опыт СССР 1986–1989 годов наглядно показал, как нарушение этих условий обернулось после краткого ускорения экономическим и политическим крахом. Иными словами, нельзя фетишизировать номинальные цифры роста.