Первые тревожные звоночки из Италии прозвучали полгода назад, когда на парламентских выборах победу одержали партии «Лига севера» и «Пять звезд». В мае популистам левого и правого толка удалось сформировать коалицию. Нетрудно представить, в какой шок повергла чиновников в Брюсселе коалиционная экономическая программа, в особенности требования уменьшения взносов Италии в бюджет ЕС при финансировании итальянских социальных программ из того самого общеевропейского бюджета.
На финансовых рынках смена политического ландшафта в Италии вызвала тревожные настроения, однако одно дело — политические декларации, и совсем другое — конкретные шаги и реальные намерения. Некоторые наблюдатели при этом обратили внимание, что в вопросах миграционного контроля новое итальянское правительство стало сразу действовать независимо и жестко, как и было обещано избирателям.
Финансовый фронт противостояния между Еврокомиссией и Римом открылся в середине октября проектом итальянского бюджета на 2019 год. Дефицит в предложенном Брюсселю документе оказался заявлен на уровне 2,4% ВВП, что в три раза превышает согласованные с предыдущим правительством параметры (0,8% ВВП). Реакция еврочиновников граничила с недоумением. Вице-председатель Европейской комиссии Валдис Домбровскис назвал представленный проект осознанным и преднамеренным нарушением обязательств, взятых на себя Италией в 2017 году. В Брюсселе, к слову, впервые в истории ЕС целиком отвергли проект бюджета одной из стран, обозначив ей срок в три недели на разработку нового варианта.
Однако, как заявил премьер-министр Италии Джузеппе Конте, не существует «плана Б» по бюджету, несмотря на озабоченность Европейской комиссии и инвесторов. А вице-премьер Маттео Сальвини и вовсе в сердцах бросил в адрес еврочиновников: «Они атакуют не правительство, а народ».
Непоколебимость итальянской стороны объяснить нетрудно, ведь на кону обеспечение выполнения предвыборных обещаний правящей коалиции. И это совпало с решающей фазой сокращения программы количественного смягчения. Уходят в прошлое времена, когда ЕЦБ в больших объемах скупал итальянские облигации, позволяя Италии достаточно комфортно обслуживать свой долг.
Осторожный конфликт
Хотя обозначенные в итальянском проекте 2,4% дефицита формально не нарушают маастрихтские критерии (дефицит до 3% ВВП), фактически это означает, что Рим собирается взять в долг примерно на €25 млрд больше, чем предполагалось изначально.
Брюссель не может с этим согласиться не только потому, что в основу бюджета заложен излишне оптимистичный прогноз развития итальянской экономики. Согласие на рост расходов может послужить прецедентом, которым с большой вероятностью решат воспользоваться другие «проблемные» государства — члены ЕС, что может усилить дезинтеграционные тенденции в Европе.
Вопросы финансового суверенитета звучат и во Франции. Вторая по величине европейская экономика недавно уведомила Брюссель о том, что проект бюджета страны на 2019 год предусматривает сокращение структурного дефицита на 0,1% в этом году и на 0,3% — в следующем. При этом весной Париж согласовал с Брюсселем сокращение структурного дефицита на 0,6% ВВП в год.
С другой стороны, складывается ощущение, что европейские власти вынуждены контролировать жесткость своей риторики, памятуя о том, что уже не за горами (в мае 2019 года) выборы в Европарламент. Укреплять позиции евроскептиков демонстративно жесткой риторикой, заявлениями о необходимости урезать расходы, в том числе социальные, Брюсселю в ближайшие месяцы не с руки.
Там наверняка учитывают драматический опыт «усмирения» греческого правительства Ципраса, который искусно играл на общественных настроениях и даже провел референдум, на котором греки проголосовали за отказ от жесткой экономии. Впрочем, Италия — это не Греция, на повестке дня третья экономика еврозоны, превышающая греческую примерно в 10 раз, с обширной банковской системой, и без того пребывающей в затяжном кризисе.
В случае упорного сопротивления санкции Брюсселя к Риму теоретически могут носить финансово-технический характер. Брюсселю придется запустить дисциплинарную процедуру, которая должна обернуться штрафом в несколько миллиардов евро. Но такой сценарий разрешения итальянского «бюджетного бунта» видится маловероятным.
Хотя у Еврокомиссии нет реальных полномочий влиять на бюджеты стран союза (на что постоянно ссылаются в Риме), европейские правительства в прошлом старались избегать отрицательных заключений, понимая, что это серьезный негативный сигнал для финансовых рынков.
Италия — крупнейший должник в еврозоне. Ее долговые обязательства составляют €2,3 трлн — это почти четверть от задолженности всех участников валютного союза. Отношение госдолга к ВВП с 2010 года выросло с 116% до 131%. Дальнейший рост расходов бюджета будет увеличивать и без того колоссальную долговую нагрузку, предупредили международные рейтинговые агентства.
Агентство S&P ухудшило прогноз по рейтингу Италии до негативного («ВВВ-»), а перед этим Moody’s приняло решение о понижении рейтинга страны до «Ваа3» с ранее установленного «Ваа2». Стоимость итальянских облигаций снижается, доходность бумаг растет. Впереди еще две недели ожидания развязки бюджетного кризиса, нервозность будет лишь нарастать.
Удар по банкам
Риски такой ситуации для итальянских банков многомерны. Во-первых, они держат на балансах значительные объемы долговых бумаг страны — это свыше 10% от общего объема банковских активов (для сравнения: немецкие банки держат лишь 2% суверенного долга Германии).
Дешевеющие на фоне негатива госбумаги ослабляют основной капитал банков Италии, при этом доходность по их собственным облигациям растет, увеличивая стоимость обслуживания долга. Очевидно, что чем жестче будет сценарий полемики Рима и Брюсселя, тем более шатким окажется положение банков Апеннинского полуострова.
Второй опасностью для банковской системы Италии может стать массовый отток вкладов. На фоне растущего информационного шума владельцы депозитов в итальянских банках начали нервничать. Точка невозврата, за которой последует бегство капитала, может наступить внезапно — после очередного негативного новостного всплеска по теме бюджетного кризиса.
Существует и третье проблемное измерение: итальянские банки до 2020-2021 годов должны погасить кредиты ЕЦБ, речь идет приблизительно о €250 млрд. При текущей парадигме развития можно прогнозировать серьезные сложности с погашением. С мая фондовый рынок Италии просел на четверть, лидерами по снижению капитализации закономерно стали банки.
Впрочем, чрезвычайная уязвимость финансового сектора и динамика роста доходностей по гособлигациям могут остудить пыл итальянского правительства и скорее всего не оставят иных путей, кроме достижения компромисса. Джузеппе Конте на днях уже обронил мысль о том, что в Риме, возможно, «проведут обзор расходов при необходимости», а заодно подтвердил приверженность Италии единой европейской валюте.
Безусловно, новое итальянское правительство, публично придерживаясь жесткой линии, понимает, что траекторию развития экономики страны необходимо качественно менять и что увеличение расходов может добавить им политических баллов, но не процентов экономического роста. Готовы ли власти Италии спуститься с трибун на землю, мы узнаем совсем скоро.