После того как я написал черновик этой статьи, я поехал на вокзал в большой спешке. Я открыл приложение Gett в смартфоне, заказал такси, которое, по данным приложения, должно было приехать в течение четырех минут. На такси я доехал до вокзала самой короткой дорогой, которую выбрал «Яндекс Навигатор».
Чтобы сесть в «Аэроэкспресс», я показал проводнику электронный билет, который купил с помощью приложения по дороге на вокзал. Когда я приехал в аэропорт, я зарегистрировал свой электронный билет, а в самолете сел на место, которое забронировал заранее с помощью онлайн-приложения.
Все это очень сильно отличается от моих воспоминаний о том, как я впервые приехал в Россию в 1990-е годы, и даже от того, что было всего 10 лет назад, — ни смартфонов, ни онлайн-приложений для покупки билетов или заказа такси, ни онлайн-платежей.
Все эти технические новшества появились в результате работы предпринимателей, целью которых было создание продуктов и услуг, сделавших нашу жизнь более удобной, предсказуемой, быстрой, дешевой и контролируемой. Но чтобы реализовать свои идеи и воплотить их в готовые продукты и услуги, предпринимателям нужны были деньги. Именно так начиналась эра венчурного финансирования.
Зачем нужно венчурное финансирование
На самой ранней стадии развития бизнеса эта функция возлагалась как на самих предпринимателей и их личные накопления, так и на средства их семей и друзей. Эти ресурсы могли быть сильно ограничены или же их вообще не было, и предприниматели часто обращались к так называемым бизнес-ангелам или искали деньги посредством краудфандинга.
Бизнес-ангелы — это такие же предприниматели, которые уже построили свой бизнес, или частные венчурные инвесторы, для которых этот бизнес не является основным. Бизнес-ангелы обычно обладают меньшим доступным капиталом, чем фонды. Что потенциально может дать краудфандинг, так это оценку и обратную связь по поводу идеи продукта.
Однако, рассматривая такие варианты финансирования, всегда важно помнить о ключевой характеристике, которой им недостает. Главная польза, которую привносят в проекты венчурные капиталисты, в сравнении с физическими лицами или краудфандингом, — это не просто финансирование, но и широкая экспертиза и опыт. Для многих стартапов это не менее, а даже более важно, чем собственно деньги.
Еще один потенциальный источник венчурного финансирования, о котором сейчас много кто говорит, — это ICO. В результате 211 процедур ICO, проведенных до октября 2017, было привлечено финансирование в размере $3,5 млрд, и это невозможно игнорировать.
Некоторые даже видят в нем угрозу традиционной модели венчурного финансирования. Однако, как вам известно, проведение ICO — это исключительно противоречивый вопрос. Хотя в его пользу можно привести несколько разумных аргументов, из-за рисков, присущих венчурным инвестициям, значительно повышается неопределенность в отношении этого инструмента и защищенности инвесторов на рынке без четкого регулирования.
Сейчас между процедурами ICO существуют значительные различия в зависимости от того, какие условия предлагают их организаторы, и я подозреваю, что до того, как все будет отрегулировано или даже появятся общепринятые инструменты, мы станем свидетелями не одной неудачной попытки. В этой связи довольно трудно предположить, что ICO заменит венчурное финансирование.
Подавляющее большинство стартапов в буквальном смысле начинает свой бизнес с нуля, и участие опытных членов совета директоров из венчурных фондов или других финансовых организаций помогает стартапу не изобретать колесо и не допускать ошибок, с которыми опытный предприниматель уже сталкивался.
Это может быть целый спектр базовых бизнес-решений, таких как покупка или аренда оборудования, аутсорсинг IT, финансовых и прочих функций или наем персонала в штат, ключевые моменты финансовых договоров, маркетинговая и ценовая политики и так далее. Бизнес-модели могут быть совершенно разными, однако трудности, с которыми сталкивается бизнес на ранних стадиях, зачастую очень похожи.
Самый известный пример — это компания Google, которая наняла Эрика Шмидта в качестве руководителя, чтобы направить бизнес основателей компании Сергея Брина и Ларри Пейджа, в коммерческое русло под руководством венчурных компаний Kleiner Perkins и Sequoia. Эрик Шмидт быстро занял должность генерального директора Google и в этом качестве более 10 лет отвечал за коммерческую деятельность и развитие бизнеса компании.
Где оно популярно
На этой модели строится успех компаний Кремниевой долины, когда стартапы окружены венчурными фондами, предпринимателями и бизнес-сообществом, обеспечивающим поддержку и финансирующим их в период становления.
Так, например, в венчурном фонде Andreessen Horowitz, основанном Марком Андриссеном, основателем компании Netscape, работают более 100 сотрудников, активно вовлеченных в работу с предпринимателями и помогающих им с маркетингом, наймом персонала и развитием бизнеса. Так как они очень глубоко погружены в технологическую экосистему, они знают, кому разрабатываемые технологии подойдут наилучшим образом, кто подойдет на роль руководителя по развитию технологий, а кто — на должность финансового директора, какие рынки и маркетинговые стратегии наиболее привлекательны.
США, несомненно, являются лидером в области венчурных инвестиций, принимая во внимание размер и число американских венчурных фондов. На рынке США их тысячи, и в 2016 году они инвестировали в общей сложности $69 млрд в 8136 компаний, что составляет 54% всего инвестированного венчурного капитала в мире.
Тем не менее Европа также достаточно развитый венчурный рынок. В 2016 году объем венчурного капитала этого региона составил примерно четверть от венчурного капитала США.
Если говорить о перспективных регионах, то помимо Кремниевой долины стоит упомянуть Израиль, где существуют очень активные технологические и венчурные сообщества. У них установлены тесные связи с Россией в силу причин, обусловленных историей, благодаря чему в израильский венчурный бизнес вовлечено множество российских венчурных фондов.
С макроэкономической точки зрения в 2017 году российская экономика более стабильна, чем в последние два года, что является большим плюсом для компаний и инвестиционных решений. Тем не менее мы до сих пор сталкиваемся со значительным ограничение аппетита к инвестициям.
На это существует целый ряд причин. Высокие реальные процентные ставки по кредитам, уровень которых превышает инфляцию, делает привлечение средств для инвестиций дорогим для компаний, из-за чего все ждут снижения ставки ЦБ.
Также неблагоприятным фактором с точки зрения привлечения инвестиций, включая венчурные, для России остаются санкции. Бизнес и инвесторы приспособятся к новой ситуации, но над этим еще необходимо работать. Мы уже видим некоторые подвижки в этом плане, например, прошедшее недавно IPO «Детского мира».
Свои сложности и нюансы есть на любом рынке. Если говорить о мировом тренде, то в 2015 году и в первом полугодии 2016-го венчурные инвестиции достигли рекордных уровней. Но главный враг инвестиций — неопределенность. Она затрудняет процесс планирования и компаниям, и инвесторам. Результаты президентских выборов в США и выход Великобритании из Евросоюза потрясли рынок и создали высокий уровень неопределенности в США, Великобритании и Евросоюзе.
В результате этих событий инвестиционная активность значительно снизилась и во втором полугодии 2016 года упала на 29% в годовом выражении, несмотря на масштабные инвестиции в такие крупнейшие стартапы, как Uber, Magic Leap and Snapchat.
Какие проекты ищут финансисты
Есть два основных способа инвестирования. Очевидно, что это могут быть вложения в секторы, которые уже имеют показательную историю на других рынках и могут иметь успех на российском рынке, либо инвестиции в радикально новые направления бизнеса с высоким потенциалом.
Так, например, сервис «Яндекс.Такси» воспроизводит модель Uber, и его успех строится на широком присутствии «Яндекса» в российском интернет-пространстве. С другой стороны, мы видим зрелые российские компании, которые экспортируют собственные технологии, такие как «Лаборатория Касперского» и Luxoft.
При этом на рынке достаточно компаний, находящихся на ранних стадиях развития и имеющих собственные оригинальные идеи. Любой инвестор очевидно ищет бизнес с высоким потенциалом и такой бизнес-моделью, которая может быть более интересной и ценной для клиентов в противоположность традиционным предложениям на рынке.
Это всегда несет с собой повышенный риск, ведь еще нужно подтвердить, окажется ли новая бизнес-модель настолько состоятельной здесь, насколько она была успешной на других рынках.
По этой причине концепцию в принципе нужно корректировать из-за местных регуляторных правил, инфраструктурных факторов или культурных особенностей. Многие новые бизнес-модели переносимы в Россию, и мы заинтересованы в поддержке таких проектов.
Если малый бизнес демонстрирует наличие таких критериев, как высокие темпы роста, лидерство в своем сегменте рынка, выгодное предложение для потребителя, хорошие экономические показатели, он может рассчитывать на поддержку сильного, признанного на рынке инвестора.
Венчурное финансирование — специфическая область деятельности. Это высокорискованные инвестиции: 80% компаний, в которые были вложены деньги, ожидает провал.
Венчурные инвесторы ищут предпринимателей, идеи или бизнес которых могут принести значительный доход для тех, кто вложил в них деньги. Если вы получите 10-кратный доход от одной сделки, это покроет ваши потери от вложений в те идеи, которые провалились. Кроме того, инвестор должен быть очень осторожен, инвестируя в компании на ранних стадиях развития.
Наибольший интерес представляют проекты, которые приносят существенную пользу для потребителей как с точки зрения товарного предложения, так и по ряду других параметров — скорости, комфорту, качеству, соотношению стоимости и получаемой потребителем пользы.
Мы видим высокую активность по тем рыночным предложениям, которые хорошо подходят для распространения через интернет (онлайн-платформы Profi.ru, CarPrice, Cian.ru, которые дают пользователю лучшее понимание рынка услуг и ценообразования), а также значительный глобальный интерес к биотехнологиям и здравоохранению.
Компании, использующие прорывные технологии, тоже привлекают к себе внимание. Это рыночные платформы, которые разрушают старые модели дистрибуции и дают пользователям большую прозрачность.
Нельзя исключать из сферы своего внимания и бизнес, работающий в новой экономике, — проекты, которые существенно отличаются от традиционных (такие как блокчейн), но развиваются несколько иначе, нежели в направлении радикальных технологических прорывов.