Весело гомоня, туристы толпятся перед широкой дверью у основания заросшего лесом холма. Под толщей гранита скрыта военно-морская база. Корабли заходили сюда по туннелю — прятаться от обстрела. Пару десятилетий назад остров Кинмен у побережья Китая был одной из самых милитаризованных точек на земном шаре. Укрепившиеся на Тайване китайские националисты использовали Кинмен как форпост в противостоянии коммунистической Китайской Народной Республике. Сегодня святая святых тайваньского флота превращена в туристический объект. Основная масса его посетителей — гости из материкового Китая, до которого в буквальном смысле рукой подать, шесть километров.
Глобальный финансовый кризис и растущая конкуренция с КНР заставили Тайвань искать новую модель экономического роста. Преодолев отсталость и нищету с помощью успешной индустриализации, Тайвань стал одним из мировых лидеров по выпуску микрочипов, LCD-панелей, DRAM-памяти для компьютеров, коммуникаторов. С ВВП на душу населения на уровне $15 400 страна оказалась на пороге постиндустриального развития, и старые рецепты не работают.
Опыт других экзотических островов подсказал правительству Тайваня выход — развивать туризм, вклад которого в ВВП до недавнего времени не превышал 2,5%.
Свое старое европейское название Формоза («красивая») Тайвань получил «ввиду живописности и красоты местности», сказано в энциклопедии Брокгауза и Ефрона. Если смотреть на Тайвань из космоса, остров почти весь зеленый: три четверти его территории занимают лесистые горы, лишь у западного побережья тянется узкая полоска полей и селений. Здесь тропический климат, на северо-восточном побережье прекрасные пляжи.
До недавних пор все эти достоинства перевешивал один недостаток: Китай считает Тайвань своей мятежной провинцией и не исключает возможности установить контроль над островом силой. Последний раз стороны балансировали на грани войны совсем недавно, в 1995 году. Маленький остров был буквально нашпигован военными объектами для почти полумиллионной армии первого президента Китайской Республики Чан Кайши и его наследников. Вплоть до конца 1970-х подвергались обстрелу удерживаемые Тайванем островки у побережья Китая, происходили столкновения кораблей ВМФ в проливе, а военные летчики, переманиваемые пропагандой, совершали побеги в обе стороны.
Разрядка напряженности между двумя Китаями пришлась как нельзя более кстати для экономики Тайваня, постепенно терявшей свой динамизм. В 1970-е годы темпы экономического роста на Тайване превышали 10%. В 1980-е они снизились до 8% в год, а в 2000-е оказались ниже 4%. В 2008 году рост остановился вообще. Если в азиатский кризис 1997–1998 годов Тайвань отделался совсем небольшими потерями, то глобальный кризис нанес по его экономике серьезный удар. У местной IT-индустрии перспективы не слишком радужные — стоимость рабочей силы в несколько раз превосходит аналогичную в Китае, а ее качество на континенте непрерывно возрастает. Уже сейчас в материк вложено до $100 млрд тайваньских инвестиций, а в Китае одновременно пребывает до миллиона резидентов острова, в основном по делам, что явно указывает, куда перемещается активность тайваньского бизнеса. Избранному в 2008 году президентом Тайваня Ма Инцзю пришлось искать новую модель развития.
К тому времени тайваньские эксперты изучили опыт Мальдив и Сейшел, до 1980-х годов — отсталых архипелагов, которые в кратчайший срок развили вполне современные сервисные экономики — исключительно за счет туризма. Как и острова Бали или Пхукет, они стали центром притяжения туристов из Европы не только благодаря усилиям местных властей, но и благодаря распространению широкофюзеляжных самолетов с доступными ценами на билеты.
Перед глазами были более близкие примеры — Гонконг и Макао. Гонконг привлекал 10 лет назад почти 40% туристов из Китая, выезжающих за рубеж. Еще больше впечатляют показатели Макао: туризм вместе с азартными играми дает 50% ВВП и 70% доходов бюджета.
Поворот к туризму вообще характерен для глобальной экономики в конце XX века. Возникновение на Западе среднего класса с высокими доходами и гарантированным отпуском, интересом к путешествиям и экзотическому отдыху, развитие воздушного транспорта и средств связи «тащили» за собой создание инфраструктуры отдыха и развлечений в тропических странах, предлагая им инвестиции и занятость.
Тайвань не стал гнаться за туристами из Европы. Главный поставщик приезжающих в его планах — стремительно развивающийся Китай, в котором, судя по данным соцопросов, до 500 млн человек хотело бы посетить мятежный остров. До недавнего времени среди иностранных посетителей лидировали японцы, которым остров принадлежал до 1945 года.
Островок Кинмен (6 на 20 км, 60 000 жителей) лежит у самого побережья Китая. В 1949 году здесь была сорвана высадка коммунистического десанта, и с тех пор он остается под властью Тайваня. В 1950-е остров неоднократно подвергался артиллерийским обстрелам с континента. Затем, вплоть до 1979 года, противники свято соблюдали неформальное соглашение: по четным дням на остров летели снаряды с пропагандистскими листовками коммунистов, а по нечетным в обратном направлении — агитки чанкайшистов.
Если до 1990-х годов удержание и содержание Кинмена оправдывалось соображениями обороны, то сегодня его военное значение ничтожно и на острове базируется совсем небольшой гарнизон (в самые горячие годы он насчитывал 100 000 военнослужащих). Правительство решило превратить остров в туристический объект, используя в качестве приманки разветвленную военную инфраструктуру. Бывшая неприступная крепость, своего рода «гоминьдановский Сталинград», чья земля усеяна осколками, сегодня принимает тысячи гостей ежедневно. В нескольких километрах — Сямынь, один из крупнейших портов Китая, второй по значению город провинции Фуцзянь. Во времена противостояния Кинмен закрывал вход в его гавань, лишая коммунистов возможности использовать порт и рассекая их прибрежные коммуникации пополам.
Маршруты начинаются с крепости Juguang Tower — военного мемориала чанкайшистов, единственного музейного объекта, сооруженного еще в 1952 году, по горячим следам боев. Отсюда туристы попадают в сверхсекретную подземную гавань — Jhaisan tunnel, у входа в которую выставлены для обозрения пушки и катера. После чего они перемещаются на песчаный пляж, обращенный к Сямыню: вдоль линии прибоя тянется бесконечная линия «ежей», поставленных для защиты от десанта. Вокруг плакаты, напоминающие о заложенных минах (масштабные работы по разминированию побережья еще не скоро будут окончены). Завершается военная часть посещения острова в огромном музейном комплексе — Kuningtou War Museum (бывшей воинской части), построенном на месте высадки коммунистического десанта в ноябре 1949-го. Эта битва стала переломной, показав коммунистам невозможность высадки на Тайвань.
Экспозиция до боли напоминает советские музеи, посвященные Великой Отечественной войне. Но если на Мамаев курган или в диораму «Штурм Сапун-горы» иностранных туристов не заманишь, то для китайцев посещение мест боевой славы Тайваньской армии — нечто вроде безопасного диссидентства, что обуславливает большую популярность тура.
На память об острове туристы увозят ножи, изготовленные из неразорвавшихся снарядов. Маэстро У, владелец фирменного магазина и мастерской при ней, унаследовал этот бизнес от отца. Из одной болванки снаряда выходит в среднем 60 изделий. На глазах у туристов господин У вытачивает за 10 минут кухонный нож из ржавого куска металла, причем не похожий ни на один другой. Эти сувениры идут нарасхват. По самым скромным подсчетам, по острову было выпущено более 5 млн снарядов с листовками, так что бизнес У обеспечен сырьем на десятилетия вперед.
Несмотря на небольшой размер (четыре пятых Московской области), Тайвань — страна многонациональная. Китайцы живут на острове всего 300 лет. Тайвань — прародина народов, разговаривающих на языках малайско-полинезийской группы. Именно отсюда расселились племена австронезийцев, охватив территорию в половину экватора — от Мадагаскара до Гавайи, от Индонезии и Филиппин до Таити, Новой Зеландии и острова Пасхи. Коренные жители из цзоу, атаял и других племен составляют 2% населения и обитают в горных долинах.
Коренное население было проблемой для всех хозяев острова — португальцев, голландцев, Цинской монархии, японской империи, Чан Кайши. Они сопротивлялись попыткам подчинить их своей власти, убивали чужаков, охотились за головами, выставляя у домов высушенные черепа. Потом для туземцев наступил период прозябания на задворках цивилизованного общества. И лишь в последние годы правительство обратило на них внимание. Сегодня они — одна из приманок для туристов.
Вот типичный пример. Деревенька Шаньмей расположена в долине Да-най, окруженной горными джунглями. Селение имеет статус экологического парка, главное занятие жителей — обслуживание туристов. Им предлагаются не только песни и пляски в национальных костюмах, с обязательным участием гостей в хороводе с юными девицами, но и блюда национальной кухни: рис, запеченный в бамбуке, крепкая рисовая водка и под занавес — зажаренная на костре туша свиньи, от которой отхватывают огромным тесаком кусок, указанный гостем. Действо происходит на широкой террасе, нависающей над пропастью с видом на горную реку, где можно под пение экзотических птиц поудить рыбу или половить креветок. Ночлег рядом, в бревенчатом бунгало под пальмами. Стоит протянуть руку — и сорвешь гроздь спелых бананов. В год коммуна зарабатывает 30 млн тайваньских долларов (примерно $1 млн) и является финансово самодостаточной.
Туристы заезжают сюда на полдня — из расположенного поблизости знаменитого высокогорного курорта Алишань, ставшего в последние годы едва ли не главной достопримечательностью Тайваня.
Алишань — это охраняемая природная зона, которая привлекает эстетским отдыхом в старокитайском духе. Сюда приезжают смотреть восход — как солнце встает из облаков под ногами. Здесь прогуливаются не спеша, вдыхая хвойный запах кипарисов, а добираться до Алишаня принято по реставрированной узкоколейке, наблюдая по пути смену климата — от жаркого и солнечного у подножия до прохладного и туманного наверху, попутно любуясь лесами с уникальной флорой.
Алишань открыли японцы как место заготовки древесины, они же провели сюда узкоколейку для вывоза леса. После того как вырубку запретили, туризм далеко превзошел былую лесную отрасль по размерам доходов. Правительство восстановило заброшенную железную дорогу, превратив ее в аттракцион, а 450 кв. км территории объявили заказником.
Отдых в Алишане как символ богатства и жизненного успеха очень популярен на континенте среди помешанных на статусе и полных апломба «новых китайцев». Для них он нечто вроде Куршевеля. Когда-то здесь находилась любимая резиденция Чан Кайши. Сегодня в ней может остановиться любой желающий — были бы деньги.
Власти Тайваня усиленно занимаются ребрендингом острова. Слоган Taiwan Touch Your Heart продвигается через крупнейшие мировые телекомпании. Высокоскоростная железная дорога, по которой можно пересечь остров с севера на юг за полтора часа, была построена за $15 млрд с прицелом именно на обслуживание туристических потоков. В амбициозной программе инфраструктурного развития i-Taiwan 12 Projects, принятой в 2008 году, почти половина проектов так или иначе связаны с туризмом. Это и улучшение транспортной сети, и реновация международного аэропорта, и возрождение побережья, и насаждение новых лесов. Общая стоимость i-Taiwan — $300 млрд.
Первые результаты уже имеются. В 2009 году число иностранных туристов впервые превысило 4 млн. Однако в среднесрочной перспективе ситуация выглядит неоднозначно. Президент Ма Инцзю сделал своим коньком в ходе избирательной кампании 2008 года тему сближения с Китаем. Прежний глава Тайваня резко ухудшил отношения с великим соседом, угрожая провозглашением независимости. В ответ Пекин заблокировал официальные контакты с Тайбэем. Наплыву туристов из Поднебесной все это не способствовало. Кроме того, правительство острова до недавнего времени ограничивало число пребывающих на Тайване граждан КНР, а инвестиции с материка были запрещены. Прямое авиасообщение открылось только в 2009 году.
Сближение с Китаем — игра с непредсказуемым результатом. Уже сейчас на Тайвань еженедельно прибывает 60 000 человек с континента. Снятие запретов на прямые инвестиции в тайваньскую экономику неминуемо приведет к скупке острова инвесторами из КНР, предупреждают местные аналитики.
Китай стал основным торговым партнером Тайваня, что, с одной стороны, способствует открытию грандиозного рынка, с другой — слишком привязывает к одному поставщику и покупателю. Китай — это не просто партнер, как США или Япония. Любая дискуссия между жителями материкового Китая и тайваньцами в конце концов сводится к вопросу: когда и как произойдет объединение? И выясняется, что ни у кого нет готового ответа и жители острова предпочитают смотреть в будущее, закрыв глаза.
По всем расчетам, ни европейские, ни американские, ни японские туристы и инвесторы не могут составить конкуренцию китайским. Деньги у китайцев есть, и золотой дождь Тайваню обеспечен. Какие всходы взойдут после такого полива, не берется предсказать никто.