Последние пару лет региональные бюджеты и их состояние нечасто попадали в новости федерального уровня. С одной стороны, регионам уже не требовалось усиленных реанимационных действий на фоне резкого падения их собственных доходов, как это происходило в 2008-2009 годах. С другой — высокая планка социальных расходов, заданная из центра, и ограниченные возможности финансирования на долговом рынке просто не позволяли регионам много тратить. В этом году совокупный дефицит местных бюджетов, скорее всего, не превысит 50 млрд рублей, это порядка 1% их расходов и это в 2,5 раза меньше прошлогоднего дефицита (надо, впрочем, понимать, что в эту цифру уже включены по доходным статьям все дотации регионам). На 30-40% выросли поступления от НДФЛ и налога на прибыль — костяка бюджетов крупнейших российских регионов. В результате регионы получили излишки средств. Как ими распорядиться?
На недавнем заседании президиума правительства премьер-министр Владимир Путин прописал регионам запасливость. Он открытым текстом рекомендовал им направлять около 80% дополнительных доходов в резервы. Вот что сказал Путин: «В каждом регионе в резервы должен направляться такой же объем допдоходов, как и в федеральном бюджете. И посмотрите, чтобы эти рекомендации дошли до глав субъектов».
Рекомендации главы правительства у нас обсуждать не принято, но вопрос о том, должна ли долговая и резервная политика регионов быть калькой с политики федерации, — весьма интересный и важный.
На мой взгляд, аналогии здесь совершенно неуместны в силу разных источников налоговых поступлений, структуры обязательств и роли федерального бюджета и региональных бюджетов. Для финансовой политики регионов действуют совершенно иные критерии разумности и адекватности.
Постоянно обсуждаются жизнь и инвестиции суверенных фондов Сингапура или Норвегии, но, если говорить о регионах, вспоминаются только Фонд Аляски и фонды эмиратов — членов ОАЭ. В обоих случаях у бюджетов неадекватно высокая зависимость от цены на нефть, к тому же ОАЭ — исключительно слабая федерация. В случае финансовых проблем простому эмиру можно рассчитывать на богатых соседей (что мы и видели в 2009-2010 годах), но не на федеральный уровень. С другой стороны, погрязшие в долгах (доходящих до 200% от собственных доходов земельного бюджета) премьеры германских земель или губернаторы американских штатов могут позавидовать российским коллегам, у которых уровень долга, согласно Бюджетному кодексу РФ, не может превышать 100%, а у большинства он значительно меньше.
Федеральный бюджет России формируется преимущественно за счет НДС, налога на добычу полезных ископаемых и таможенных пошлин, которые сильно привязаны к динамике экспорта вообще и уровню цен на нефть в частности. Региональные бюджеты формируются, как правило, из налога на прибыль и налога на доходы физических лиц. Существуют целевые и нецелевые федеральные программы по выравниванию финансового положения региональных бюджетов. Львиная доля социальных расходов и выплат льготникам была передана на региональный уровень еще в рамках законодательства о монетизации льгот, но все равно обеспечивается трансфертами из федерального бюджета. Долгосрочные социальные программы – например, покрытие дефицита пенсионной системы — также висят на федеральном бюджете. Кроме того, у Российской Федерации нет «богатого дядюшки», который поможет стабилизировать бюджет, если внешний рынок закроется для займов, а расходы резко возрастут (как это было в кризис). Для регионов эту функцию выполняет федеральный бюджет — и на страновом уровне происходит лучшая диверсификация общих рисков. Большинство регионов слабо зависят от сырьевых рынков, а в кризис испытывают общие проблемы. При этом в кризис более развитые и менее зависимые от федеральных дотаций области и республики потеряли в доходах больше слабейших.
Самое же главное, что не только в России, но и в большинстве государств функция регионов и муниципалитетов — в первую очередь обеспечение экономического развития своих территорий и создание благоприятной среды для жизни граждан и деловой активности. Многие исследования показывают, что низкие госрасходы и низкий уровень долга не способствуют росту доходов населения и ВРП. Даже если посмотреть на соседние российские области с похожей структурой экономики (Свердловская область против Челябинской до смены губернаторов, Краснодарский край) — регионы с более активной финансовой политикой и большими уровнями госрасходов и госдолга росли быстрее.
Естественно, все это относится к разумным уровням долга и расходов и не берет в расчет экстремальные случаи. Альтернативой для стимулирования экономики могли бы быть налоговые льготы, но возможности регионов в этой сфере ограничиваются скидкой по налогу на прибыль и льготированием отдельных категорий малых и средних предприятий использующих «упрощенку». На социальные взносы, НДС и НДФЛ регионы влиять не могут вообще. Обязывать их создавать резервы вместо стимулирования роста своей экономики при отсутствии избыточно высокого уровня долга по меньшей мере странно.
Конечно, какой-то запас на покрытие кассовых разрывов никому не мешает, хотя кредитные линии с хорошей ставкой могут это заменить. Но даже аналог федерального Резервного фонда представляется сомнительным, так как снижает возможности регионов по финансированию инфраструктуры и модернизации бюджетного сектора. Досрочный выкуп госдолга, возможно, актуален для Москвы, имеющей огромные излишки средств и потенциальные доходы от приватизации. Но для большинства регионов, у которых бюджеты не слишком сильно зависят от сырьевых доходов, а рейтинг и кредитная история позволяют привлекать займы, поддержание высокого уровня резервов просто не нужно. Даже в самых развитых регионах России еще много лет будет достаточно проблем в сфере компетенции субъекта федерации, и контрпродуктивно «солить» налоговые поступления, вместо того чтобы расширять налоговую базу.
Возможно, следовало бы дать регионам больше пространства для маневра — разрешить им снижать не только налог на прибыль, но и другие налоги. Не исключено, что когда-нибудь законодатель придет и к этому. Но пока налоговая система остается относительно неизменной (ее адекватность требует отдельного обсуждения), а регионы не заставляют обслуживать долгосрочные расходы — например, пенсионные программы для бюджетников — максимум, что требуется, — небольшой запас денег на покрытие кассовых разрывов. Регионы живут в жестких рамках федерального бюджетного законодательства и имеют право рассчитывать, что в случае серьезных бюджетных проблем на помощь придет федерация.
Для федерального Минфина накопительство — правильная политика, направленная на долгосрочную финансовую стабилизацию. А вот властям регионов, несмотря на указание из Центра, вряд ли стоит превращаться в «скупых рыцарей» с недофинансированной социалкой и раздутым региональным аналогом ФНБ. Фактически указание, данное Владимиром Путиным, приведет к замедлению развития российских областей и углублению пропасти между богатым центром и бедными регионами.