Совладелец Домодедово Дмитрий Каменщик о тишине, собственниках аэропорта, рейдерах и Путине

Участник рейтинга Forbes и совладелец аэропорта Домодедово Дмитрий Каменщик провел первую за несколько лет пресс-конференцию. Заявленная тема «экспорт авиатранспортных услуг» отошла на второй план, как только прозвучал главный вопрос: «Кто владелец Домодедово»? Этим вопросом задавался президент России Дмитрий Медведев, но Генеральная прокуратура так и не нашла ответа. В мае в рамках подготовки к IPO аэропорт назвал единственным владельцем управляющего холдинга DME Limited Дмитрия Каменщика. Впрочем, участники рынка считают эту информацию недостоверной. По их мнению, в число владельцев Домодедово кроме Каменщика входит бизнесмен Валерий Коган.

В кулуарах конференции журналисты пытались добиться от Каменщика ответа на главный вопрос, спрашивали о роли Когана и встречах с Путиным. Каменщик объяснял свою позицию, острил и всячески уходил от ответа. Больше всего это напоминало маленькую пьесу.

КАМЕНЩИК И ПУСТОТА. Комедия без развязки 

Действующие лица: Дмитрий Каменщик, председатель совета директоров аэропорта Домодедово, журналисты

Место действия: Зал одной из гостиниц в центре Москвы

Вместо пролога. Монолог Каменщика

Информацию о собственниках аэропорта, достоверную на тот момент времени, мы разместили на бирже. После того как отказались от IPO, встал вопрос: кто собственник Домодедово? С нашей стороны вопрос не встал. Этот вопрос несколько раз рассматривали ФАС и Минюст. Структура собственности с юридической точки зрения корректная.

Действие первое. О рейдерах, собственниках и рейтинге Forbes

Журналист: Не раздражает, что вас называют собственником Домодедово?

Каменщик: Давайте сформулируем вопрос: не называть ли меня собственником?

Журналист: Вы против того, чтобы вас в прессе публично называли собственником аэропорта?

Каменщик: Коллеги, разобью ответ на две части. Отвечаю искренне на вопрос. Вы называйте меня, как считаете нужным.

Хор журналистов: Нет. Мы хотим называть правильно.

Каменщик: Понятно... Это первое. Второе: мне любое упоминание не нравится. Не люблю публичных мероприятий. Не люблю всего, что связано с известностью, ни в какой форме. Мне нравится тишина, ограниченный круг лиц.

Журналист: Как вас тогда называть?

Каменщик: Как вы считаете нужным.

Журналист: А как бы вы хотели?

Каменщик: Я бы хотел, чтобы вы сами приняли решение и называли так, как считаете нужным.

Журналист: Это не вариант. Есть официальная позиция Домодедово: как вас все-таки называть?

Каменщик: Официальная позиция следующая. Внутренняя политика компании: не комментировать вопрос о конечных собственниках.

Хор журналистов: Почему такая скрытность? Есть какие-то опасения? Что вы скрываете? Нездоровый интерес провоцируете.

Каменщик: Вот вопрос «почему» поставил меня в затруднительное положение. Почему мы считаем нужным не разглашать информацию о конечных собственниках? Во-первых, жизнь корпорации несколько стабильнее в ситуации, когда конечные собственники не раскрыты. Физическое лицо или физические лица могут быть объектами атаки. Рейдерской атаки. Если они неизвестны или неизвестны достоверно, то, следовательно, объект для атаки исчезает. Существует ли гарантия защиты от рейдерских атак? Ну, видимо, нет. Поэтому такой риск мы рассматриваем. Считаем ли мы, что он фатальный? Нет. Это лишь вопрос экономии денег. Мы либо расходуем ресурс на защиту этого человека или этих людей, либо не расходуем. В конечном счете это бизнес. И вторая причина состоит в том, что наши акционеры — это люди, которые не тщеславны.

Хор журналистов: То есть люди? Не один человек?

Каменщик: Это люди, которые не любят публичной известности.

Журналист: Предпринимались ли рейдерские атаки в отношении физических лиц, которые не тщеславны и являются собственниками Домодедово? В отношении вас, ваших коллег?

Каменщик: Вы знаете, эти лица не были известны, поэтому их атаковать было невозможно. Всегда были какие-то догадки на эту тему. Но когда ты планируешь дорогостоящую рейдерскую операцию... С той стороны тоже бизнес — может быть, незаконный, но это тоже в конечном счете бизнес, там тоже расход ресурса есть... Когда планируешь атаку — ты должен действовать наверняка. Если ты вдруг ошибся с человеком, то огромная операция, в которой задействовано очень много людей и денег, провалилась. Ты — в смешном положении. Второй фактор. Есть категория людей, которые хотят быть известными. Они любят, когда о них написано в Forbes. Они сами звонят в Forbes...

Журналист, перебивая: О вас Forbes тоже написал.

Каменщик: ...и говорят: «Знаете, мы на самом деле богаче, чем вы написали». Мне несколько раз звонили коллеги из Forbes и спрашивали: «А вы не хотите, мы что-нибудь напишем о вас?» Я говорю: «Да нет». Они: «А вы знаете, у нас есть такая опция, вы сами можете написать». Я говорю...

Журналист, перебивая: Ну неправду вы говорите.

Каменщик: Я вам говорю: у меня есть много недостатков, но я не хитрю. Нам это все неинтересно, мы хотим, чтобы про нас никто не писал.

Журналист: А когда вы видите этот рейтинг и что вас поставили на определенное место: какая у вас реакция?

Каменщик: Я очень огорчаюсь.

Действие второе. О Когане и Коганах

Журналист: Статус Когана в аэропорту?

Каменщик: Коган — председатель наблюдательного совета.

Журналист: Коган в Москве проживает? Он работает в аэропорту?

Каменщик: Он проживает в Москве. С Коганом есть такая история. Постольку Коганов много, нашего Когана, Валерия Михайловича, путают с разными Коганами по очереди. В частности, например, с Владимиром. Часто видел какую-то информацию, которая да, действительно имеет какое-то отношение к Когану, но не к нашему.

Журналист: Например, друг Путина?

Каменщик: В частности, такое читал. Видел сообщения, что он построил огромный дом в США. Это не соответствует действительности, по моим данным.

Журналист: То есть не ваш Коган?

Каменщик: Вероятно, существует Коган, связанный с этими событиями. Но этот — не наш.

Вместо эпилога

Хор журналистов: У вас была встреча с Путиным? Тет-а-тет?

Каменщик: У меня не было ни одной встречи тет-а-тет с Путиным.

Журналист: Странно. У всех бывает, а у вас нет.

Каменщик: Может быть, это объясняется какими-то моими недостатками. Скрытыми или явными. [Задумчиво] Не было встречи.

[processed]