Автор — главный аналитик, член правления «МК Аналитика»
Ведущие российские и международные деловые издания дружно загудели о создании такого, несомненно, не стандартного для мировой практики института, как наш специальный суверенный фонд, который «разделит риски с иностранными инвесторами путем совместных инвестиций в проекты модернизации».
От обилия и разнообразия упоминаемых в информационных сообщениях ключевых характеристик Фонда просто рябит в глазах — и дело, видимо, не только в бестолковости комментаторов. Неразбериха царит буквально во всем. Новой структуре приписываются разнообразные финансовые модели: от классического private equity до страхования иностранных инвестиций. Нет ясности и с будущим механизмом управления проектом: от создания новой госкомпании или спецдочки ВЭБ (каковы будут кадровые решения, вот интересно-то!) до назначения управляющим инвестбанка Goldman Sachs. Даже ожидаемые суммы наполнения Фонда различаются, как минимум, на порядок.
Из всей этой эклектики понятно, что, в принципе, хотели бы получить от создания нового фонда его российские дизайнеры. Это своего рода клеймо качества известного западного бренда. Это приглушение заведомых коррупционных мотивов при отборе инвестиций. Это разделение венчурных рисков с финансовыми институтами, умеющими ими управлять. Да и привлечь прямые иностранные инвестиции в несырьевой сектор тоже не помешало бы.
Однако наличие достаточного числа проектов высокой степени готовности, которые зарубежные инвесторы то ли пока не видят, то ли боятся осваивать без партнерства с российским государством, вызывает большие сомнения. А зазвучавшие было намеки на привилегированное участие Фонда в будущей приватизации в связи с зашкаливающими политическими рисками вообще не могут рассматриваться всерьез.
Кроме того, любой рационально мыслящий финансист не может не понимать, что в сегодняшней России нет примеров делегирования нерезидентам права принятия решений в сколько-нибудь чувствительной сфере. Не является секретом и отсутствие правовых возможностей защиты при возможном конфликте с российскими госорганами и их alter ego из частного сектора. Поэтому совместные инвестиции «в модернизацию» могут быть весьма привлекательными для иностранцев лишь до определенной черты (см. хотя бы судьбу ТНК-ВР или СРП, а также более свежие электроэнергетические хождения по мукам).
Судя по всему, мы имеем дело не столько с финансовой, сколько с пиаровской операцией. Уже не в первый раз внимание общественности завлекают сногсшибательной политико-экономической инициативой, о которой все некоторое время с удовольствием судачат, а когда она оборачивается полным пшиком, в оборот запускают новую громкую, но не менее пустую затею. Память у рынков коротка, а у деловых изданий — еще короче.
Но всему есть границы. Один из мировых лидеров в сфере private equity, компания Carlyle Group, закрывшая свой московский офис еще в 2005 году в силу «рисков, которые не покрываются ожидаемыми прибылями», по информации FT, отвергла лестное приглашение участвовать в проекте Фонда. Как выразился один из отцов-основателей Carlyle Дэвид Рубенстайн, Россия не обеспечивает хороших условий для инвестиций. И словно в подтверждение этого вывода только что опубликованная оценка ЦБ РФ гласит, что из страны за один лишь январь утекло больше капитала, чем ожидаемое наполнение Фонда в самом оптимистическом для его идеологов варианте.
Автор — главный аналитик, член правления «МК Аналитика»