Автор — начальник управления макроэкономического анализа «ВТБ Капитал»
Все-таки валютные рынки — это довольно удивительная среда. В результате японской трагедии экспортное производство в стране оказалось частично разрушенным или остановленным в связи с недостатком электроэнергии; так же негативно на экспорте сказалось и закрытие некоторых морских портов. Более того, все понимают, что правительству придется наращивать заимствования, и рейтинговое агентство Moody’s уже предупредило, что новый рост государственного долга может привести к потере доверия к японскому правительству как заемщику.
Отражая все это, национальный фондовый индекс Nikkei рухнул в начале недели более чем на 15%, и не помогли даже колоссальные вливания ликвидности в финансовую систему со стороны Банка Японии. Не так с иеной. Японская валюта, уже и так весьма крепкая, выросла с 82 до 76 к доллару США в течение всего нескольких дней.
Как такое могло получиться, технологически понятно. Потоки валюты, связанные с внешней торговлей, перестали играть определяющую роль, а их место заняли потоки капитала. Япония, крупнейший в мире инвестор, стала репатриировать свои инвестиции для восстановления страны. Именно расчет на то, что японские инвесторы, в первую очередь страховые и перестраховочные компании, столкнувшиеся с необходимостью проводить колоссальные выплаты, обеспечат значительный приток капитала в страну, привел многих спекулятивных инвесторов к выводу, что в результате катастрофы японскую валюту надо не продавать, а покупать. При этом японское правительство и Банк Японии уже не первый год ведут борьбу с укреплением курса иены, справедливо рассуждая, что он приведет к торможению и без того медленно растущей экономики и усугублению дефляции.
Тем не менее я не напрасно написал «технологически». Все-таки привычнее думать, что разрушение экономики приводит к падению валюты, особенно если учесть и статус Японии как крупнейшего мирового должника, и факт проведения Центральным банком колоссальной эмиссии всего за пару дней. Налицо практически полное отсутствие паники со стороны как рядовых вкладчиков банковской системы, так и мелких и крупных корпораций. Никто не бросился спасать свои сбережения, стремглав переводя их, скажем, в доллары и выводя их из страны.
Дело здесь, наверное, не только в патриотизме японцев, но и в отсутствии культуры быстрого перевода своих инвестиций из страны в страну, пусть даже и понятного с точки зрения рационального инвестора. Здесь стоит вспомнить и то, что колоссальный государственный долг страны, превышающий 220% и приносящий в общем-то смешной доход, в основном остается в стабильном состоянии благодаря тому, что его основными держателями остаются как раз сами японцы.
Парадоксально, но факт: первой скоординированной помощью от мирового сообщества, полученной Японией, стала продажа ее валюты мировыми центральными банками. В результате объявления о проведении скоординированных интервенций всего за несколько минут утром в пятницу курс иены к доллару рухнул с 79,0 до 81,8, все же не достигнув уровней, на которых он находился до землетрясения.
Опыт показывает, что интервенции центральных банков, даже скоординированные, редко приводят к успеху в среднесрочной перспективе и в лучшем случае и далеко не всегда лишь останавливают слишком быстро падающую или растущую валюту. Поэтому, скорее всего, если паника среди населения так и не начнется, то японской промышленности придется мириться со столь сильной валютой. В этом есть не только минусы.
Сильная валюта позволит правительству профинансировать расходы на восстановление экономики, не разрушив, а всего лишь нарастив пирамиду государственного долга. Да и импорт сырья, продовольствия и энергоносителей, рост физического объема которого неизбежен для ликвидации последствий разрушений, окажется существенно дешевле.
Автор — начальник управления макроэкономического анализа «ВТБ Капитал»