Как бороться с буллингом в школьной среде: рекомендации для родителей и учителей
Основные признаки буллинга
Начнем с примеров. В одном случае водитель не хочет притормозить и, проезжая по луже, обдает брызгами человека, который стоит на дороге. Во втором — водитель каждое утро старается промчаться по луже мимо соседа, вышедшего из подъезда, испачкать его и быстро исчезнуть. В обеих ситуациях мы имеем дело с агрессией, но только во второй — с буллингом, или травлей, то есть формой физического или психологического насилия, которое всегда асимметрично, целенаправленно и проявляется систематически.
Буллинг как социальное действие работает по определенным принципам. Первый: агрессору нужны зрители и группа поддержки. Он ищет популярности и за счет буллинга пытается повысить свой статус в группе.
Второй принцип: жертвами выбирают тех, кого удобнее травить. Таких людей находят по характеристикам, которые принято выделять: новенький, рыжий, толстый, худой и т. д. Когда агрессор обнаруживает жертву, зрителям должно быть понятно, почему он выбрал именно этого человека. Если в данной среде выбранную черту осуждать не принято, агрессор, скорее всего, потеряет интерес к жертве или будет искать другие ее слабые места. Зрители важны, так как агрессор действует в соответствии со своим представлением о них.
Третий принцип: жертва должна вести себя неуверенно в ответ на насмешки. Агрессорам необходимо понимать, что они добились цели, и знать, что зрители тоже видят: жертва расстроена, плачет, переживает.
Особенности буллинга в детском возрасте
Дети хорошо понимают, что буллинг — последовательное и асимметричное действие: например, они четко видят разницу между «меня побили» и «мы подрались». Если один ребенок на детской площадке систематически обижает другого, а тот не отвечает ему тем же, это проявление буллинга, хотя, может быть, пока не осознанного.
В то же время вспышки ярости у детей дошкольного и раннего школьного возраста могут быть вариантом нормы: в этот период дети не умеют контролировать эмоции, у них еще не развиты социальные навыки. Я не раз наблюдал, как лучшие подружки вдруг начинают неистово драться: их лица искажаются, девочки вцепляются друг другу в волосы, портят друг другу одежду. Взрослые растаскивают их по углам, дети мирятся и снова играют как ни в чем не бывало. Такой конфликт может повторяться снова и снова.
В подобные моменты важно, как на проявление агрессии реагируют значимые для ребенка окружающие. Если агрессивное поведение никто не поощряет, ребенок понимает, что оно социально не одобряется. Если агрессию игнорируют или даже приветствуют, она будет нарастать и станет привычной.
В начальной школе многие дети колотят и пихают друг друга, но о сознательной стратегии буллинга в таких случаях говорить еще рано. Постепенно агрессия приобретает характер борьбы за социальный статус. Примерно к 10–12 годам дети усваивают, что такое агрессия и чем она полезна: они понимают, что с ее помощью можно чего-то добиться. По мере взросления реактивное поведение («ты взял у меня игрушку, поэтому я тебя ударю не раздумывая») меняется на стратегическое («я тебя толкну, и мы с товарищем посмеемся») и даже манипулятивное («я поставлю тебя в такую ситуацию, что другие тебя обидят, тебе будет неприятно, а мы посмеемся»). К 16–18 годам уже могут сформироваться определенные стратегии буллинга — их применяют для достижения целей. Травля становится либо устойчивой линией поведения, одобряемой окружающими, либо проявлением психического нездоровья. Второе возникает, когда уровень агрессии у человека высокий, а самоконтроль не выработался. В этом случае можно говорить о ранней форме психопатии.
Факторы, провоцирующие буллинг в школьной среде
Агрессия может быть свойственна каждому человеку, а в детском возрасте она плохо контролируется, поэтому искоренить школьный буллинг полностью невозможно. Но можно разобраться, какие факторы вызывают травлю, и постараться воздействовать на них. Перечислим самые распространенные.
Агрессия в семье и школе. Если взрослые в семье считают, что насилие — разумный способ достичь целей, дети постепенно копируют и усваивают эту тактику. Когда они попадают в школьную систему, на них влияют учителя: если педагоги ведут себя жестко, у участников образовательного процесса нарастает взаимная агрессия. В итоге агрессия становится частью жизни всего школьного сообщества: и детей, и взрослых. Обследования школ в небольших поселках, проведенные моей лабораторией, показывают, что агрессия в семье, учительская агрессия и детский буллинг связаны друг с другом.
С возрастом дети вырабатывают своего рода идеологию, позволяющую им обосновывать свое агрессивное поведение и случаи травли. В основе идеологии лежит механизм отчуждения моральной ответственности. Этот термин, введенный известным американским психологом Албертом Бандурой, описывает разные виды психологической защиты, которые включаются, когда люди ведут себя плохо и оправдывают это поведение. Дети ищут доводы в пользу применения насилия: «они сами виноваты и меня спровоцировали», «драки полезны и закаляют характер» и т. д. В конце концов сообщество попадает в порочный круг, в котором не определить, кто виноват и с чего все началось. На самом деле «молодцы» все: и взрослые, и дети. Взрослые, однако, виноваты гораздо больше: они должны контролировать свое поведение и понимать, как оно влияет на детей.
Несправедливость правил сообщества. Буллинг с большей вероятностью расцветет пышным цветом в той среде, правила которой кажутся детям несправедливыми. Например, в наших опросах мы выясняли, понятны ли ученикам школьные правила и кажутся ли им обоснованными наказания за нарушение этих правил. Оказалось, что ощущение понятного и справедливого порядка коррелирует с низким уровнем агрессии в школе. Когда дети чувствуют несправедливость: любимчиков не наказывают или наказывают меньше, а на кого-то все время кричат — агрессия в школьной среде нарастает и случаев буллинга становится больше.
Замалчивание. В системе управления образованием буллинг — одна из табуированных тем: о ней, конечно, могут говорить, когда возникает необходимость, но поднимать лишний раз не любят. Дети редко делятся наболевшим с родителями, учителя зачастую стараются не замечать проявлений травли («это не наше дело»), до единственного в школе психолога доходит не все, а психолог, в свою очередь, не всегда успевает вовремя реагировать на проблемы. Парадоксальным образом в престижных учебных заведениях, где уровень агрессии в целом низкий, буллинг может проявляться сильнее, чем в обычных школах. Это происходит потому, что педагоги боятся говорить об агрессорах с их родителями, среди которых много людей с высоким социальным статусом и обширными связями. Школа опасается, что родители обвинят во всем преподавательский состав, пожалуются в вышестоящие инстанции, а то и в Следственный комитет или прокуратуру. А вот в небольших школах, в частности сельских, в которых наблюдается более высокий уровень агрессии, в том числе физической, борьба с буллингом зачастую ведется эффективнее, так как учителя не боятся разговаривать с родителями и подключать их к решению проблем.
Правила поведения при столкновении с буллингом
Исследования школьной агрессии показывают, что агрессивные дети популярны среди сверстников. Это парадоксальное явление хорошо описано в работах голландского психолога Антониуса Силлессена и подтверждено учеными разных стран. Для взрослой среды это тоже характерно.
Чтобы понять парадокс, представим себе разных людей: тех, кто готов к агрессии и может ее проявить, и тех, кто боится столкновений. Шанс стать лидером, безусловно, выше у первых. Но при этом важно, чтобы агрессия была умеренной и управляемой, потому что лидер — человек не только обладающий силой, но и умеющий ее сдерживать.
Дети, однако, зачастую не понимают, что слишком высокий уровень агрессии вызывает отторжение. Если их не остановить, они заигрываются, агрессия переходит все границы и перестает нравиться окружающим, буллинг входит в привычку. Ребенок может думать: «Боятся — значит уважают и любят». Но на деле рядом с безудержным агрессором в конце концов останется лишь несколько прилипал, а остальные будут сторониться и даже ненавидеть его. В итоге ребенок окажется в ловушке, в которую сам себя и загнал. Задача взрослых — помочь ему из этой ловушки выбраться, а еще лучше — не попасть в нее. Делать это нужно очень осторожно.
Рассмотрим несколько приемов, которые пригодятся взрослым, оказавшимся свидетелями буллинга в детской среде.
Не наказывать сразу. Заметив травлю, нужно прежде всего остановить детей, успокоить их и попытаться аккуратно выяснить, что произошло. Необходимо помнить, что настойчивое выяснение причин, скорее всего, ни к чему не приведет — разгоряченные участники и зрители не смогут внятно ответить. Тем более нельзя никого наказывать сразу. Молниеносное наказание часто оказывается неадекватным, и дети еще острее ощущают, что школьные правила несправедливы. Кроме того, если у агрессора есть группа поддержки, которая считает его крутым, наказание вызовет у него обратную реакцию. Условно говоря, если отправить виновного в кабинет замдиректора по воспитательной работе, то ребенок, ища поддержки и одобрения сверстников, постарается выйти оттуда непобежденным. Например, похвастается всем: «Замдиректора грозится рассказать о происшествии родителям, но мне плевать».
Привлечь сверстников. Поскольку дети, чтобы добиться социального одобрения, нередко ведут себя агрессивно, важно сделать так, чтобы сверстники не поддерживали такое поведение и не выражали одобрение агрессору. Поэтому полезно работать не с теми, кто практикует травлю, а со зрителями, буквально подсказывая им, что говорить в тех или иных случаях, например: «Ты же сильный и высокий, а Петя намного ниже тебя, и то, что ты над ним смеешься, совсем не выглядит круто». Такое замечание, с одной стороны, подтверждает статус агрессора за счет похвалы («сильный и высокий»), а с другой — указывает на то, что его поведение не соответствует этому статусу («не выглядит круто»). Когда одноклассники перестают быть пассивными зрителями и осмеливаются давать оценку действиям агрессора, это оказывает на него серьезное влияние. Он в конце концов задумывается, не перегибает ли он палку и не вредит ли это его статусу.
Такой способ не поможет детям, которые агрессивны по своей природе и с раннего возраста мучают кошек и собак: это уже патология. Однако тем, кто обладает социальными навыками, но при этом пытается добиться популярности с помощью буллинга, осуждение со стороны сверстников наверняка принесет пользу.
Направить энергию агрессивного ребенка в другое русло. Если родители или учителя видят, что ребенок пытается добиться авторитета и стать лидером за счет буллинга или проявления агрессии, стоит попытаться перенаправить его энергию в созидательное русло. Например, можно заинтересовать его спортом или общественной деятельностью — такие занятия позволят активному ребенку завоевать авторитет другими методами.
Правила обращения с жертвой буллинга
К сожалению, учителя и родители не всегда знают, как разговаривать с пострадавшими от травли детьми. И, что еще важнее, взрослые часто забывают, что их представление о том, кто является жертвой буллинга, не совпадает с детским и подростковым. Расхождение может быть в обе стороны: мы не видим проблемы, а ребенок страдает или нам кажется, что перед нами жертва буллинга, а ребенок себя таковой не ощущает.
Прежде всего важно поговорить с ребенком, на которого направлена травля, чтобы выяснить, какие эмоции он испытывает. Если он травмирован, замалчивать этот факт ни в коем случае нельзя. Такому ребенку необходима помощь психолога, чтобы разобраться в собственных эмоциях и стать более уверенным в себе.
В отношения, приведшие к травме, должен вмешаться педагог. Ребенка, который в силах спокойно реагировать на нападения и отражать их, надо похвалить и поддержать, а не уверять его в том, что он жертва буллинга. Если детям, не понимающим, что они попали под асимметричную устойчивую агрессию, внушать, что они жертвы, они задумываются об этом и начинают переживать гораздо сильнее.
При массовом обследовании школ в одном из регионов России моя лаборатория обнаружила интересный эффект. Если провести опрос и вычислить, как часто детей пинают, толкают и обзывают в классе, всегда найдутся те, на кого агрессия направлена чаще, чем на других. Это и есть жертвы буллинга. Но важно другое: такие дети впадают или не впадают в депрессию в зависимости от общего уровня агрессии в классе. Если в классе в целом мало агрессии, у тех, кто ей подвергается, есть признаки депрессии, если много — жертвы буллинга не чувствуют себя хуже. Я думаю, они не видят своих отличий от одноклассников и не ощущают себя жертвами, в отличие от пострадавших в спокойных классах.
Этот эффект недавно описали финские и голландские ученые, изучавшие действие антибуллинговых программ. Они назвали его парадоксом здорового контекста: в школьной среде, где почти нет буллинга, даже малые формы травли переживаются острее. Исследователи показали, что борьба с буллингом, например занятия со школьниками по этой теме, может вызывать рост депрессии и тревожности у учащихся, которым объяснили, что они жертвы и должны переживать. Это не отменяет необходимости говорить о буллинге с детьми, но заставляет нас быть осторожнее в этих разговорах. Надо стараться не внушать ребенку свое мнение о ситуации, в которую он попал.
Способы борьбы с буллингом в школах
В образовательной среде невозможно ввести тотальный контроль над детьми — более того, непрерывный надзор будет восприниматься как неправомерный и порождать еще большую агрессию. К борьбе с буллингом нужно подходить системно. Школа должна организовывать встречи с родителями, учителями и учениками, проводить для них мастер-классы на тему снижения агрессии, предлагать всем участникам образовательного процесса работать с психологами. Если игра идет в одни ворота: психолог взаимодействует только с родителями или детьми, а учителя остаются в стороне — с травлей справиться сложно.
Рассмотрим некоторые инструменты, которые помогают снизить уровень агрессии в коллективе и смягчить последствия буллинга для жертвы.
Альтернативный взрослый. Хорошо, если школьный психолог объясняет родителям, что им нужно быть добрее к собственным детям и вести себя так, чтобы те не боялись им что-то рассказывать. Но воспитывать родителей иногда труднее, чем детей.
Исследования показывают: жизнь детей, у которых есть доверенный человек (тот, с кем можно откровенно поговорить), существенно упрощается. Такими людьми не обязательно должны быть родители: с ними детям, как правило, найти общий язык труднее, чем с другими взрослыми, входящими в круг доверия. Это может быть старший двоюродный брат, бабушка, дядя или тетя, тренер в спортивной секции или школьный учитель. Иногда родителям лучше помочь ребенку обрести такого взрослого, чем добиваться разговоров по душам.
В некоторых странах, например в США, существуют тренинги, на которых учителей учат, как стать доверенным лицом для детей. Содержание тренингов, к сожалению, составляет коммерческую тайну, но в России психологи могут разработать свои оригинальные курсы подобной направленности. Такое повышение квалификации педагогов было бы полезно для улучшения школьного климата в целом.
Поддержка взрослого уменьшает у жертвы тревожность и страх, но не снижает вероятность повторения травли. В зависимости от ситуации взрослому нужно либо рассказать о проблеме психологу или социальному педагогу, либо самому поговорить с агрессором. Этот разговор тоже должен быть доверительным и не содержать прямых угроз. Строить беседу нужно так, чтобы агрессор не чувствовал себя уязвленным, но понял, что его поведение не соответствует статусу лидера. Если разговор не помогает, надо переходить на другой уровень — организовать встречу с психологом и родителями агрессора.
Службы медиации. Еще в 2013 году Минобрнауки рекомендовало организовывать в школах службы медиации, и сейчас они есть во многих образовательных учреждениях. Медиация — это переговоры между сторонами конфликта, проводимые третьей независимой стороной (медиатором) и направленные на то, чтобы восстановить права потерпевшего. Задача медиации не только найти сиюминутное решение, но и добиться взаимопонимания между участниками конфликта (учителями, родителями, детьми), гарантирующее, что нарушение не повторится.
Обычно такой службой руководит школьный психолог, а в группу, которая отвечает за медиацию, входят заместитель директора по воспитательной работе и социальный педагог. Вместе они разбирают конфликтные случаи и стараются сделать так, чтобы переговоры между участниками травли привели к примирению сторон.
У школьной медиации есть слабые стороны. Она хорошо работает в простых случаях, когда агрессор и жертва готовы к разговору. В сложных ситуациях она помогает далеко не всегда. Травля — это не конфликт равных сторон, а акт агрессии. Агрессоры активны и не склонны к эмпатии, а жертве трудно не только отстаивать, но и осознавать свои интересы. Если ей объясняют, что она должна понять обидчика и договориться с ним, это может лишь ухудшить ее состояние.
Кроме того, в школе не соблюдается главный принцип медиации: ее должна проводить независимая сторона, в идеале привлеченная самими участниками. Школьные администраторы и психологи несут ответственность за благополучие учащихся и перед родителями, и перед государственными органами. Если в школе распространен буллинг, то, строго говоря, ответственность за это ложится на руководство школы, социальных педагогов и психологов. При такой уязвимой позиции невозможно оставаться независимым медиатором.
Программы по предотвращению буллинга. Такие программы перед внедрением должны проходить многоэтапное тестирование и испытание в большом количестве случайно отобранных школ, которые разделены на контрольную и экспериментальную группы. Так проверяют эффективность лекарств и вакцин — так надо проверять и «лекарства» от буллинга. Результат программ необходимо оценивать в течение нескольких лет, а не сразу, когда те, кто их реализует, еще полны энтузиазма.
В мире существуют сотни программ по борьбе с травлей, однако эффективность доказана лишь для некоторых из них. Рассмотрим две подобные программы.
Первая — финская KiVa (от фин. Kiusaamista Vastaan — «против издевательств»), которая помогает ученикам распознавать травлю и противодействовать ей, используя возможности коллектива. В рамках этой программы профессиональные психологи и медиаспециалисты создают материалы (тексты, видео и т. д.), в которых одни дети рассказывают другим, что такое буллинг. Объяснения, звучащие из уст детей, а не взрослых, не воспринимаются как нравоучения и эффективность профилактических мер существенно возрастает. Дети перестают быть просто зрителями, и агрессоры не получают социального одобрения.
Другая программа под названием No Trap! разработана итальянскими исследователями. Ее суть в том, что психологи вместе с детьми в школе создают веб-сайт, на котором публикуются материалы о буллинге, написанные детьми для детей. Вокруг этого строятся школьные мероприятия: обсуждения материалов, разговоры в классах и т. п. Интересно, что исследователи проверили эффективность разных элементов программы. Например, сравнили стратегии поиска участников: школа может подобрать активных ребят, которые, по мнению педагогов, будут хорошо наполнять сайт, а может пустить дело на самотек, разрешив поучаствовать всем желающим. Оказалось, что самотек дает лучший результат. Итальянская программа хороша тем, что она активизирует учеников, позволяет им свободно выбирать форматы обсуждений, да и стоит ее реализация дешевле, чем внедрение KiVa.
К сожалению, по данным международных исследований, успешные программы по борьбе с травлей уменьшают ее только на 15–20%, а самые эффективные — на 20–25%. Более того, были случаи, когда после внедрения программ ситуация даже ухудшалась.
***
Борьба с социальными и психологическими проблемами нередко дает отрицательный эффект. В книге психолога Ричарда Нисбетта «Мозгоускорители: как научиться эффективно мыслить, используя приемы из разных наук» приводятся впечатляющие примеры вредных программ по работе с детьми и взрослыми. Малолетних правонарушителей одного из американских штатов, например, возили в тюрьму, где преступники отбывали пожизненный срок. Через некоторое время выяснилось, что подростки, проходившие эту программу, решались на новые преступления на 13% чаще тех, кто не ездил на такие «экскурсии». Вместо того чтобы испугаться, участники программы, видимо, вдохновились встречей с закоренелыми уголовниками.
К борьбе с буллингом необходимо подходить вдумчиво и осторожно. Излишнее административное рвение может быть очень опасно. Например, школьная политика по искоренению травли, проводившаяся в США в конце XX века под лозунгом «Нулевая терпимость к буллингу», оказалась не просто неэффективна, но и вредна. Суровые наказания применялись в равной мере к тяжелым формам травли и к малым инцидентам, для которых, как теперь очевидно, достаточно было простой медиации. Напомним, что для многих агрессоров быстрое наказание служит лишь стимулом к сопротивлению, а одинаковое наказание для всех разрушает представления детей о справедливом порядке. Результатом «Нулевой терпимости» стало не снижение уровня буллинга, а учащение случаев травли и рост детской преступности.
В педагогической работе, как и в медицине, нужно придерживаться принципа «не навреди». Поспешные действия и вера взрослых в собственную правоту могут нанести детям вред. Но это повод не бездействовать, а тщательно обдумывать свои шаги и прогнозировать последствия. Ведь качественная стратегия борьбы с буллингом может спасти десятки учеников в каждой школе.