Давно не секрет, что российская милиция вовлечена в активное зарабатывание денег как в служебное, так и в свободное время, хотя формально по закону о милиции ей это запрещено.
В советское время дополнительные заработки милиционеров были редки и носили в основном нерегулярный характер. С наступлением бюджетного кризиса в последние годы существования СССР и началом рыночных реформ после его распада практика левых заработков стала приобретать массовый характер.
Первое большое исследование дополнительных заработков милиционеров мне удалось провести только в начале 2000-х. Но уже с начала 1990-х было видно, что в связке «милиция и экономика» далеко не все в порядке. На первом этапе рыночных преобразований, когда наряду со всеми другими жителями России милиционеры получили возможность свободно зарабатывать, многие из них активно воспользовались ею. В тот период уровень преступности был весьма высоким, и деловые люди активно искали путей защиты своего бизнеса.
В этих условиях экономическая активность милиции пошла в двух основных направлениях. Первое, характерное в основном для рядового состава, — дополнительные заработки (подработки), как вполне одобряемые обществом (вроде работы охранником в ночное время или частный извоз), так и неодобряемые (взятки на дорогах, поборы с мигрантов, торговля служебной информацией). Второе (руководители) — предоставление «крыш» бизнесу и разного рода предпринимательская деятельность с использованием связей в органах власти.
В 1990-е годы оба эти направления носили в основном инициативный и несанкционированный характер. Невысокий уровень оплаты, плохие условия труда, ощущение новых возможностей, которые нельзя упустить, лучше всяких указаний сверху толкали милиционеров зарабатывать деньги. А формирующаяся рыночная система создавала спрос как на услуги безопасности, так и на массу всяких других услуг, которые мог оказывать любой желающий. Общество и государство оказались в ситуации, которую социологи называют «аномия»: старые нормы, правила и законы действовать перестали, новые еще не возникли. Вчерашние инженеры становились банкирами, а бывшие научные сотрудники — министрами. Милиционеры тоже старались зарабатывать изо всех сил.
В результате к концу 1990-х – началу 2000-х сложилась целая система экономической деятельности милиции, включавшая в себя огромный список более или менее постоянных видов, который мы и обнаружили в ходе исследования, проведенного при поддержке Института «Открытое общество» в 2001 году. Его результаты представлены в специальном докладе, размещенном на сайте российского отделения Transparency International. По нашим оценкам, примерно 40% милиционеров имели дополнительные приработки вне работы и 20% — в рабочее время, а объем доходов, получаемых таким образом, составлял не менее $1-3 млрд в год, что на тот момент было сопоставимо с объемом ресурсов, получаемых милицией через федеральный бюджет.
Экономическая деятельность милиции встроена в систему взаимоотношений правоохранительные органы — власть — бизнес. В рамках этого треугольника сложилось что-то вроде неформального социального договора между властью и правоохранительными органами. Власть позволяет органам зарабатывать на рынке, как они могут, но взамен, когда это нужно власти, органы оказывают ей требуемые услуги: быстро раскрывают важное для власти дело, прикрывают важные политические мероприятия, разгоняют неугодный митинг или воздействуют на какие-то группы политически активных людей, «наезжают» на бизнес враждебного клана и тому подобное. Бизнес платит за «прикрытие» во враждебной среде, и его «стригут», позволяя работать на той или иной территории, том или ином рынке.
В процессе формирования этой системы, хотя и не исчезли совсем, но были оттеснены так называемые бандитские крыши, которые контролировали большую часть бизнеса в 1990-е годы. Значительная часть этих криминальных группировок никуда не делась, но где-то им пришлось перейти в полностью подчиненное положение, где-то — примкнуть к влиятельным экономико-политическим кланам, а где-то — легализоваться и перейти к открытой деятельности.
С начала 2000-х годов принципиальные основы системы уже не менялись. Вовлеченность милиции в экономическую деятельность несколько увеличилась в связи с экономическим ростом (по данным опроса милиционеров, проведенного «Левада-центром» в 2005 году, примерно 60% имели дополнительные доходы в нерабочее время, а 20% — в рабочее). Однако масштаб доходов вырос существенно. По данным центра «Индем», к середине 2000-х годов объем неформальных доходов правоохранителей, получаемых в виде платежей от бизнесменов (так называемая деловая коррупция), составлял примерно $30 млрд, то есть вырос на порядок по сравнению с началом десятилетия.
В 2000-е годы происходила не столько эволюция, сколько кристаллизация системы, сложившейся в предыдущее десятилетие. Прежде всего, внутри властных групп сложился неформальный консенсус, допускающий деятельность правоохранительных и силовых структур, направленную на захват чьего-либо бизнеса (дело Ходорковского и множество других) при наличии санкции сверху.
Второе значимое событие — это централизация экономической деятельности правоохранительных органов, особенно после кампании «Оборотни в погонах». Сегодня несанкционированная крупномасштабная экономическая деятельность может быть наказуема, а санкции требуются с достаточно высокого уровня (первое лицо района, региона и т. п.) и выдаются в том числе и из политических соображений (например, при необходимости разгромить или захватить бизнес конкурирующей группировки).
Наконец, произошло достаточно жесткое разделение масштабов и видов экономической деятельности по уровням властно-правоохранительной иерархии. Внизу осталась возможность заниматься дополнительными приработками (охрана, транспортные услуги), получать мелкие взятки или «стричь» самый малый бизнес.
Сейчас понятно, что такая система неформальной экономической деятельности правоохранительных органов не уникальная черта России. Нечто подобное есть и в других странах, в основном не очень развитых. На изучение сравнительных черт этой системы направлен проект исследований в России и ряде стран с переходной экономикой, а также развивающихся стран, который недавно начат в Высшей школе экономики. Мы хотим выяснить, какие черты являются общими для всех таких государств, а какие свойственны только России. Дело в том, что многим странам удалось преодолеть ситуацию, схожую с нашей. Даже в США, где сейчас полиция почти не берет взяток, чуть более ста лет назад должность шерифа можно было просто купить. Чтобы глубже понять, как отделить правоохранительные органы от бизнеса, очень пригодится опыт тех, кто смог решить проблему.
Автор — профессор Государственного университета – Высшая школа экономики (ВШЭ).