Баходур Камолов: «Пациент должен быть уверен, что его лечат правильно»

О переходе в EMC

Девятнадцать лет в Российском онкологическом научном центре — мой опыт, предшествовавший работе в EMC. Там я прошел бесценную школу хирургии у профессоров М. И. Давыдова, И. С. Стилиди и В. Б. Матвеева. Я опасался переходить из государственной в частную медицину, предполагая ее ограниченность. Но в ЕМС я увидел, что современные возможности лечения и диагностики доступны сразу, а не когда они уже устаревают. Если новая тактика лечения появилась всего месяц назад, я уже сегодня могу рассматривать ее применение. Я говорю не просто о лечении по мировым стандартам, а о возможности быть на шаг впереди. Именно это и стало основным аргументом для начала работы в ЕМС. Плюс мне дали карт-бланш на развитие клиники и проведение кадровой политики. Ведь если кадровые решения принимаются без заведующего отделением, что часто бывает в государственных клиниках, то рядом может не оказаться необходимых специалистов. Я пригласил врачей, в компетентности которых абсолютно уверен. Оставаясь редактором газеты «Урология сегодня», я общаюсь с экспертами всех профилей и могу приглашать их на работу или к сотрудничеству для решения конкретного клинического случая.

Теперь в ЕМС работают профессор Н. А. Григорьев из Первого Московского государственного медицинского университета, профессор Г. Г. Кривобородов — нейроуролог из Российского геронтологического клинического центра, а также детские урологи З. Р. Сабирзянова из Российского научного центра рентгенорадиологии и Г. В. Козырев из Российской детской клинической больницы. В нашей команде  профессор В. Б. Матвеев — признанный международный эксперт в онкоурологии, практиковавший долгое время в Лондоне, профессор Д. Ю. Пушкарь — главный уролог Минздрава РФ, а также А. В. Живов — эксперт в области реконструктивной урологии.

О ювелирной хирургии

В урологии хирургия достигла пика развития. Операции становятся более технологичными, и наши новые цели — это ювелирная хирургия с минимальными кровопотерями и временными затратами. Для этого используются роботы Da Vinci.

Далеко не все хирурги могут оперировать на роботе, хотя роботы установлены во многих клиниках, и не только в Москве. Зачастую урологи не выполняют даже минимальный объем операций, обязательный для отработки и поддержания навыков. Поэтому ценен не сам робот Da Vinci, а хирург, на нем оперирующий. В EMC это профессор Пьер Моно. Он единственный официальный тренер по роботической хирургии, проживающий в России. Трижды в год он возвращается во Францию, где обучает европейских коллег роботической хирургии.

Профессор Моно с помощью робота может выполнить практически любую урологическую операцию. Подтверждение этому — впервые в России успешно проведена уникальная операция двухлетнему ребенку с аномалией почки. Таких в мировой литературе зафиксировано меньше десятка. И так как роботы изначально не предназначены для оказания помощи детям, профессор использовал отоларингологический инструментарий.

О своевременности и быстром выздоровлении

В ЕМС доступен самый информативный способ диагностики рака предстательной железы — фьюжен-биопсия. При фьюжен-биопсии объединяются данные МРТ и УЗИ — это позволяет увидеть подозрительные участки и провести точный забор образцов ткани из них. У многих пациентов в нашей клинике с помощью фьюжен-биопсии был выявлен рак, оставшийся необнаруженным после предыдущих биопсий в ведущих клиниках России и Европы. Причина невыявленных опухолей — неточность стандартной «слепой» биопсии, при которой специалист не видит точки забора ткани простаты.

Сейчас фьюжен-биопсия считается наиболее точным методом диагностики рака на стадиях, когда он еще излечим. Мы можем точно диагностировать опухоль и предпринять своевременные шаги. В качестве превентивной меры мы создаем «паспорт мужского здоровья». Каждый мужчина после 40 лет, то есть возраста, когда рекомендовано начинать контроль уровня простатического специфического антигена (ПСА), проходит ежегодное обследование на определение уровня тестостерона, ПСА и скорости потока мочи. Наблюдая изменение данных, мы можем заподозрить опасное заболевание, которое сначала развивается бессимптомно. Особенно мы обращаем внимание на тех, у кого ближайшие родственники перенесли онкологические заболевания.

У нас сильная патоморфологическая служба. И это очень важно. Ведь недостаточно знать, опухоль какого органа мы лечим, нужно точно определить ее характеристики на клеточном и молекулярном уровне — именно от этого зависит тактика лечения.

Хочу заметить, что европейцы и американцы перестали относиться к онкологическому заболеванию как к смертному приговору. И это правильно. Ведь главное — вовремя выявить опухоль и получить надлежащую помощь. Большинство онкологических заболеваний при своевременном выявлении полностью излечимы. К примеру, рак яичка, который выявляется у мужчин в возрасте 22–35 лет, более чем в 90 % случаев излечивается без потери репродуктивной функции.

Клиника урологии работает по мировым принципам ERAS (ускоренной реабилитации после операции), и мы стремимся, чтобы пациент как можно скорее вернулся к привычному образу жизни. Например, если больной поступает с почечной коликой, то во многих клиниках предпочтение будет отдано не радикальному лечению. У нас доступны все современные методы лечения мочекаменной болезни, поэтому пациенту с почечной коликой в 95 % случаев камень удаляется немедленно. Современная аппаратура, технологии и медикаменты позволяют уже наутро отпустить пациента домой.

О сложных случаях

К сожалению, мы часто сталкиваемся с ошибочными диагнозами и их последствиями: одному в Израиле не смогли диагностировать рак, другому, наоборот, собирались удалять опухоль, которой нет.

Недавно в ЕМС обратился мужчина, которому в одной из московских клиник удалили простату, после чего появились боли в лонной кости. Лечащий врач расценил симптоматику как прогрессирование рака и назначил лучевую терапию. К сожалению, правильный диагноз не смогли поставить и в Израиле, и человек с болями и ухудшением состояния обратился в EMC к профессору Пьеру Моно.

После обследования был исключен рецидив опухоли и выяснилось, что причиной жалоб был свищ между мочевым пузырем и лонной костью. Мы выполнили операцию по устранению дефекта совместно с ортопедами. Боли ушли, пациент прекрасно себя чувствует.

О сложностях лечения

Часто пациента сложно лечить не из-за тяжелой болезни, а из-за сопутствующих причин. Например, нередко возраст является противопоказанием для лечения. Порой это оправданно, но не всегда. Важен не возраст по паспорту, а состояние здоровья пациента. Более того, участие специалистов геронтологического профиля помогает решать именно возрастные проблемы. Недавно мы провели операцию 100-летнему мужчине, приехавшему из Крыма с проблемами мочеиспускания. Он вернулся домой с совершенно иным качеством жизни. И, пожалуй, еще несколько лет комфортной жизни ему гарантированы.

Другая сложность — это наличие сопутствующей патологии. Чаще всего кардиологической или неврологической, что не редкость и среди молодых. По опыту работы в государственных клиниках могу сказать, что не в каждой есть специалисты, способные помочь при наличии сопутствующей патологии. Раньше мне приходилось отправлять пациентов в другие учреждения только затем, чтобы понять, нет ли противопоказаний для лечения по основному диагнозу. В EMC ситуация другая: врачи экспертного уровня всех профилей находятся в соседних кабинетах.

Сложно лечить и пациентов с нарушением функции почек. Мы развиваем новое направление — нефрологическое. Помимо диализа и сопровождения после трансплантации мы также оказываем помощь и консультирование пациентов из группы риска: с сахарным диабетом, гипертонией, онкологическими заболеваниями.

Нередко сложности лечения связаны с отсутствием полного спектра инструментария и лечебных возможностей. Но в ЕМС под одной крышей доступно все: диагностика, лучевая терапия, хирургия, химиотерапия. Это основные компоненты лечения, и часто именно от своевременности их применения зависит результат.

О правах пациентов и зарубежных клиниках

Государственная система маршрутизации пациентов не предполагает получение второго мнения, но пациент имеет право знать его. Профессионал не боится, что взгляд коллеги пошатнет его авторитет. И именно этим зарубежные клиники отличаются от отечественных: там коллеги обращаются друг к другу, у нас — могут обидеться.

Если есть необходимость, то мы всегда проводим консультации с экспертами из лучших зарубежных клиник, приглашаем внешнего специалиста, если пациент хочет подтвердить диагноз и план лечения. Я уверен, что второе мнение порой необходимо. Пациент должен быть уверен, что его лечат правильно.

EMC лечит по тем же стандартам, что и лучшие зарубежные клиники. Ряд медицинских учреждений в Европе направляет к нам своих пациентов на сопровождение после лечения, в том числе и после трансплантации почки. Приглашенные эксперты из партнерских клиник высоко оценили уровень технологий и качество помощи.

Я думаю, что в отношениях со всеми клиниками, и с зарубежными в том числе, на первый план должна выходить культура второго мнения. Мы ценим коллег и считаем, что должны помогать пациентам вместе, а не вместо друг друга.