Владимир Жуков, «Норникель»: «Мы несем ответственность за наши регионы присутствия»

Если посмотреть ретроспективно, то изначально основным драйверами ESG-повестки в России были, главным образом, внешние стейкхолдеры, причем внешние как по отношению к компаниям, так и географически. В силу этого лидерами повестки устойчивого развития зачастую были компании-экспортеры.

С прошлого года иностранные инвесторы — традиционно наиболее заинтересованная в ESG категория стейкхолдеров — перестали быть драйвером этой повестки для российских компаний. Причем вместе с иностранными инвесторами интерес потеряли и банки-кредиторы, а также ряд международных ассоциаций и ESG-рейтингов. Единственная категория внешних стейкхолдеров, которая сохранила сотрудничество с российскими компаниями, а значит, и неизменный интерес к ESG-повестке, — это иностранные покупатели продукции. Также сохранилось несколько ведущих международных ESG-рейтингов, таких как MSCI ESG, Sustainalytics и Ecovadis.

На первый план вышли внутренние стейкхолдеры, заинтересованные в устойчивом развитии отдельных компаний и экономики в целом.

Несмотря на изменения спроса на качество ESG-компании, для нас мало что изменилось. Запрос на соответствие международным стандартам со стороны наших экспортных клиентов сохранился. А продажи на экспорт составляют почти 90% нашей выручки. Наша собственная амбиция соответствовать наилучшей международной практике в области устойчивого развития сохраняется.

Вместе с этим мы также видим востребованность этой повестки нашими сотрудниками и членами их семей, местными жителями, включая коренные малочисленные народы Севера, органами федеральной и региональной власти, некоммерческими организациями и в меньшей степени российскими инвесторами и банками. Мы также отмечаем активную роль, которую играет регулятор (Центральный банк) в продвижении этой повестки.

Для нас повестка устойчивого развития стратегически включает не только элемент Е, но и социальное развитие (S), и корпоративное управление (G). Но если до недавнего времени под E мы, как и многие компании, подразумевали скорее экологию, заботу об окружающей среде, то сегодня значимым компонентом Е стала тема изменения климата.

Исполнение стратегии, не обеспеченной деньгами, смысла не имеет. Средний уровень капитальных вложений в компании с 2018 по 2021 год был чуть больше 100 млрд рублей в год. В 2022 году рекордный уровень — более 280 млрд рублей, а на этот год мы запланировали дальнейший рост — более 300 млрд рублей. Для нашей компании это рекордный уровень капитальных вложений. Существенная часть этих капвложений идет на финансирование нашей повестки устойчивого развития.

Наверное, многие из вас слышали о нашем флагманском экологическом проекте «Серная программа 2.0», направленном на достижение показателей улавливания серы на уровне лучших мировых практик на ключевых производственных площадках. Первой площадкой, где нам удалось этого достичь, стал Кольский дивизион. Выбросы диоксида серы там уже снижены более чем на 90%.

Сейчас мы занимаемся Норильским дивизионом, где завершаем первый этап «Серной программы»: строительство установок по улавливанию богатых газов, исходящих от печей, выделение из этих газов диоксида серы, производство серной кислоты с ее последующей нейтрализацией — смешивая с известняком, получаем химически нейтральный гипс. Базовый сценарий подразумевает, что гипс будет складываться в специальные хвостохранилища. При этом мы изучаем возможности по использованию гипса в закладочной смеси для наших подземных выработок, а также в качестве строительного материала. Уже в этом сентябре первые установки по улавливанию серы на Надеждинском металлургическом заводе должны быть запущены в опытно-промышленную эксплуатацию. И надеемся, что уже в этом году жители Норильска, в том числе и наши сотрудники, почувствуют улучшение экологической обстановки.

Прекращение сотрудничества с нами рядом западных технологических компаний, а также производителей оборудования повлияло на сроки реализации второго этапа «Серной программы» в Норильском дивизионе, в рамках которого мы планировали заняться Медным заводом: было готово проектное решение, выбраны технологии, поставщики оборудования. Но, к сожалению, они решили ввести против нас добровольные санкции. Проект отправился на перепроектировку, полагаемся уже на импортозамещение и поставки из дружественных стран. Сроки двигаются, но амбиции достигнуть снижения выбросов диоксида серы в Норильске на 90% остаются.

Вторая большая программа — реновация Норильска, в рамках которой будет строиться новое жилье и инфраструктура, модернизируется существующая. Мы считаем, что несем ответственность за наши регионы присутствия. Программа предполагает серьезные инвестиции — порядка 120 млрд рублей. Именно поэтому «Норникель» финансирует большую часть программы, около 80 млрд рублей. Трое других участников — федеральные ведомства и региональное правительство.

Параллельно занимаемся ликвидацией исторически накопленного загрязнения территорий — программой «Чистый Норильск». В рамках этой программы мы сносим старые, выведенные из эксплуатации здания и сооружения (в том числе из-за климатического фактора, растепления вечномерзлых грунтов), расчищаем мусор, вывозим металлолом. Есть идея перерабатывать вторичное сырье на месте — решения могут родиться в технопарке, который планируем строить в 2025–2026 годах.

Если говорить о климатической повестке, то у нашей компании хорошие стартовые условия. Наш углеродный след, около 8 т на тонну никелевого эквивалента, — один из самых низких в мировой отрасли. Уже сейчас больше половины электроэнергии мы получаем из возобновляемых источников, от гидрогенерации. А большая часть корзины металлов, которые мы производим, востребована для глобального энергоперехода: никель, медь, кобальт, платина. Например, электромобили сейчас используют литиевые батареи, катоды которых содержат никель и кобальт. Литий — еще один перспективный металл, мы планируем развивать его добычу в рамках совместного проекта с «Росатомом». Инфраструктура для зарядки электромобилей содержит много меди, а платина востребована для производства водородных автомобилей. Так что в нашем конкретном случае тема изменения климата, помимо очевидных рисков, предоставляет и определенные возможности.