«Титаник» сельского хозяйства: почему фермеры в России так близки к банкротствам
Небольшие аграрные предприятия играют ключевую роль на рынке России. «Мелкие фермеры и крестьянско-фермерские хозяйства (КФХ) обеспечивают до 60% валового сбора зерновых и масличных в стране», — подсчитал независимый эксперт зернового рынка Александр Корбут. О важной роли небольших хозяйств говорил недавно и глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев: по его словам, малые сельхозпредприятия собрали около половины урожая зерна в России в 2023 году, а в общем объеме сельхозпроизводства доля фермеров составляет около 15%.
Однако 2024 год, по мнению опрошенных Forbes экспертов, может стать сложнее и 2023-го, и даже 2022-го из-за резко снизившейся рентабельности в секторе растениеводства и еще ряда проблем, которые грозят перерасти в массовые банкротства.
Убыточный лидер
Проблемы есть не только у фермеров. По данным Единой межведомственной информационно-статистической системы (ЕМИСС), удельный вес убыточных организаций в сельском хозяйстве (отношение их к общему числу организаций в отрасли) за 2023 год достиг 21,07%. Это не самый высокий показатель среди отраслей экономики: например, в сегменте добычи полезных ископаемых доля убыточных предприятий составляет 31%, в строительстве — 21%. Максимальный удельный вес убыточных компаний наблюдается в сегменте водоснабжения и водоотведения — 45%. Однако сегмент сельского хозяйства — один из немногих, демонстрирующих рост этого показателя три года подряд: в 2022 году он составлял 19%, в 2021-м — 18%.
Именно в растениеводстве за 2023 год удельный вес убыточных предприятий был равен 18,99% (16,1% в 2022 году). Финансовый результат, а именно суммарные убытки сельхозкомпаний за 2023 год, достиг 105,95 млрд рублей, из них только выращивание зерновых принесло убыток 20,12 млрд рублей (увеличившись в два раза, с 10,8 млрд рублей в 2022 году). Максимальный убыток в денежном выражении принес сектор рыболовства — 33,445 млрд рублей.
Но в реальности дела обстоят еще хуже, считают собеседники Forbes. «Показатель той же убыточности вообще не учитывает мелких фермеров и КФХ, у которых ситуация много тяжелее, чем у крупных компаний», — объясняет независимый эксперт зернового рынка Александр Корбут.
Ситуация ухудшилась настолько, что участники рынка все чаще говорят не просто о потере рентабельности, но и о перспективах массовых банкротств сельхозпредприятий. Российский зерновой союз опасается, что они могут начаться уже в сельхозсезоне 2024/2025 (стартует 1 июля) из-за серьезного роста затрат на производство. Ранее эксперты по просьбе Forbes оценили, за счет чего росли издержки аграриев: расходы на логистику выросли на 20-25%, оборудование и запчасти стали дороже почти на 30%, расходы на оплату труда возросли на 10-12%.
«Текущая ситуация многих аграриев лишает стимулов инвестировать в развитие и даже вынуждает уходить с рынка», — опасается аналитик Института комплексных стратегических исследований Надежда Каныгина.
Трудности подсчетов
Собеседники Forbes обращают внимание на то, что существуют сложности в подсчете не только реальной доли убыточных сельхозпредприятий, но и просто их численности.
Каныгина из Института комплексных стратегических исследований проанализировала динамику появления и выбытия агрокомпаний по системе «СПАРК-Интерфакс» и поделилась выводами с Forbes. Согласно подсчетам Каныгиной, в 2023 году в сфере «Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство» были зарегистрированы 3991 новая компания, для которых эта деятельность является основной, а ликвидировано 4415 компаний, то есть с рынка ушло 424 участника. В 2022 году было зарегистрировано 4440 организаций, ликвидировано 5432 (выбыло 992 юрлица).
Аналогично в растениеводстве (коды ОКВЭД — 01.1 «Выращивание однолетних культур», 01.2 «Выращивание многолетних культур» и 01.3 «Выращивание рассады») в 2023 году появилось 1618 новых организаций, для которых данный вид деятельности является основным, при этом 1811 было ликвидировано, итого — отток 193 организаций.
По данным «СПАРК-Интерфакс», в настоящее время в состоянии банкротства находятся 1454 компании, основной вид деятельности которых относится к категории «Сельское, лесное хозяйство, охота, рыболовство и рыбоводство»; в состоянии ликвидации — 2850, всего же по данному виду деятельности зарегистрировано 94 753 действующих юрлица.
В 2023 году в суды поступило 143 заявления о признании банкротами сельхозорганизаций и 98 — КФХ. 12 сельхозорганизаций в итоге признаны банкротами, также официально этот статус присвоен 28 КФХ. Всего сумма долга по признанным банкротами организациям составила 13,7 млрд рублей, по фермерам — 422,3 млн рублей. В 2022 году среди сельхозорганизаций банкротами были признаны 32 компании (сумма долга — 1,4 млрд рублей), среди КФХ — 55 (с долгом в 1,7 млрд рублей).
«Вести официальный учет довольно сложно, — добавляет эксперт центра агропродовольственной политики ИПЭИ РАНХиГС Наталья Шагайда. — Некоторые компании, являющиеся частью агрохолдингов, можно было обнаружить в реестре субъектов малого предпринимательства. Обычные сельхозорганизации могут быть зарегистрированы как крестьянско-фермерские хозяйства (КФХ), а КФХ могут работать без регистрации как личные подсобные хозяйства (ЛПХ)».
Уменьшение количества компаний может говорить не только об их банкротстве, но и о тенденции на укрупнение агробизнеса. «В последнее время активизировался тренд на сделки M&A, — отмечает эксперт по АПК и управляющий партнер Agrotrend.ru Николай Лычев. — Так что не все уходящие с рынка аграрии банкротятся, часто это переупаковка активов, изменение баланса сил внутри рынка. Малые и средние банки земель (от 1000 до 30 000 га) при условии, что они обрабатываются и генерируют доход, будут подбирать местные региональные агрооператоры, крупные федеральные агрохолдинги и непрофильные инвесторы». Но общий тренд на углубление экономических проблем в сельском хозяйстве налицо, отмечает Каныгина.
Рубикон рентабельности
Forbes уже писал о том, что рентабельность агросектора планомерно снижается, однако участники рынка обращают внимание на то, что этот процесс не останавливается и все больше компаний сваливается в убыточность и далее в банкротство.
«В последние сезоны было падение рентабельности по всем видам деятельности, кроме овощей открытого грунта и сахарной свеклы», — напоминает Шагайда из ИПЭИ РАНХиГС. «Третий сезон подряд фактическая маржинальность растениеводства снижается, и конца этому процессу пока не видно», — сетует Лычев из Agrotrend.ru. Катастрофическое снижение, вплоть до убытка, по словам генерального директора компании «Щелково Агрохим» Салиса Каракотова, наблюдается в первую очередь в массовом производстве зерновых.
«Фиксируется существенное снижение рентабельности АПК, — отмечает Каныгина. — Согласно предварительным оценкам Минсельхоза, в 2023 году рентабельность сельского хозяйства упала на 1,4 п. п. по сравнению с 2022 годом, до 18,9% — для сравнения, в 2020-2022 годах средняя рентабельность сельского хозяйства по стране держалась выше отметки в 20%, в частности в 2021-м был зафиксирован наивысший показатель за период — 25,28%». Согласно данным Росстата, рентабельность выращивания зерновых упала с 43,8% в 2022 году до 27,4% в 2023-м, рентабельность выращивания конкретно пшеницы рухнула с 33,5% в 2022 году до -1% в 2023-м.
Маржинальность очень неравномерна и зависит от региона, севооборота, модели хозяйствования и усилий и возможностей конкретной компании, уточняет Лычев.
Откуда же у сельхозпредприятий взялось столько проблем? Собеседники Forbes назвали целый комплекс причин. Одна из них, как ни странно, — высокие урожаи последних двух лет, этот фактор особенно сильно сказался на зерновых. «Последние годы Россия получала богатый урожай зерновых и масличных, однако для аграриев рекорды оборачиваются снижением цен и дополнительными затратами на сбор [урожая], его хранение и транспортировку», — отмечает партнер аудиторско-консалтинговой группы «Юникон» Елена Хромова. Сильнее всего на аграриях отразились низкие цены на реализуемую ими продукцию, подтверждают данные исследования «Яков и партнеры», которое есть в распоряжении Forbes, — это отметили 65% опрошенных компанией представителей агросектора.
«Динамика цен на продукцию, как правило, не совпадает с ростом или падением цен на ресурсы», — объясняет Шагайда из ИПЭИ РАНХиГС. По ее словам, после пиковых значений, которых цены достигли в марте 2022 года, началось снижение значения индекса цен ФАО (индекс продовольственных цен Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН). При этом на производство были затрачены ресурсы по высокой стоимости. «Этот разрыв — высокие затраты и падающие доходы — и сформировал риски для сельхозпроизводителей, — говорит Шагайда. — В феврале 2024 года значение индекса продовольственных цен ФАО уже было на 10,5 % ниже соответствующего показателя прошлого года, и нет оснований думать, что цены сейчас перестанут снижаться: мир адаптировался к новой ситуации, предложение продукции на нем не вызывает опасений».
Есть и другие обстоятельства, снижающие доходы российских производителей, продолжает Шагайда, — пошлины и квоты в отношении экспортной продукции. Также ощутимыми становятся стоимость страховки и логистические тарифы, причем каждое обострение внешнеполитической ситуации сопровождается их ростом. Кроме того, существует проблема с трудовыми ресурсами, которые подорожали из-за роста конкуренции за них в условиях небывало низкого уровня безработицы в стране, напоминает Шагайда. Помимо прочего, ресурсы российского производства, ориентированные на внешний рынок (например, минеральные удобрения), дорожали внутри страны вслед за ростом цен на внешнем рынке. Соответственно, в этой ситуации есть все основания для снижения рентабельности производства сельскохозяйственной продукции в России, резюмирует эксперт.
Последние год-два скачкообразно повысились затраты на производство, отмечает Каракотов, в частности на содержание автомобильно-тракторного парка, обеспечение запчастями, горюче-смазочными материалами. Выросла цена аренды земель, стоимость ряда удобрений.
Особенность работы агрокомпаний состоит в том, что они не могут просто взять и отказаться от производства тех культур, которые перестали быть рентабельными. Один из сдерживающих факторов — севооборот. Так называют необходимость чередовать типы культур, которые выращивают на одном участке, чтобы избежать обеднения почвы. В зависимости от региона на одном поле приходится чередовать от двух до пяти и более видов растений. Таким образом, предприятие вынуждено выращивать не только рентабельные масличные (например, рапс или подсолнечник), но и продолжать сеять убыточную пшеницу и другие растения, не приносящие дохода.
«Для многих хозяйств характерен двух-, трехпольный севооборот», — комментирует Лычев. «В ЦФО довольно сложный севооборот, он многопольный, пяти-, шестипольный, чаще всего сеют пшеницу, озимую и яровую, яровой ячмень, кукурузу, а также подсолнечник и сахарную свеклу, — объясняет Каракотов. — И получается, что большая часть площадей всегда занята малорентабельными культурами».
Химия и техника
Что еще губит небольших аграриев? Обычные текущие затраты. «Многие некрупные хозяйства более не могут поддерживать актуальный технологический уровень, — полагает независимый эксперт Корбут. — В зависимости от сложности ситуации могут наблюдаться разные негативные последствия — от резкого снижения производственных показателей до банкротств».
«У части аграриев больше нет планов развития, и рассчитывать на модернизацию не приходится: сокращаются затраты на приобретение дорожающей сельскохозяйственной техники, снижается общая платежеспособность, что отражается на выкупе тех же средств защиты растений, которые, как правило, и так поставляются в кредит, — добавляет Каракотов из «Щелково Агрохим». — Наблюдаются серьезные объемы дебиторской задолженности у аграриев, которые из-за актуальной конъюнктуры цен не могут рассчитаться с долгами». По данным Каракотова, сильнее прочих страдают Поволжский, Уральский, Дальневосточный и Сибирский федеральные округи.
Другие собеседники Forbes тоже отметили, что из-за нехватки финансирования небольшие хозяйства вынуждены экономить на удобрениях и средствах защиты растений, что в скором времени приведет к падению урожайности, а значит, и выручки. «О том, насколько сейчас все в агросекторе непросто, можно судить по официальным данным Росстата о внесении минеральных удобрений, — говорит Корбут. — Второй год подряд снижается применение удобрений на зерновых (81 кг на га в 2023 году против 83 кг в 2021-м) и подсолнечнике (45 кг на га в 2023-м против 48 кг в 2021-м)», — рассказывает Корбут. И это при том, что, как и в случае с долей убыточных компаний, не учитываются данные по микропредприятиям и КФХ, у которых традиционно экономическое положение хуже, чем у более крупных собратьев, подчеркивает он. «Урожаи последних лет были рекордными, и вынос питательных веществ из почвы увеличился, 2024 год также обещает быть богатым на урожай, но после возникнут серьезные проблемы с плодородием», — прогнозирует Корбут.
«Зачастую вместо сложных удобрений начинают использовать более дешевые простые или даже отказываться от них, та же ситуация с агрохимикатами: аграрии проводят меньше обработок полей или отказываются, например, от инсектицидов, защищаясь только от самых распространенных болезней растений», — добавляет Лычев из Agrotrend.ru.
Расходная часть все равно растет. «Парк техники, которая используется в больших и средних хозяйствах и даже у продвинутых фермеров, многие годы формировался из импортных машин, и содержание их за два года подорожало в два-три раза, — рассказывает Каракотов. — Дорогая амортизация не дает шанса приобретать новую технику в необходимом объеме, и когда произойдет истощение запасов, будет заметно ощутимое снижение интенсивности производства. Останется лишь переходить на менее энергонасыщенную и эффективную технику». Недообеспеченность сельхозтехникой повлияла на уборку урожая у 57% респондентов, и, согласно анализу «Яков и партнеры», это стало вторым значимым негативным фактором после погоды.
Импортозамещенные семена
Еще одна ощутимая часть затрат — покупка посевного материала, говорят собеседники Forbes. В новом сезоне 36% опрошенных сельхозпроизводителей отмечают, что семена являются одной из трех наиболее проблемных для закупки категорий, гласят данные исследования «Яков и партнеры».
«Многие аграрии продолжают выбирать иностранную селекцию, — говорит Каракотов из «Щелково Агрохим». — С точки зрения качества семян, далеко не по всем сельскохозкультурам отечественное производство реально способно всерьез соревноваться с мировыми лидерами рынка. Я считаю, что по кукурузе и подсолнечнику по качеству российские семена пока уступают импортным». Зато по зерновым колосовым ситуация стабильно хорошая, и стране не требуется импортная продукция, добавляет он.
Введение квоты на импорт семян ряда сельхозкультур из «недружественных» стран стало еще одним фактором, поставившим под угрозу рентабельность агробизнеса, отмечает Хромова из «Юникона». В январе 2024 года вступило в силу постановление правительства, которое ограничило ввоз семян целого ряда культивируемых растений, в результате агрокомпании вынуждены переходить с привычного материала на семена отечественной селекции. «Переход на российские элитные семена в сжатые сроки может оказаться непростой задачей для многих предприятий, — полагает Хромова. — К этому нужно прибавить рост расходов на горюче-смазочные материалы, логистику, средства защиты растений».
Для тех же, кому приходится переходить на отечественную селекцию, этот процесс становится болезненным, соглашается Каракотов. «Производители привыкли к тем поставщикам, которые работали здесь многие годы, и мы скорее видим не добровольный, а вынужденный переход на российскую селекцию ввиду дефицита импортной», — поясняет он. Объемов семян в стране хватает для ярового сева, но вопрос в цене и качестве продукции. По оценке участников рынка, цены на семена различных культур к концу 2023 года прибавили от 10% (кукуруза) до 38% (сахарная свекла), в среднем рост оценивается в 15-20%.
«В целом ситуация, когда растет диспаритет цен на ресурсы и продукцию сельского хозяйства, нередка, и аграрии имеют некоторый запас прочности, позволяющий переживать непростые времена, — резюмирует Шагайда из ИПЭИ РАНХиГС. — Но если дело дошло до реального банкротства, при условии, что под процедуру подпадает не крупный бизнес, это не ведет к передаче бизнеса другому собственнику, а сопровождается разорением сельхозпроизводителей».