Педали Си Цзиньпина: будет ли расти китайская экономика и чем она похожа на велосипед
Постковидный синдром
Китайская экономика относительно безболезненно перенесла первую половину пандемии коронавируса. Ценой жестких, но точечных локдаунов и закрытых границ Китай продемонстрировал положительную динамику ВВП (2%), а в 2021 году обогнал все развитые страны по темпам восстановительного роста (8,4%).
Но к 2022 году такая тактика перестала работать. Когда большинство стран достигли коллективного иммунитета и сняли антиковидные ограничения, Китай продолжал затягивать гайки в ответ на вспышки коронавируса в Пекине, провинциях Цзилинь и Цзянсу. Тяжелее всех пришлось 26-миллионному Шанхаю, крупнейшему порту и флагману китайской экономики: его жителей заперли на двухмесячный карантин, а последствия закрытия расположенных там многочисленных крупных компаний ощущаются до сих пор. В конце прошлого года пятая часть экономической активности в стране была парализована из-за локдаунов. При этом Китай воздержался от прямой раздачи денег малому и среднему бизнесу и ограничился фискальной поддержкой — налоговыми и кредитными льготами. В результате темпы экономического роста по итогам года составили скромные 2,9%.
На фоне отказа от политики нулевой терпимости к коронавирусу в КНР многие ожидали если не резкого отскока, то восстановления экономики хотя бы доковидными темпами. Аналитики консалтинговой компании KMPG предсказывали, что китайский ВВП по итогам года может вырасти почти на 6%, МВФ дал прогноз в 5,2% — более чем на 2% выше мирового. В Китае официальным таргетом объявили около 5%.
Вопреки бодрым прогнозам, экономическая статистика за первое полугодие 2023 года не продемонстрировала бурного оживления: показатели экономического роста не только не дотягивают до ожидаемых, но являются наихудшими за последние 10 лет (за исключением ковидного времени), уровень молодежной безработицы растет, сжимается спрос, а вложения в недвижимость теряют популярность.
Почему китайская экономика не отскочила
Исследователи отмечают, что слабые темпы восстановления связаны со структурными проблемами в областях, которые служат драйверами экономического роста в Китае: экспорт, внутренний спрос, инвестиционная активность и рынок недвижимости.
Объемы экспорта и перевозок из Китая сокращаются на фоне замедления глобальной экономики. Во время пандемии вклад экспорта в китайский ВВП (25% в 2020 году и более 20% в 2021–2022 годах) составил максимальную долю с конца 1990-х — периода апогея экспортно ориентированного роста. Внешнее потребление поддержало китайских производителей в краткосрочной перспективе, но его едва ли можно считать устойчивым фактором экономического роста, учитывая международную нестабильность и противостояние Китая с США.
Чтобы не зависеть от внешних шоков, еще несколько лет назад китайское руководство выбрало новый ориентир в экономической стратегии — так называемую двойную циркуляцию, когда подавляющая часть товаров и услуг, производимых китайцами, должна потребляться самими же китайцами. Компартия Китая также провозгласила стимулирование спроса приоритетом на 2023 год на Центральной конференции по экономической работе.
Однако качественного сдвига в динамике внутреннего потребления все еще не видно. Надежды на то, что, выйдя из карантинов, китайские жители ринутся тратить деньги в ресторанах и магазинах, не оправдали себя. Эти отрасли оживляются, но растут вдвое медленнее, чем в докоронавирусные годы. Внутренний туризм хоть и восстановился, но в поездках по стране китайцы тоже экономят деньги. С одной стороны, многие категории населения испытывают недостаток в деньгах: в 2020 году премьер Ли Кэцян признался, что средний месячный заработок 600 млн китайцев не превышает $140. С другой стороны, домохозяйства все больше откладывают деньги на черный день. Современный Китай в принципе много лет выделялся по показателю уровня сбережений. Это объясняется ограничениями на вывоз капитала, а также высокими затратами на образование и жилье. Но за время пандемии ситуация обострилась, набрали популярность банковские вклады и, по некоторым оценкам, на «избыточные накопления» в КНР сегодня приходится от 3 до 5% ВВП — до $800 млрд.
Как и жители Китая, которые сокращают траты, бизнес не спешит возобновлять инвестиции. Рост капитальных вложений по итогам первого полугодия 2023 года составил чуть более 3% — в полтора раза меньше и без того скромных показателей прошлого года. Более того, рост инвестиций в последние годы обусловлен ростом расходов госпредприятий, а не частных компаний, которые более ограничены в кредитах и в основном полагаются на наличные.
Благодаря высоким темпам роста городского населения в прежние годы недвижимость являлась наиболее бурлящей отраслью китайской экономики — на нее приходилась четверть годового ВВП. Кроме этого, в условиях валютных ограничений и низких ставок по депозитным вкладам недвижимость долгое время оставалась одним из немногих инструментов приумножения доходов для жителей Китая. По мере того как спрос на недвижимость стремился вверх, компании-застройщики начали продавать квартиры до того, как они были построены, и финансировали себя за счет постоянного привлечения новых покупателей. Такой подход периодически давал сбои и приводил к банкротствам и протестам дольщиков.
Обеспокоенный раздутым пузырем на рынке недвижимости, Си Цзиньпин не раз подчеркивал, что недвижимость предназначена «для жилья, а не спекуляций». В 2020 году китайские регуляторы обрушили суровые ограничения на застройщиков с высокой долговой нагрузкой. Это должно было остудить рынок недвижимости, но благие намерения привели к крупнейшему спаду: за два года продажи жилья сократились почти в два раза — с $2,6 до $1,7 трлн.
Кризис рынка недвижимости усугубил и наложился на торможение в продажах земельных участков. Разогретые спросом на жилищное строительство, продажи государственной земли много лет приносили местным бюджетам около трети их доходов, но в 2022 году из-за падения спроса они недополучили $300 млрд.
Снижение в продажах земли и недвижимости и невысокий потребительский спрос привели к фискальным дефицитам на местах. В прошлом году можно было наблюдать крупнейшее за 10 лет падение доходов местных бюджетов, из-за чего центральному правительству пришлось направить им дополнительные $217 млрд. Вдобавок к этому Пекин порекомендовал местным органам власти затянуть пояса, чтобы еще больше не обострять проблему с плохими долгами. Урезание расходов, в свою очередь, ограничило возможности городов и провинций стимулировать экономику на своем уровне.
Как Пекин намерен решать проблемы в экономике
На июльском заседании Политбюро ЦК КПК Си Цзиньпин признал, что экономика Китая «стоит перед лицом новых проблем и вызовов», а развитие после пандемии будет «извилистым и волнообразным». В предыдущий раз Политбюро обсуждало экономические вопросы в апреле, и настрой тогда был позитивнее. В пресс-релизе говорилось, что «экономический рост превосходит ожидания, спрос на рынке растет, экономический рост восстанавливается, и китайская экономика начинает хорошо развиваться».
Пресс-релиз по итогам последнего заседания содержит мало конкретики, но Политбюро обычно и не объявляет о конкретных мерах. Высшее партийное руководство формулирует рамочные принципы и транслирует сигналы. А Госсовету (правительству) и государственной бюрократии уже предстоит разработать в соответствии с ними конкретные решения. И китайские, и западные обозреватели отметили, что политический посыл относительно экономических решений в этот раз был выдержан в более дружелюбных тонах, чем в последнее время.
Самой громкой новостью стало то, что китайское руководство смягчило риторику в отношении рынка недвижимости и согласилось «адаптироваться к новой ситуации». Си Цзиньпин также удивил общественность тем, что не произнес сакраментальную фразу о том, что недвижимость предназначена исключительно «для жилья, а не спекуляций». Генсек КПК повторял ее с регулярной периодичностью на большинстве встреч по экономическим вопросам, начиная с XIX съезда КПК в 2017 году. Такое изменение в риторике не стоит воспринимать как знак того, что Пекин будет закрывать глаза на агрессивные попытки купить жилье с целью его перепродажи. Вместе с тем очевидно, что можно ожидать некоторого смягчения, главным образом в условиях кредитования для покупателей жилья.
По всей видимости, также можно ожидать некоторого прироста денежной массы за счет снижения ключевой ставки и повышения общей доступности кредитов — на это намекают заявления об «усилении макроэкономического регулирования» и «контрциклических мерах». Как отмечает Bloomberg, маловероятно, что КНР прибегнет к масштабному стимулированию и раздаче «вертолетных денег», как после финансового кризиса в 2008 году, но некоторое увеличение ликвидности все-таки кажется необходимым. Об этом также свидетельствуют слова об «ускорении выпуска и использования специальных облигаций на местах», которые, весьма вероятно, направят на расширение инфраструктурного строительства.
Наконец, привлекает внимание призыв «активизировать инвестиционные рынки», который сигнализирует стремление оживить фондовый рынок Китая, депрессирующий на фоне регуляторных усилий последних лет. На прошлой неделе Комиссия по регулированию рынка ценных бумаг Китая также провела встречу с брокерскими компаниями, чтобы получить обратную связь о необходимых решениях. Среди предложенных мер — снижение сборов на торговлю акциями и порогов для выхода на биржу.
Осторожный оптимизм
Прозвучавшие сигналы о стимулировании экономического роста добавили позитива котировкам китайских акций. Индекс Hang Seng China Enterprises, служащий бенчмарком для ценных бумаг компаний, которые котируются в Гонконге, показал 5%-ный рост на прошедшей неделе. Основной для материкового Китая индекс CSI 300 также вырос на 3%.
При этом поводов для того, чтобы сдержанный энтузиазм стал «бычьим», пока не находится. По мнению Сун Хоуцзе, научного сотрудника мозгового центра MacroPolo при Институте Полсона, стимулирующие меры, которые последуют за обсуждениями в Политбюро, будут выражаться в умеренных бюджетных расходах для стабилизации роста, но их будет недостаточно, чтобы стимулировать потребление домохозяйств.
Скорее всего, в этом году китайская экономика достигнет целевого показателя роста ВВП в 5%, об этом недавно говорил китайский премьер Ли Цян. На это хватит ресурсов восстановительного роста, если не произойдет серьезных потрясений. Но уже к следующему году восстановительный тренд станет слабее и обострится необходимость реанимировать прежние драйверы экономического развития, чтобы не вступить в рецессию.
Текущие ограничители китайского роста носят системный характер. Последствия проблем в каждом секторе, будь то экспорт, внутреннее потребление и инвестиции, рынки земли и недвижимости или «плохие долги», выходят далеко за рамки кризиса одного сектора экономики и требуют структурных преобразований.
Майкл Петтис, старший научный сотрудник Пекинского центра Карнеги (признан иноагентом), много лет подчеркивает, что Китаю следует сместить опорную точку роста с инвестиций на внутреннее потребление за счет повышения реальных доходов населения. Сегодня доля ВВП Китая, которая приходится на инвестиции, превышает все разумные пределы и составляет почти половину в сравнении с 25% в среднем по миру и 30–35% в развивающихся странах. Значительная часть инвестиций в Китае является государственной, а их реальная ценность часто не соотносится с количеством затраченных средств. Такой подход раздувает внутренний долг и подрывает устойчивость развития.
Однако если Китай решится на такую перебалансировку, ежегодный рост экономики вряд ли превысит 2–3% в течение многих лет, пока динамика потребительского спроса не закрепится.
По мнению заведующего сектором экономики и политики Китая ИМЭМО РАН Сергея Луконина, главный вопрос дискуссии по поводу драйверов китайской экономики в том, может ли потребление домохозяйств играть главную роль в экономическом развитии Китая, как это происходит в развитых капиталистических странах. «Учитывая сложность структуры китайской экономики, — говорит он, — ответ не может быть однозначным. С одной стороны, потребительский потенциал китайского среднего класса до конца еще не раскрыт. С другой — домохозяйства не могут предъявлять спрос на все производимые китайской экономикой товары: сегмент товаров, необходимых человеку для повседневной жизни, достаточно узок, да и потребности не безграничны. Кроме того, вместо высокой долговой нагрузки на государственные корпорации и провинции можно получить такую же на физических лиц, что, как мне кажется, может представлять даже большую угрозу для стабильности политического режима в будущем».
При этом если Китай планирует к 2050 году стать одним из мировых лидеров развития, он не может перестать разрабатывать и производить сложные высокотехнологичные изделия, спрос на которые может возникнуть только у крупных инфраструктурных проектов. Другими словами, Китай вынужден балансировать между разными методами стимулирования роста. В среднесрочной и долгосрочной перспективе такая ситуация теоретически может привести к долговому кризису, считает эксперт. «Пекин вынужден крутить педали и искать баланс между стимулированием экономического развития посредством государственных инвестиций и стимулированием конечного потребления, — говорит эксперт. — Сравнение китайского режима с велосипедом, который устойчив, только пока едет, отчасти верно. Хотя, по большому счету, это сравнение можно применить к любому государству».