Дела сердечные: как крупнейшие производители стентов в стране могут потерять бизнес
Андрей Кудряшов в новосибирский Академгородок попал еще подростком — приехал учиться в физико-математическую школу-интернат им. М. А. Лаврентьева. Со своим будущим партнером по бизнесу Алексеем Французовым они подружились на физфаке НГУ. К моменту получения диплома в 1993 году от прежней страны и системы ничего не осталось. А потому реализоваться в науке друзья даже не пытались — сразу занялись коммерцией. Закупали в Москве у представителей Johnson & Johnson и привозили в Новосибирск разный гигиенический ширпотреб: детские присыпки, шампуни и т. п. Потом расширили ассортимент до хирургических шовных материалов. В 1996 году, когда в России начались операции по установке коронарных стентов, занялись и ими.
К 2007 году российский рынок стентов рос ежегодно на 20%. И темп обещал сохраниться. «Тогда мы подумали, что чем торговать Johnson & Johnson, куда перспективнее наладить собственное производство, — рассказывает Андрей Кудряшов. — Тем более, что сеть сбыта у нас уже давно была наработана».
Коронарный стент представляет собой сетчатый каркас, который в свернутом виде доставляют по сосуду. В нужном месте он раскрывается, расширяя стенки, не давая тромбу перекрыть ток крови. Тонкая сетка стента вырезается лазером. «Главный импульс для лазерных технологий дала американская Стратегическая оборонная инициатива — СОИ, — говорит Алексей Французов. — Лазеры были основой закрывшейся программы «Звездных войн». В начале 1990-х все эти оставшиеся без госзаказа производители лазеров переключились на мирные темы». Оборудование для изготовления стентов удалось довольно быстро и дешево закупить в США. Но только оборудование — технологию в Россию американцы продать отказались.
Работу над запуском собственного производства партнеры начали в 2008 году, два года ушло на отладку технологии и сертификацию изделия. Первые продажи стентов под собственной маркой начались в 2010 году. В 2012-м было начато производство стентов и с лекарственным покрытием.
Одни против Запада
Производство «Ангиолайн» сейчас развернуто на двух площадках. Первое двухэтажное здание построено в 2012 году в Академпарке — технопарке новосибирского Академгородка. Второе, четырехэтажное, в технопарке соседнего наукограда Кольцово, совсем новое — его строительство в 2021 году обошлось примерно в 500 млн рублей. Оборот компании в последние четыре года превышает 1 млрд рублей.
Кроме коронарных (для сосудов сердца) стентов, компания освоила производство тромбоэкстракторов для головного мозга — они выполняют ту же функцию, что и стент. «А сейчас мы идем на рынок стентов для «периферии» — для сосудов конечностей, — делится планами Алексей Французов. — Россия до сих пор — один из лидеров по ампутациям. Хирургам зачастую проще отрезать ногу: мало кто умеет работать с восстановлением кровоснабжения. Но сейчас это направление медицины у нас активно развивается».
«До 2010-х годов более 95% стентов в России поставлялось американскими и европейскими компаниями. Индийские и китайские погоды на рынке не делали. С появлением «Ангиолайн» картина изменилась. Было проведено исследование, в котором участвовало много клиник по всей стране, — сравнивали стенты «Ангиолайн» с продукцией американской «Эбботт». Исследование показало, что результаты операций с использованием стентов «Ангиолайн» не уступают тем, в которых использовались импортные изделия. Притом что «Ангиолайн» значительно дешевле, — рассказывает профессор Автандил Бабунашвили, председатель Российского научного общества интервенционных кардиоангиологов. — Были сомнения, что компания сможет обеспечить необходимые объемы производства. Но, как видим, справилась».
По словам Олега Белоконь, заведующего отделением рентгенохирургических методов диагностики и лечения Ставропольской краевой клинической больницы, попытки выпускать отечественные стенты были и раньше (до 2010 года), но продукция «Англиолайн» стала единственной, удовлетворяющей и по качеству, и по характеристикам.
Сегодня доля «Ангиолайн» на российском рынке коронарных стентов составляет около 20%. Еще 10% у других отечественных производителей. Остальное — за импортом.
Мировым лидерам после появления «Ангиолайн» пришлось не только потесниться на российском рынке, но и снизить цены в 2,5 раза. Но почему за американскими и европейскими компаниями до сих пор 70% рынка? «Существует множество модификаций коронарных стентов. Например, лекарственные покрытиями стентов могут быть постоянно действующими, а могут со временем рассасываться. Покрытия могут иметь направление действия — выделяться только в сторону стенки сосуда. И ежегодно в мире выпускаются стенты новых дизайнов— узоров сетчатого каркаса. Врачи выбирают вариант, исходя из своих представлений об эффективности лечения. «Ангиолайн» просто не производит всю возможную линейку», — объясняет академик РАН Леонид Коков, руководитель отдела неотложной кардиологии и сердечно-сосудистой хирургии НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского.
Еще пару лет назад доля «Ангиолайн» была 30%. «Но рынок вырос, а мы не успели нарастить объемы, — признается Андрей Кудряшов. — Много сил и времени ушло на неожиданный внутрикорпоративный конфликт».
Неудачное трио
Андрей Кудряшов и Алексей Французов в настоящее время фигуранты до сих пор не закрытого уголовного дела о якобы причинении ущерба собственной компании. Началось с того, что друзья решили привлечь стратегического партнера. «Мы поставляем продукцию в регионы, — рассказывает Андрей Кудряшов. — А вот с федеральными центрами, находящимися по большей части в Москве, практически не работаем». Восполнить пробел должен был новый партнер — в 2013 году в состав акционеров приняли Наталью Лебедеву. «20% ей продали, еще 5% фактически подарили — она за них не заплатила», — комментирует Кудряшов. Почему именно Наталья Лебедева, не имеющая никакого отношения к поставкам в медучреждения, должна была обеспечить новые каналы сбыта — до конца неясно. «С Натальей я учился в физмат-школе, — объясняет Кудряшов. — Она уехала в Москву, работала в крупных инвестиционных компаниях. В частности, была топ-менеджером в «Ренессанс Капитале». Подразумевалось, что ее связи обеспечат нам выход на новый сегмент рынка».
Но надежды не оправдались, по словам Кудряшова, новый компаньон оказался абсолютно бесполезен. «Она сама предложила продать нам акции обратно. Но потребовала премию к цене в 20% — как бы ее прибыль. Мы отказались. После этого она начала судебные тяжбы, чтобы отнять у нас компанию», — рассказывает Кудряшов.
Был момент, когда суд постановил принудительно вывести владельцев 75% акций Кудряшова и Французова из состава учредителей — вернуть акции в компанию в обмен на компенсацию. Управление бизнесом в этом случае переходило к Лебедевой, которая до этого никогда в самой компании не работала. Кассационная инстанция это решение уже отменила, отправив дело на пересмотр. Впереди у компании новый суд.
Акции Натальи были оплачены офшорной компанией, настоящие бенефициары которой неизвестны. «Ее ли это деньги или нет — она нам не объясняла. Стоят ли за Лебедевой те же люди, что изначально оплатили акции, или другие, кому они позже проданы и чьи интересы Лебедева сейчас представляет, мы не знаем, — говорит Кудряшов. — Если из компании изъять капитал для выплаты 75% акций, убрать двух играющих учредителей, то бизнес погибнет».
У Натальи Лебедевой своя версия происходящего.
«В 2013 году в уставной капитал холдинговой компании АО «Ангиолайн» я внесла 25% деньгами — 150 млн рублей. Кудряшов и Французов свои 75% внесли юрлицом ООО «Ангиолайн», обладающим нематериальными активами: исключительными правами на технологию производства коронарного стента, — рассказывает Лебедева. — Выручка ООО «Ангиолайн» на тот момент не превышала 100 млн рублей. Увеличение выручки в 10 раз с момента привлечения моих инвестиций подвигло моих оппонентов начать процедуру вытеснения миноритарного акционера из состава общества». По ее словам, в 2018 году «после ряда манипуляций с капиталом» они вывели производство на аффилированную с ними компанию. «Оценивая эти действия, Верховный суд России определил: действия притворны и прикрывают собой вывод из АО «Ангиолайн» ликвидного актива, идут во вред акционерному обществу, — говорит Лебедева. — Почему кассационная инстанция в Тюмени проигнорировала выводы Верховного суда России, отправив на повторное рассмотрение иск об исключении Кудряшова и Французова из учредителей холдинговой компании, узнаем в будущем. Предложений о выкупе моих акций от оппонентов нет и никогда не было».
Кудряшов с Французовым верят в успешное для них завершение конфликта, занимаются производством и планируют выпуск новой продукции.
В отделе RnD корреспонденту Forbes показывают колбу с кусочком живой ткани и сеточку — прототип нового изделия. Некоторое время назад в компанию поступил запрос от новосибирского центра экспериментальной медицины — НМИЦ им. Е. Н. Мешалкина, которому потребовалось для нескольких онкобольных детей закупить импланты митрального клапана сердца. Компании «Ангиолайн» предложили разработать свой аналог. «Мы провели исследование и поняли, что можем изготовить. Вот это в колбе — как раз элемент наших разработок, — объяснил Французов. — Но в России подобные операции делают в лучшем случае десятки в год — при таких объемах себестоимость превысит закупочную цену импорта. Вот если б выйти на мировой рынок, когда речь идет уже о тысячах, мы могли бы составить конкуренцию тем же американцам». «Ангиолайн» начал процесс регистрации стентов в Европе, но тут началась пандемия. До 2022 года регистрацию получить не успели, а после введения санкций российский экспорт медицинских изделий стал вообще невозможен.