Как Дмитрий Мазепин воевал за свои активы и отрекался от белорусского Telegram-канала
Серьезных потрясений от Петербургского международного экономического форума — 2021 владелец «Уралхима» Дмитрий Мазепин никак не ожидал. В первый день ПМЭФ он порассуждал о проблемах молодых спортсменов (его сын — пилот «Формулы-1»), поучаствовал в дежурном подписании соглашения на стенде своей компании и уклонился от вопросов Forbes (интерес был непраздным — в 2021-м Мазепин вернулся в список богатейших бизнесменов после пятилетнего перерыва). Но уже на следующий день Мазепин стал мишенью номер один для журналистов.
Накануне вечером блогер Роман Протасевич, арестованный после экстренной посадки самолета Ryanair в Минске, в интервью белорусскому госканалу намекнул, не называя имен, что Мазепин может быть связан с финансированием оппозиционного Telegram-канала Nexta. У Мазепина и так испортились отношения с руководством Белоруссии на фоне протестов, а связь с мятежным медиа грозила опалой уже в России. Все это было очень некстати, учитывая, что главный кредитор холдинга Мазепина — государственный Сбербанк.
Впрочем, бизнесмен не в первый раз оказался в центре скандала. Как он строит свой бизнес?
Разведчик и генерал
Принято считать, что карьера 53-летнего Дмитрия Мазепина в крупном бизнесе началась с Тюменской нефтяной компании (ТНК). В сентябре 1997 года 29-летний Мазепин возглавил представительство ТНК в Нижневартовске. Хозяином города считался тогда нефтяной генерал Виктор Палий. Он возглавлял «Нижневартовскнефтегаз» (ННГ), совладельцем была ТНК. За контроль над ННГ между Палием и ТНК разгорелась война. Мазепин оказался на передовой.
Мазепин уже не в первый раз участвовал в спецоперациях. В 1985 году уроженец Минска окончил Минское суворовское училище, с 1986-го два года служил в Афганистане. Из официальной биографии следует, что Мазепин был военным переводчиком, впрочем, по словам его знакомого, тот якобы «командовал разведротой» и непосредственно участвовал в боевых действиях, за что награжден медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». Мазепин мечтал о карьере военного и по возвращении собирался учиться в Военном институте Минобороны. Развал Советского Союза скорректировал планы, и Мазепин выбрал экономический факультет МГИМО.
В Москве знакомый свел Мазепина с бизнесменом Михаилом Отдельновым. В начале 1990-х тот уже был заметным предпринимателем, не последнюю роль в его успехе сыграли родственные связи: отец Отдельнова был главным инженером проектного института Гипротяжмаш, а дед — помощником председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина. «Толковый парень. Единственное, очень злопамятный», — вспоминает Мазепина знакомый из 1990-х.
Несколько лет Мазепин работал в структурах, связанных с Отдельновым, — банках и металлотрейдере «Разноимпорт». Отдельнов свел Мазепина с бизнес-элитой того времени. О его связях можно судить по очерку «Коммерсанта» после вечеринки по случаю 39-летия бизнесмена в 2003-м, на которой «даже из очереди в туалет были слышны разговоры о значительных финансовых сделках», а среди гостей замечены Виктор Вексельберг, Леонард Блаватник, Искандер Махмудов, Олег Бойко и тогдашний зампред «Газпрома» Александр Рязанов.
Благодаря протекции Отдельнова Мазепин попал в ТНК, рассказывает их знакомый.
Незадолго до этого 40% компании приватизировал консорциум AAR («Альфа» Михаила Фридмана и партнеров, Access Блаватника и «Ренова» Вексельберга). Основные добывающие активы ТНК были сконцентрированы в ННГ, но Палий отказался подчиниться воле новых акционеров. Из-за долгов в ННГ было введено внешнее управление, что позволило отстранить мятежного директора от руководства компанией. Но нефтяной генерал продолжил чинить козни ТНК в Нижневартовске, где пользовался огромным влиянием.
Приезд Мазепина стал для Палия своеобразной «черной меткой», вспоминает участник тех событий. Этим акционеры ТНК как бы заявили нефтяному генералу: «Мы все равно заберем ННГ». Ситуация в городе была накалена настолько, что для Мазепина пришлось нанять охрану. Для статуса его назначили вице-президентом ТНК по Западной Сибири. Палий пытался настроить местные власти и общественность против «москвичей», а Мазепин должен был «успокоить внешнее окружение», вспоминает участник тех событий. Несмотря на молодость, Мазепин производил впечатление «человека, видавшего виды» и довольно быстро «разрулил» ситуацию, вспоминает его бывший коллега по ТНК.
Еще одной задачей Мазепина было присматривать на месте за хозяйством ННГ. Акционеры ТНК тоже не сидели сложа руки и к началу 1998 года установили полный контроль над ННГ. Мазепина вызвали обратно в Москву. За работу в Нижневартовске он получил солидный гонорар, но оставаться наемным работником ему не хотелось, рассказывает его знакомый: «Он искал возможности для самостоятельного плавания».
На страже государства
«Как же его поначалу прессовали!» — вспоминал экс-председатель Российского фонда федерального имущества (РФФИ) Владимир Малин. Чего только его заместитель Дмитрий Мазепин не натерпелся от кемеровских чиновников. В 2001 году Мазепин десантировался в балансирующий на грани банкротства «Кузбассуголь», чтобы подготовить его к приватизации и не допустить вывода активов. Он взял финансовые потоки под контроль и отсек всех посредников, «которые кормились за счет предприятия». Это, в свою очередь, настроило против чужака местные элиты, в том числе влиятельного губернатора Амана Тулеева, рассказывал сам Мазепин. Чтобы не давать поводов для жалоб в Москву, зампред РФФИ даже попросил своего водителя скрупулезно соблюдать правила дорожного движения.
Мазепин устроился в РФФИ в 1999 году. «Жил на ранее заработанные в частном бизнесе деньги, ездил на Kia с водителем. И зарабатывал связи и репутацию», — описывает быт Мазепина-чиновника его давний товарищ по ТНК и основатель нефтесервисной компании «Интегра» Феликс Любашевский. По одной из версий, при трудоустройстве в РФФИ снова были задействованы контакты Отдельнова — в совете директоров его «Разноимпорта» заседал Михаил Липкин, брат Игоря Липкина, бывшего руководителя РФФИ, у которого Малин работал заместителем. Мазепин мог приглянуться и самому Малину, который входил в совет директоров ТНК. Игорь Липкин заверил, что «абсолютно не способствовал» назначению Мазепина в РФФИ, хотя они и были знакомы. Малин проигнорировал попытки Forbes связаться с ним.
Согласно другой версии, назначению содействовали в ТНК. На следующий год после перехода Мазепина на госслужбу ТНК приватизировала Оренбургскую нефтяную компанию (ОНАКО) с запасами на 300 млн т нефти. Другим претендентом был альянс «Сибнефти» и ЮКОСа, победа обошлась ТНК в $1,08 млрд, или в 2,5 раза дороже стартовой цены. Такого результата Мазепин, который дирижировал сделкой, добился «за счет умелого развития конкуренции» между претендентами, рассказывает Любашевский, который участвовал в торгах со стороны ТНК. Аукцион «едва ли не впервые» не вызвал нареканий, писали СМИ, называвшие сделку приватизацией года. На следующий, 2001 год высокой оценки СМИ удостоился еще один проект Мазепина — продажа «Кузбассугля». Он смог-таки найти общий язык с Тулеевым и продал госпакет в 3,5 раза дороже стартовой цены.
После «Кузбассугля» Мазепина «приглашали к себе лучшие частные холдинги», рассказывал Малин. Он выбрал «Сибур».
Крупнейший нефтегазохимический холдинг в России, подконтрольный «Газпрому», переживал не лучшие времена — долги достигали $1,6 млрд, экс-руководитель арестован, часть активов выведена. Чтобы остальное не досталось кредиторам, газовая монополия инициировала банкротство собственной «дочки». Возглавить проблемный актив Мазепину предложил зампред «Газпрома» по безопасности и выходец из Федеральной службы охраны Сергей Лукаш, писали «Ведомости» и подтвердил их общий знакомый.
Еще один знакомый Мазепина уверен, что это назначение было бы невозможно без поддержки другого зампреда «Газпрома» Александра Рязанова, который курировал «Сибур» и хорошо знал Отдельнова. «Я недавно узнал, что у Дмитрия Аркадьевича есть боевые награды, и это ему, безусловно, поможет в работе здесь, потому что многие вопросы придется решать в судах и жестких переговорах», — говорил о новоиспеченном президенте «Сибура» Рязанов. Первоочередной задачей Мазепина было заключение мирового соглашения с банками. И через три месяца оно было подписано на условиях пятилетней рассрочки долга. Правда, было исключение — кредит Альфа-банка Фридмана было решено вернуть быстрее, в течение двух лет.
Мазепин говорил, что соглашение с Альфа-банком заключили еще до его прихода в «Сибур».
В «Газпроме» остались довольны Мазепиным, а он предложил восьмилетний план развития «Сибура» и заявил о желании вывести компанию на биржу. Сбыться этим планам было не суждено, Мазепин не продержался в «Сибуре» и девяти месяцев. Кресло президента «Сибура» занял петербуржец Александр Дюков, близкий к главе «Газпрома» Алексею Миллеру. По одной из версий, Миллера не устраивала чрезмерная самостоятельность Мазепина, по другой — Мазепин стал жертвой клановых войн внутри газовой монополии и был вынужден уйти вслед за Лукашем.
Силовой подход
Весной 2005 года Кирово-Чепецк был на грани мятежа. Градус протестной активности в моногороде Кировской области рос и достиг апогея в апреле, когда на митинг вышли 8000 человек, или почти 10% горожан. Жители требовали от «Газпрома» прекратить газовую блокаду градообразующего Кирово-Чепецкого химического комбината (КЧХК), в результате которой предприятие встало и около 5000 работников были отправлены во временные отпуска. Газовая монополия решила ограничить поставки газа на КЧХК в конце 2004-го, вскоре после приватизации 39% предприятия.
На госпакет КЧХК претендовал «Газпром», но победителем аукциона стал Мазепин. Исход решили $1,5 млн — на столько его предложение превысило газпромовские $100 млн, писал журнал Smart Money.
В интервью «Вятскому наблюдателю» Мазепин отвергал наличие инсайдерской информации от РФФИ или «Газпрома»: «На самом деле над «Газпромом» довлела цифра 100, она была очевидна. А мы, понимая это, дали чуть больше — и выиграли». После аукциона Мазепин встретился с Миллером. Он снова проявил интерес к КЧХК, на что бизнесмен ответил: «Этот вопрос не обсуждается». После такого ультиматума проблемы с газом на КЧХК были предопределены. Поставки возобновились лишь после вмешательства Кировского губернатора Николая Шаклеина.
Вскоре Мазепин пошел на новый конфликт с «Газпромом». В 2005 году он купил акции еще двух химзаводов — пермских «Минеральных удобрений» и березниковского «Азота». «Газпром» считал, что оба предприятия ранее были выведены из его периметра бывшим топ-менеджером монополии Николаем Горновским, который, как и Мазепин, считался ставленником Сергея Лукаша, а до «Газпрома» работал в РФФИ. «Это не мой принцип — уходя из компании, забирать у нее какие-то активы», — возражал Горновский, который на всякий случай перебрался в Лондон. Мазепин же заявлял, что является добросовестным приобретателем. Попытки «Газпрома» вернуть активы не увенчались успехом.
Мазепин продолжил скупку заводов. Полюбовно разойтись с прежними акционерами Мазепину удалось лишь на «Азоте», которым владели пермские предприниматели с богатым прошлым Владимир Нелюбин и Сергей Макаров. На других предприятиях приход Мазепина, как правило, сопровождался конфликтами.
Самым затяжным стала борьба за «Тольяттиазот». Совладельцы завода Владимир Махлай и его сын Сергей устояли под натиском структур Виктора Вексельберга, и в 2008 году миллиардер продал свои 7,5% завода Мазепину. Его приход ознаменовался валом исков и уголовных дел против менеджмента и акционеров. Конфликт не исчерпан до сих пор. Для Мазепина это уже «личный вопрос», говорит его знакомый. «Никакого мира никому не следует ожидать», — говорит в свою очередь Махлай-младший. Неудивительно, что Мазепин постоянно воевал за заводы, говорит один из участников рынка удобрений. Их продукция в основном экспортировалась, а себестоимость была небольшой за счет низких внутренних цен на газ, рассказывает собеседник Forbes: «Люди зарабатывали колоссальные деньги».
Считалось, что Мазепина поддерживали высокопоставленные федеральные силовики, рассказали несколько бывших и нынешних участников рынка. В 2008-м совет директоров КЧХК возглавил Виктор Зорькин, в прошлом вице-президент «Сибура», кадровый разведчик и гендиректор Ассоциации ветеранов и сотрудников служб безопасности президента. Спустя два года Зорькин стал директором офшора Uralchem Holding, через который Мазепин владел своим холдингом.
К тому времени Мазепин консолидировал в холдинг, который назвал «Уралхим», четыре завода — КЧХК, «Азот», пермские и воскресенские «Минудобрения» с общей выручкой почти $1 млрд. Примерно во столько же предприятия обошлись Мазепину, который скупал их на кредиты.
Стартовое финансирование обеспечил Сбербанк, важным фактором было знакомство Мазепина с тогдашним первым зампредом госбанка Аллой Алешкиной, говорят источники Forbes. Она поверила в Мазепина, оценив проведенную им реструктуризацию долгов «Сибура», говорит один из собеседников. Мазепин дважды, в 2008 и 2010 годах, планировал IPO «Уралхима», но размещения срывались. В ходе последней попытки «Уралхим» якобы сообщил инвесторам, что у Мазепина есть младший партнер, писали «Ведомости». По данным издания, имелся в виду Андрей Жеребцов, давний знакомый Владимира Малина. Впрочем, трое знакомых Малина сомневаются, что он имеет отношение к «Уралхиму». «Ни Zilli с Вrioni, ни детей в «Формуле-1» за ним не замечал», — отмечает один из них. «Мазепин не любит партнеров», — говорит другой. Но именно партнерство вывело бизнес Мазепина на новый уровень.
Частная философия
События на рынке удобрений летом 2013-го прозвали калийной войной. Она началась с ссоры между российским «Уралкалием» и «Беларуськалием». Боевые действия ознаменовались арестом гендиректора «Уралкалия» Владислава Баумгертнера в аэропорту Минска. Топ-менеджер оказался заложником белорусского президента Александра Лукашенко, который оценил урон в $1,5–2 млрд и потребовал компенсации. Последовала попытка объявить в международный розыск тогдашнего владельца «Уралкалия» Сулеймана Керимова, а сотрудники КГБ Белоруссии десантировались в Москве и установили слежку за представителями «Уралкалия».
Чтобы выйти из международного скандала, следовало сменить собственника «Уралкалия». Желающих заполучить второго в мире производителя калийных удобрений было много, в их числе и Мазепин. По словам двух источников Forbes, он интересовался покупкой «Уралкалия» еще в конце 2000-х. Тогдашний собственник компании Дмитрий Рыболовлев выставил актив на продажу на фоне проблем с государством из-за аварии на одном из рудников. Мазепин рассчитывал на серьезный дисконт, а за его спиной маячила тень госкорпорации «Ростех», говорит один из собеседников Forbes.
В Пермском крае, где расположены основные заводы «Уралхима», есть несколько предприятий «Ростеха», в их числе крупнейший в мире производитель титана «ВСМПО-Ависма», который является потребителем сырья «Уралкалия». По словам знакомого Мазепина, тот знаком с главой «Ростеха» Сергеем Чемезовым «не первый десяток лет». Впрочем, тогда Керимов оказался проворнее, но в 2013-м Мазепин решил не упускать шанс.
Он договорился о кредите и привлек в партнеры Михаила Прохорова, у которого после продажи «Полюс Золота» не было проблем с деньгами. «Я могу управлять, твои могут контролировать. Но если мои люди что-то сделали не так, я тебе должен вернуть деньги», — описывал Мазепин условия альянса.
Прохоров согласился. Его «Онэксим» выкупил 27% «Уралкалия», еще 20% за счет $4,5 млрд от ВТБ приобрел «Уралхим», с учетом казначейского пакета получался контроль. После «контузии с Лукашенко» компании нужен был «политический тяжеловес», говорит бывший высокопоставленный чиновник, знакомый с ситуацией на «Уралкалии». Им стал Сергей Чемезов, он возглавил совет директоров компании. Прохоров и пресс-служба «Ростеха» воздержались от комментариев для Forbes.
Мазепин, по словам его знакомого, лично знает Лукашенко с конца 1990-х и рассчитывал, что сможет быстро восстановить картель с «Беларуськалием» и остановить обвал цен на калий. Уже в следующем году цены действительно подросли, правда, причиной стала очередная авария на руднике «Уралкалия», обеспечивавшем около 20% его добычи. Новость обвалила акции компании и запустила череду обратных выкупов. В 2016-м Прохоров вышел из «Уралкалия». В результате серии сделок некогда публичная компания стала полностью частной и к концу 2020-го перешла под контроль «Уралхима».
Спецоперация обеспечила Мазепину место в списке Forbes, но дорого обошлась ему и «Уралкалию», который был задействован в buyback. На конец 2020 года совокупный долг «Уралхима» и «Уралкалия» достигал почти $11 млрд, рассказывает источник, знакомый с финансовыми показателями группы. Из отчетности Uralchem Holding следует, что как минимум $6,5 млрд предоставил Сбербанк, который в 2019-м рефинансировал долг «Уралхима» перед ВТБ. Сбербанку заложены 99% «Уралхима» и 100% «Уралкалия», следует из отчетностей компаний.
В 2019 году финансовым директором «Уралхима» стал бывший первый вице-президент Сбербанка Игорь Буланцев. Позже экс-банкир, которого в «Уралхиме» называют «смотрящим от Сбербанка», вошел в совет директоров «Уралкалия». В 2020-м еще одно кресло занял старший президент Сбербанка Александр Базаров. «Мы комфортно приняли эту идею [приход Базарова], так как Сбербанк — наш крупный кредитор», — говорит сотрудник «Уралхима». Он признает, что и Буланцев устраивает Сбербанк: «Они говорят на одном языке». При этом собеседник Forbes подчеркивает, что финансового директора пригласил Мазепин.
С главой Сбербанка Германом Грефом у владельца «Уралхима» сложились дружеские отношения, рассказывает знакомый бизнесмена: «Пытается перенимать у него лучшие практики по бизнесу, организации, поведенческим вещам». В частности, вдохновившись примером Грефа, Мазепин общался с индийским гуру Садхгуру и даже приглашал его в офис «Уралхима» в Москва-Сити. Практики с йогином могли помочь Мазепину сохранить силу духа после скандала с Протасевичем.
Большая политика
Ранним утром 7 июня нескольких журналистов пригласили в офис «Уралхима» в Москва-Сити. Двери лифта открылись на одном из верхних этажей небоскреба «Империя», журналисты проследовали в просторную переговорную с овальным столом в центре. В его сторону была направлена мощная лампа и видеокамера. Вскоре в помещении появился напряженный Дмитрий Мазепин и сел напротив журналистов и оборудования. Началась съемка: «То, что касается главного вопроса о финансировании Nexta... Я могу ответить прямо и честно: ни я, ни мои компании никогда не финансировали вышеуказанный Telegram-канал».
Поначалу Мазепин не собирался делать публичных заявлений по поводу выступления Протасевича. Но в какой-то момент «нежный троллинг» на ПМЭФ стал прогрессировать, дело запахло международным скандалом, рассказывает сотрудник «Уралхима». «Бегать от журналистов» пришлось, так как вопрос касался политики, поясняет собеседник Forbes: «Надо было согласовывать». По данным Forbes, консультации велись с администрацией президента, поэтому публичное заявление Мазепина состоялось спустя три дня.
У бизнесмена есть опыт в политике. В конце 2000-х представители березниковского «Азота» активно участвовали в избирательной кампании в местную гордуму. Перед выборами структуры, близкие к Мазепину, скупили в Березниках несколько медиаресурсов, в том числе кабельный телеканал. Выдвиженцам «Уралхима» противостояла команда из «Уралкалия». Выборы сопровождались громкими скандалами в СМИ, в итоге кандидаты от «Азота» сняли свои кандидатуры, а Мазепин назвал происходившее фарсом. И в 2012 году избрался депутатом от «Единой России» в заксобрание Кировской области. «Дело не в политическом влиянии, как может показаться на первый взгляд, а прежде всего в желании и потенциальной возможности изменить жизнь региона к лучшему», — объяснял Мазепин.
Еще одним мотивом могло стать желание занять сенаторское кресло, говорит бывший коллега бизнесмена по заксобранию Дмитрий Русских. По его словам, бизнесмен был одним из претендентов на пост члена Совета Федерации, но итоговый выбор пал на другого кандидата. В 2014 году Мазепин досрочно сложил полномочия, еще одной версией была занятость в связи с покупкой «Уралкалия».
Сделка вывела Мазепина на орбиту большой политики. Он регулярно встречался с Лукашенко (в одной из поездок к нему присоединился Греф), тщетно пытаясь восстановить былой картель. «Уралкалий» и «Беларуськалий» ежегодно теряют сотни миллионов долларов на демпинге, увещевал бизнесмен белорусского президента. Лукашенко якобы выдвинул условия: контроль над новым СП и счет в белорусском банке. Мазепин был готов смириться с 49%, но настаивал на российском офисе. «Завтра вы решите, что деньги ваши, — и все. Я так не могу рисковать», — якобы аргументировал Мазепин. Раз за разом переговоры заходили в тупик.
В июле 2020 года тогдашний глава «Уралкалия» (в январе 2021-го возглавил «ВСМПО-Ависма») и давний соратник Мазепина Дмитрий Осипов заявил в интервью «Коммерсанту», что совместная работа с «Беларуськалием» не обсуждается. Через месяц в Белоруссии прошли президентские выборы. Они вызвали волну массовых протестов, их жестко подавляли силовики.
Мазепин от имени Российско-белорусского делового совета осудил насилие над мирными гражданами и призвал оппозицию сформировать Комитет национального спасения. А спустя некоторое время заявил, что совет готов проспонсировать обучение в России белорусских студентов, которых отчислили из-за участия в акциях протеста. Мазепину стали приписывать желание потеснить Лукашенко и даже президентские амбиции.
«У него нет никаких политических амбиций. Это его личная позиция как белоруса», — возражает источник, близкий к бизнесмену. Он считает, что интервью Протасевича неслучайно вышло именно во время ПМЭФ. На форуме шли переговоры о перевалке удобрений «Уралкалия» и «Уралхима» в отечественных портах, а «вброс» мог дискредитировать Мазепина в лице партнеров и «ограничить диалог с властью», говорит собеседник Forbes.
С недавних пор вопрос перевалки остро стоит и для «Беларуськалия». Из-за санкций США («Беларуськалий» попал под них в августе) от транзита его удобрений отказалась Литва.
На новостях о санкциях цены на калий взлетели более чем на $100 за тонну — с $450 до $557, отмечает руководитель рейтинговой службы Национального рейтингового агентства Сергей Гришунин: «Это безумный ценник». Это на руку «Уралхиму», который благодаря росту цен начал досрочно гасить свои огромные долги, рассказывает источник в компании. По его прогнозам, на конец 2021-го консолидированная EBITDA «Уралхима» и «Уралкалия» составит «чуть более» $3 млрд, а чистый долг будет «менее $10 млрд».
Сейчас стоимость заложенных «Сберу» акций существенно превышает сумму кредита, говорит собеседник Forbes: «Будем высвобождать часть залога».
Гришунин оценивает холдинг Мазепина в $8–9 млрд: «С учетом долга его стоимость отрицательна». Скорее Сбербанк будет держать заемщика на коротком поводке, рассуждает аналитик. Планам Мазепина может помешать и рост налогов, который обсуждает Минфин.
В Сбербанке отказались от комментариев, но топ-менеджер госбанка и сотрудник «Уралхима» говорят, что пока банк все устраивает. Мазепин вроде избежал опалы, хотя ему пришлось покинуть Российско-белорусский деловой совет. «Неэффективно стало работать», — говорит источник в «Уралхиме».
При участии Александра Левинского