«Экономика не выдержит таких жестких ограничений, как и люди»: экономисты о рисках второй волны COVID-19 и нового карантина
Второй квартал, на который пришелся пик пандемии COVID-19 и наиболее жесткие ограничительные меры, дорого обошелся российской экономике: ВВП страны в годовом выражении сократился на 8%, на столько сократились реальные располагаемые доходы россиян — их падение стало рекордным в XXI веке. Важными следствиями «корона-кризиса» стали резкий рост бедности (общее число россиян с доходами ниже прожиточного минимума во втором квартале достигло почти 20 млн человек, прибавив 1,3 млн), рекордно низкая доля доходов от предпринимательства в общей структуре доходов населения, переход значительной части работающего среднего класса (6,1% по расчетам экономистов ВШЭ) в категорию бедных.
Динамика появления новых заболевших коронавирусом заставляет власти заново вводить некоторые ограничения. Возможно ли «закрытие» экономики, подобное тому, что уже было весной? Несмотря на то, что в целом экономика России пережила пик пандемии легче, чем многие развитые экономики, в силу сравнительно небольшой доли сферы услуг и малого и среднего бизнеса в общей структуре экономики, опрошенные Forbes эксперты сходятся во мнении, что властям не стоит идти на новый масштабный локдаун. Они полагают, что власти, скорее, ограничатся точечными ограничениями.
Олег Вьюгин, профессор НИУ ВШЭ
«Введение карантина по весеннему сценарию нереально, даже если бы правительство захотело это сделать: экономика не выдержит таких жестких ограничений, равно как и люди, которые пережили шок карантина этой весной. Остановка предприятий была связана с тем, что мощности системы здравоохранения не справлялись с ростом числа тяжелых заболеваний. Сейчас ситуация получше, и у системы здравоохранения есть резервы. Скорее всего, правительство пойдет по шведскому сценарию ограничений и будет стараться убеждать людей соблюдать осторожность, не вводя жестких ограничений. Однако разница состоит в том, что в Швеции люди доверяют властям и прислушиваются к рекомендациям, в России люди не верят властям и обычно слушают рекомендации вполуха. Пока мы не слышим идей об остановке предприятий и строительства. Как доказано данными европейских стран, главными путями распространения коронавирусной инфекции выступает транспорт и массовые мероприятия, и, вероятно, именно здесь оправданы ограничения».
Олег Буклемишев, директор Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ
«Навязывать единую модель ограничений для всей страны сейчас было бы неправильно, поскольку условия в регионах разные: где-то ситуация хуже, где-то лучше. Региональным властям нужно, как и ранее, предоставить право выбора ограничений, поскольку они понимают специфику местной экономики и имеют опыт работы в условиях прошлого карантина. Сейчас для властей ситуация намного понятнее, чем весной. Это касается и динамики распространения вируса, и его реальной опасности, и потенциальной мощности системы здравоохранения, и даже реальной статистики заболеваемости и смертности. Коллективный иммунитет вырос, плюс многие люди интуитивно или осознанно проявляют осторожность, соблюдая ограничения при перемещениях и контактах с другими людьми. Поездки россиян за границу упали в разы, въезд для иностранцев также ограничен. Поэтому оснований для нового резкого скачка эпидемии в России нет, и без крайней необходимости правительство вряд ли решится действовать по прежнему сценарию. Поскольку по многим предприятиям и гражданам был нанесен сильный удар во время предыдущего карантина, спрос резко просел и экономика летит «на одном крыле». В нынешних условиях наиболее оправданной выглядит шведская модель: отношение к введению новых ограничений, скорее всего, будет предельно осторожным».
Валерий Миронов, заместитель директора Института «Центр развития» НИУ ВШЭ
«Возможное введение новых мер может осложнить ситуацию в экономике, поскольку восстановительный рост, который наблюдался после отмены режима самоизоляции, к настоящему моменту практически исчерпал себя. При этом весьма осторожно нужно относиться и к дистанционной работе предприятий: изменение режима работы может снизить темп распространения заболевания, но платой за это станет рост депрессии среди здорового населения и увеличение социальной нестабильности, которые в дальнейшем могут негативно повлиять на производительность работников и темпы восстановления экономики. В текущей ситуации оправданной мерой является изолирование наиболее уязвимых слоев населения — пожилых россиян и людей с хроническими заболеваниями. Вполне вероятно, что корректировки в работе сектора услуг и проведении массовых мероприятий будут оправданными при росте числа заболевших коронавирусом».
Константин Сонин, профессор Чикагского университета
«Мне кажется, что правительству пока не нужно принимать сверхжестких ограничительных мер, но имеет смысл усилить контроль за соблюдением уже имеющихся ограничений. Не нужно запирать москвичей в домах, но нужно обязать использовать маски в метро, раздавать их бесплатно при входе и штрафовать за их отсутствие. Масочный режим должен соблюдаться на производствах. Должна вестись проверка симптомов инфекции у сотрудников, в первую очередь в учебных и медицинских учреждениях и в организациях, где существует большое скопление людей. Необходимо закрыть бары и клубы и заставить рестораны соблюдать санитарный режим. Введение и, главное, соблюдение таких мер не приведет к серьезным экономическим потерям, но снова «сгладит кривую», позволив избежать избыточной смертности из-за перегрузки больниц».
Наталья Волчкова, профессор РЭШ
«Если не предпринимать никаких действий по ограничению контактов между людьми, то нагрузка на медицинские мощности может быстро достичь критических значений, особенно в условиях сезонных респираторных заболеваний. Снова государство стоит перед выбором: объявление карантина чревато значительными экономическими потерями, мягкие меры могут обернуться неуправляемым ростом заболеваний и смертности. Мягкие рекомендательные меры, как показывает практика последних месяцев, вряд ли дадут хороший результат в нашей стране, где доверие к официальной информации и рекомендациям традиционно в дефиците. Карантин потребует от государства увеличения мер поддержки экономики и населения. С учетом роста безработицы в последние полгода объемы поддержки могут быть даже большими, чем было до сих пор. Ресурсы у государства есть, вопрос только в том, захочет ли оно ими воспользоваться».
Олег Ицхоки, профессор Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе (UCLA)
«К сожалению, данные по COVID-19 из развивающихся стран не надежны. Из данных развитых стран (Европа, Северная Америка, Австралия) вырисовывается картина, что государственная политика имеет ограниченный эффект на развитие ситуации.
Во-первых, в ответ на распространение вируса потребители и фирмы меняют поведение вне зависимости от формальных ограничений государства. Когда вирус начинает быстро распространяться (больницы заполняются, родные и знакомые начинают болеть), люди резко меняют поведение: перестают посещать многолюдные места, используют маски и т. д., стараясь избежать опасности заражения. Именно поэтому даже в Швеции, где ограничения были наиболее мягкими, не наблюдалось экспоненциального роста заболеваний. Видимо, во время второй волны будет происходить то же самое, вне зависимости от того, что сделает государство. Скорость распространения инфекции везде значительно упала. В США репродуктивное базовое число Ro [которое показывает среднее количество заболеваний, передаваемое одним больным] сейчас ближе к 1 во всех штатах независимо от введенных ограничений, в первую очередь благодаря изменению поведения людей (если базовое число меньше единицы, то вероятность, что человек заразит одного человека, снижается. — Forbes).
Во-вторых, падение экономики наблюдается везде, и размер этого сокращения по странам или штатам не привязан к количеству больных коронавирусом или к степени введенных государством ограничений. Связь между этими показателями существует, но она оказалась слабее, чем предполагалось. Кроме того, улучшились протоколы лечения (особенно для тяжелых больных), что, видимо, снижает уровень смертности от вируса и количество больных на ИВЛ. Возможно, это также связано с изменением возрастной структуры больных: пожилые люди ведут себя гораздо аккуратнее, чем более молодые люди.
Вторая волна будет отличаться в первую очередь по количеству случаев с более низкой смертностью. Но сказать, будет ли вторая волна сильнее или слабее первой, пока с уверенностью нельзя. Я ожидаю, что жесткого карантина не будет введено нигде, кроме стран, которые хотят снизить случаи заболеваний до нуля, как, например, Новая Зеландия, но это, скорее, исключение. Большинство стран, скорее всего, ограничатся мерами типа запрета собираться группами более 10 человек, обязательным ношением масок, обязательным тестированием. Вероятно закрытие ресторанов и баров на какое-то время. Видимо, это правильный подход. В России сильно не хватает доверия к официальной информации и статистике, которая очень важна для того, чтобы люди могли более эффективно менять поведение, когда количество случаев заболеваний начинает расти. Экономическая поддержка населения, скорее всего, будет существенно варьироваться по странам в зависимости от имеющихся у государства ресурсов и политической системы. Но вероятно, экономическая помощь во время второй волны эпидемии будет во всех странах ниже, чем во время первой волны».
Сергей Дубинин, член наблюдательного совета ВТБ, бывший председатель ЦБ
«Весной карантин вводился для сглаживания пика нагрузки на неподготовленную к эпидемии больничную сеть. С этой точки зрения, острой необходимости в введении нового карантина возникнуть не должно, резерв коек создан. В настоящее время экономика России находится в состоянии рецессии. И признаков роста нет. Это общий тренд для европейских и азиатских экономик в условиях пандемии. Спрос на российский экспорт не будет расти до середины 2021 года. Правительству не следует принимать меры, сокращающие доходы домохозяйств и компаний и подавляющие внутренний спрос. Останавливать МСП (малое и среднее предпринимательство. — Forbes) крайне нежелательно. Косвенные налоги уже повышены, поскольку сбор прямых налогов упал и возник дефицит бюджета. Но увеличивать дальнейшее давления на доходы недопустимо. Здравоохранение и социальные пособия сокращать нельзя. Остается наращивать госдолг. Банку России предстоит смягчать денежно-кредитную политику, и до конца 2020 года можно ожидать снижения ключевой ставки до 4%».
Дмитрий Скрыпник, ведущий научный сотрудник ЦЭМИ РАН
«Расширение ограничительных мер не будет катастрофичным для экономического роста, поскольку крупные предприятия продолжат работу. Влияние малого и среднего бизнеса, для которого ограничительные меры чувствительны, в нашей стране невелико, к тому же у МСП есть возможность изменить формат работы. У сферы обслуживания, например, магазинов, кафе и ресторанов есть возможность организовать дистанционную доставку. Как показала практика, удаленный режим работы является не менее эффективным, чем традиционный, кроме того, такая форма работы снижает вероятность распространения вирусных заболеваний, сокращает нагрузку на транспортную инфраструктуру и снижает уровень выбросов в атмосферу. Государству имеет смысл развивать удаленный формат работы, поскольку это позволяет оптимизировать процессы во многих сферах.
С точки зрения охвата населения тестированием ситуация выглядит намного лучше по сравнению с апрелем, и рост числа регистрируемых случаев заболеваний отчасти может быть связан именно с этим. Большое число людей переболело, в том числе бессимптомно, и контагиозность вируса, вероятно, снизилась. С учетом всех факторов, оснований для введения жесткого карантина сейчас нет. Если потребуется усилить ограничительные меры, то катастрофических изменений в экономике это не вызовет, поскольку компании и отрасли в целом адаптировались к новому формату работы, и есть возможности для дальнейшего повышения эффективности работы в таком формате».