Из-за отравления Навального может сорваться «Северный поток-2». Что это значит?

Юлия Титова Автор

Ситуация с отравлением Алексея Навального запустила очередную волну споров о будущем многострадального проекта «Северный поток-2». Опрошенные Forbes эксперты считают, что проект по-прежнему интересен Германии, но и его срыв не будет критичным для ее энергобезопасности. При этом даже если «Северный поток-2» будет заморожен, у «Газпрома» достаточно мощностей для перекачки газа при нынешнем спросе.

После того, как в начале сентября немецкое правительство заявило о следах яда «Новичок» в организме оппозиционера Алексея Навального, европейские и американские политики вновь заговорили о судьбе проекта «Северный поток—2». Одной из первых выступила немецкая партия «Союз 90/ Зеленые», которая потребовала от правительства заморозить проект из-за случившегося. «Остановите трубопровод, чтобы привлечь русских к ответственности», — вторил сенатор-республиканец США Том Коттон. А через несколько дней высказался министр иностранных дел Германии Хайко Маас — он предупредил, что отказ от строительства будет иметь серьезные последствия для немецкого бизнеса. «В проекте задействованы более 100 компаний из 12 европейских стран, причем около половины из их — немецкие», — говорил Маас.

Свое отношение к «Северному потоку-2» уже неоднократно высказывала и канцлер Германии Ангела Меркель — 28 августа она заявила об отсутствии планов менять политику в отношении России. Но уже 7 сентября агентство Bloomberg сообщило, что Меркель якобы «переосмыслила безусловную поддержку спорного газопровода». Эти новости незамедлительно отразились на российском денежном рынке — 7 сентября курс евро взлетел до 90 рублей. Остановку «Северного потока-2» поддержал и президент США Дональд Трамп. Впрочем, 8 сентября Меркель на закрытом заседании правящего блока ХДС/ХСС заявила, что не собирается решать судьбу трубопровода в одиночку — это должно быть решение Евросоюза.

Что такое «Северный поток-2»?

«Северный поток 2» — это строящийся газопровод из двух ниток в Балтийском море от порта Усть-Луга (Ленинградская область) до немецкого Грайфсвальда. Протяженность маршрута составляет более 1200 км, совокупная мощность «Северного потока-2» — 55 млрд куб.м газа в год. Оператор проекта — компания Nord Stream 2 AG, подконтрольная «Газпрому». В 2017 году к финансированию проекта присоединились пять европейских компаний — ENGIE, OMV, Royal Dutch Shell, Uniper и Wintershall. Они договорились предоставить финансирование примерно на €4,75 млрд.

Укладка газопровода началась в 2018 году. К концу 2019 года проект был построен на 93%. Но в декабре прошлого года в отношении проекта были введены санкции США, которые также распространялись на компании, участвующие в строительстве и на их топ-менеджеров. В результате участвующая в строительстве газопровода швейцарская компания Allseas отвела свои суда. Ангела Меркель хотела завершения строительства «Северного потока-2», несмотря на санкционное давление США, но из-за политических рисков работы по достройке газопровода так и не возобновились, говорит старший аналитический директор московского офиса S&P Елена Ананькина.

Всего инвестиции в проект оцениваются Nord Stream 2 AG в сумму около €12 млрд, включая порядка €8 млрд, вложенных непосредственно в строительство газопровода, и €3,75 млрд инвестиций в газотранспорт Германии и Чехии. Из-за ситуации с отравлением Навального затормозивший проект вовсе оказался на грани срыва. Эксперты, опрошенные Forbes, считают, что для Германии по ряду причин проект по-прежнему интересен, хотя критического влияния на ее энергобезопасность его заморозка не окажет. Негативных решений для проекта исключать не стоит, так как внешнее давление на Берлин достаточно высокое, считает начальник аналитического управления «ФК Открытие» Анна Морина.

Зачем «Северный поток-2» Германии и России?

У «Северного потока-2», как и у любого проекта, есть как экономическое, так и политическое измерение, рассуждает Елена Ананькина. Коммерческий смысл проекта заключался в том, чтобы построить более короткий и дешевый, чем украинский, маршрут от месторождений Ямала до крупнейших потребителей Северной Европы. Второй момент — это минимизация рисков транзита через третьи страны. Еще остался в памяти договор о продлении транзита через Украину, подписанный вечером 31 декабря 2019 года, продолжает Ананькина. «Северный поток» эти риски уменьшает.

Если говорить о стратегическом смысле проекта, то на его старте идея заключалась в том, что в Северной Европе падает добыча газа и выводятся из эксплуатации крупные угольные и атомные электростанции. Это высвобождает определенную рыночную нишу, на которую нацелился «Газпром», объясняет Ананькина. Но тогда у «Газпрома» и других игроков были более оптимистичные ожидания по перспективам роста экспорта российского газа, говорит старший директор группы по природным ресурсам агентства Fitch Дмитрий Маринченко. Сейчас, по его словам, правильнее было бы исходить из того, что экспорт вряд ли сильно превысит рекорд прошлых лет — во-первых, из-за конкуренции с СПГ, во-вторых, из-за постепенного и уже скорее неизбежного перехода Европы на рельсы альтернативной энергетики.

Германии проект интересен тем, что он увеличивает ее роль как крупного европейского газового хаба, что позволит больше зарабатывать на транзите и потенциально ещё сильнее снизит стоимость газа для страны, объясняет Дмитрий Маринченко.

Последствия заморозки

Газовые маршруты «Газпрома» и без «Северного потока-2» покрывают потребности монополии, рассуждают собеседники Forbes. В 2018 и 2019 годах экспорт газа из России оказался рекордным — за рубеж было поставлено около 200 млрд куб.м, приводит данные Дмитрий Маринченко. Но даже для такого объема хватало уже существующих «Северного потока-1» (мощность — 55 млрд куб.м.), маршрута через Белоруссию («Ямал-Европа», 33 млрд куб.м.), турецкого («Голубой поток», 18 млрд куб.м.) и украинского маршрутов (более 100 млрд куб.м), говорит эксперт. Теперь к этим мощностям прибавился и «Турецкий поток», хотя пока не ясно, когда через него начнётся экспорт в Европу.

На кредитные рейтинги «Газпрома» заморозка проекта тоже не окажет влияния — почти все необходимые инвестиции уже сделаны, затраты уже в прошлом, подчеркивает Елена Ананькина. По ее словам, с учетом огромного перепроизводства газа в мире для рейтинга «Газпрома» сейчас куда важнее восстановление европейских объемов экспорта и прибыльности.

В целом заморозка проекта не оказала бы критического влияния на экономику Германии, считает Дмитрий Маринченко. Нет никакой угрозы и энергобезопасности Германии — у нее есть разные поставщики газа, говорит Ананькина. Например, она строит свой СПГ-терминал, может покупать СПГ у соседних стран — Нидерланды, Франция, и других. Кроме того, Германия активно развивает возобновляемую энергетику — в 2019 году ее доля в первичном энергопотреблении составила уже 16%, в выработке электричества — уже 36%.

Но вопрос в том, что будет с партнерами «Газпрома», которые инвестировали в проект. Объем инвестиций составляет по €950 млн на каждую из пяти европейских компаний-участников, говорит Ананькина. Участие в проекте таких компаний, как ENGIE, OMV, Uniper или Wintershall DEA, обеспечивало защиту от политического риска, но, как видно, эта идея не оправдалась. «В худшем случае партнеры «Газпрома», которые предоставляли долговое финансирование для проекта, будут испытывать проблемы с возвратом этих средств», — заключает Маринченко.