Запоздалые припарки: успеет ли правительственная поддержка предотвратить гибель малого ретейла в России

Владлен Максимов Автор

Более половины малых ретейлеров теряют 50% оборота. Долгожданное решение руководства страны поддержать малый бизнес и самозанятых реальным рублем вряд ли повернет ситуацию вспять — возможно, лишь затормозит скорость сокращения числа малых несетевых ретейлеров. Сектор, обеспечивающий занятость миллионов россиян, находится в страшном, невиданном в истории новой России кризисе, считает президент Ассоциации малоформатной торговли Владлен Максимов

В конце апреля «Опора России» провела общероссийский опрос предпринимателей малого бизнеса. Судя по результатам, дела очень плохи.

У 64% несетевых операторов, торгующих продуктами питания, оборот упал более чем на 50%.
Из общего количества опрошенных несетевых торговцев (фуд и нон-фуд) 50% попали под запрет и закрылись по разным причинам, начиная с нахождения точки в закрытом ТЦ до запрета по ассортименту (нон-фуд).
Из несетевых продовольственных магазинов почти 40% находятся на грани закрытия.

Торговля и до всякого кризиса была «нелюбимой» государством отраслью. Высокие официальные лица не раз подчеркивали, что растить и лелеять нужно «настоящий» малый бизнес — инновационный и наукоемкий. Ему и полагались кредиты корпорации МСП и много чего еще. Неудивительно, что с введением ограничительных мер торговлю не поспешили включить в список пострадавших отраслей. Неофициально чиновники объясняли, что, мол, «слишком вас много».

Что могло сделать государство в кризис?

Первым делом стоило сразу же заявить, как будет решаться проблема ушедших на «выходные с сохранением зарплаты» людей. Это могло бы заметно снизить напряжение. Однако почти полтора месяца тема оставалась за завесой тумана. Кредиты на зарплату, тем более беспроцентные, — это, может, и неплохо. Но предприниматель не может брать серьезные обязательства перед банком, если не представляет, когда именно его предприятие возобновит работу. Кстати, не будем забывать, что индивидуальный предприниматель отвечает по долгам всем своим имуществом, т. е. может остаться не то что без бизнеса, а вообще без всего.

Решение государства участвовать в выплатах работникам можно приветствовать, но опять же нужно понимать: чтобы предпринимателю «обнулили» кредит на зарплату размером в МРОТ, ему нужно год держать почти всех своих людей на существовавших в марте ставках. Многие ли выдержат такие требования? Сомневаюсь.

Второе — налоги. Здесь изначальный подход был тот же: на «кубышку» рот не раскрывайте, но вот отсрочку можем предоставить. Как будто к концу года все будет настолько неплохо, что бизнес заплатит и текущие налоги, и предыдущие. К счастью, возобладал здравый смысл, и недавно было решено списать налоги и страховые взносы за II квартал, т. е. это непосредственно выпадающие доходы государства.

Но сказать, что государство повернулось лицом к малому бизнесу, нельзя: со следующего года запланирована отмена единого налога на вмененный доход (ЕНВД). На этой системе налогообложения работает огромная часть малого ретейла. В этом случае на малый бизнес ляжет нагрузка, многократно перекрывающая то, что он сейчас получит. А мнения о том, что сейчас не самое удачное время отменять ЕНВД, звучат редко, тихо и неофициально.

Ключевой вопрос — аренда

Самая тяжелая, безусловно, первостепенная для малой торговли проблема — аренда. Арендные платежи — самая большая статья расходов, в разы превышающая собственный доход предпринимателя. Когда началось обсуждение ограничительных мер, бизнес несколько раз публично и непублично поднимал эту тему перед ключевыми регуляторами.

Действительно, что делать с арендой, когда предприятие по независящим от него причинам не работает? Государство могло бы сразу подать пример в отношении арендаторов государственных и муниципальных площадей. Объявить, что на период карантина бюджет отказывается от арендных доходов и, например, взимает только за коммуналку и охрану. Но нет, тут опять только отсрочки, а по пути отказа от аренды пошли немногие (например, Башкортостан). Впрочем, еще в каких-то регионах в частных разговорах заверяют, что, мол, «все простим, но попозже». В любом случае государственной политикой это назвать нельзя.

Такая же история с нестационарными торговыми объектами (НТО). Есть всего несколько примеров регионов, в их числе Москва, где отменили или радикально снизили плату за их размещение. По сути это та же аренда. Где-то спокойно планируют демонтаж НТО, так как стандартные 11-месячные договоры истекли. Как будто чиновники живут в другой реальности, в другой стране.

Наконец, самая тяжелая и громкая составляющая этой проблемы: частная аренда. Здесь разыгралась настоящая драма. Арендные отношения на торговые площади и фудкорты в России характеризуются космическими, по мировым меркам, ставками, и еще более невиданными условиями, когда арендатор, в общем, бесправен. Основная причина конфликта — в дефиците качественных площадей, сохраняющемся долгое время.

Любой торговый центр — это сначала проблема поиска земли в хорошем месте. Далее необходимо получить кредит, обычно по его условиям здание передается в залог банку. Уже в момент объявления о строительстве к владельцу выстраивается очередь арендаторов, которым диктуются условия. Это типовой договор, который арендатор не может менять и даже разорвать, не уплачивая штраф, депозит на 2-3 месяца — такие условия почти нигде в мире не встречаются.

Собственники и управляющие ТЦ и ТРЦ — люди, конечно, разные. Но есть среди них и те, кто не понимает, почему нужно жить по-другому и вообще как-то идти навстречу арендаторам неработающего центра. Никогда же раньше не шли! Сейчас, когда все полыхнуло, многие арендаторы вдруг узнали, что в подписанном им договоре нет пункта о его расторжении с их стороны — только со стороны арендодателя. Но варианта подписать иной договору них не было.

В создавшихся условиях тысячи и тысячи арендаторов, не имея выручки и будучи не в состоянии платить аренду, оказались перед перспективой пеней, штрафов, будущих судов и в итоге разорения. Тут государство, однако, услышало бизнес. Правительством 7 мая был внесен разработанный Минэкономразвития закон, наделяющий арендаторов правом расторгать арендные договоры при определенных условиях. Закон был быстро принят в 1-м чтении, но дальше включился обратный механизм: сразу несколько влиятельных людей, включая председателей комитетов Думы и Совфеда, выступило против статьи об аренде. Второе чтение в Госдуме было сдвинуто на неделю. Основной аргумент: ТЦ закредитованы и не выдержат массового исхода арендаторов. А дальше появляется угроза банкам.

Государство в этой истории выступало лишь модератором, пусть и неплохим, тогда как на деле требовалось участие в расшивании вероятной цепочки дефолтов. Если конкретно, то было необходимо объявить мораторий на аренду в нерабочие дни, одновременно включив ТЦ в список пострадавших отраслей, и помочь последним решить проблемы с обслуживанием долга перед банками. Также, скорее всего, докапитализировать банки. Именно это предлагал в конце марта бизнес и поддержавший его Минпромторг. Но ничего такого делать не стали.

Ограничения вместо поддержки

Все, о чем сказано выше, относится к «пострадавшим отраслям» — то есть тем, кто не работает. Но есть еще малый продовольственный бизнес — те, кого никто не закрывал, но кто несет тяжелые убытки и вынужден закрываться сам. Причин тут несколько, часть из них мы еще и сами не до конца понимаем. Закрываются нишевые магазины, так как потребителю не до изысков и не до особых продуктовых категорий. Умирают магазины у дома: люди экономят и готовы поехать за километры в гипермаркет ради выигрыша в 10 рублей на макароны и куриные запчасти.

Во многих регионах ретивые регуляторы создают малому ретейлу дополнительные сложности. Федеральные власти не включили в перечень товаров первой необходимости ряд непродовольственных специализаций, а что-то вообще исключили, например сигареты. Вроде бы понятно, что для 40 млн российских курильщиков это как раз товар первой необходимости, употребляемый ежедневно, а для бюджета — поступления на сумму около полутриллиона рублей. Регионам разрешили корректировать перечень, но многие не только не включили туда табачные изделия, но и стали «выковыривать» их из малых продовольственных торговых объектов с разными отделами, вынуждая курильщиков проделывать дополнительный путь до ближайшего супермаркета специально за сигаретами. Решение странное с точки зрения борьбы с пандемией и убийственное для малого ретейла. А это малый бизнес — налоги и рабочие места.

Другие регионы закрывают уличные точки торговли табаком. Все это разрушает легальный табачный рынок, открывая дорогу теневому сектору. С ним государство вроде бы упорно борется, но он почему-то растет, занимая сегодня 15,6% табачного рынка и лишая государство поступлений от платы акцизов и НДС.

Вступивший в силу в начале мая закон о запрете торговли алкоголем в кафе, расположенных в жилых домах и имеющих площадь торгового зала менее 20 кв. м, в регионах вдруг стали массово «оптимизировать»: либо увеличивая этот запрет до 50 метров, либо пытаясь вообще запретить торговлю алкоголем в жилых домах. Изначально закон был направлен против так называемых «разливаек» — магазинов, мимикрирующих под кафе, — но глубоко затронул и цивилизованный бизнес. Сегодня уже над всеми малыми кафе нависла смертельная угроза, причем скоординированность требований заставляет предположить худшее — что про 50 метров регионы придумали не сами.

А вот пример давления на бизнес в неподакцизных товарах — «особое» регулирование безалкогольных энергетиков. При всей научной вздорности обоснований их вредности уже более половины российских регионов приняло ограничения на их реализацию.

Никакой вирус не останавливает законодателей: не менее чем в пяти регионах обсуждаются новые ограничения. Предпринимателям, рискующим продолжать бизнес в торговле, дают понять: завтра государство заинтересуется еще каким-то сегментом ассортимента, накладывая на ретейл все новые и новые ограничения.

Как все эти меры и проекты должен воспринимать бизнес, уже потерявший 50% оборота? Как на этом фоне воспринимать заявление об импортозамещении и высоком значении товаропроводящей сети для малых производителей? Как вообще малый бизнес может смотреть на свое будущее?

Человеку свойственно надеяться. Человек не хочет и не может бросить в один день то, чем он занимался многие годы. Он не то чтобы вынужден слишком уж верить государству, но надеется, что после снятия ограничений что-то изменится. Изменится к лучшему. На это надеемся мы все.