«Толчок коленом в зад»: как бизнес отреагировал на полученное ФСБ разрешение использовать амнистию капитала
«Телефон раскалился от звонков: бизнес, похоже, напуган, многие спрашивают, что это означает», — сокрушается сотрудник крупной юридической компании, обсуждая в разговоре с корреспондентом Forbes новый поворот в деле совладельца компании «Усть-Луга» Валерия Израйлита. Верховный суд 10 октября не увидел нарушений в изъятии сотрудниками ФСБ и включении в уголовное дело спецдекларации Израйлита, в которой он, воспользовавшись объявленной российскими властями амнистией капитала, раскрыл свои активы.
Израйлит подал декларацию в начале 2016 года, а в декабре того же года был арестован. Компания Израйлита «Усть-Луга» строила одноименный морской порт на Финском заливе. Бизнесмен обвиняется в хищении 1,5 млрд рублей, выделенных на порт (части 4 статьи 159 УК РФ, «мошенничество в особо крупном размере»), а также в легализации преступных доходов (статьи 174.1) и в выводе средств за границу по подложным документам (статьи 193.1). В 2017 году следователи на основе решения суда изъяли его декларацию в ФНС и включили ее в состав уголовного дела — именно она стала доказательством по последним двум статьям.
«Закон «О добровольном декларировании» однозначно запрещал использовать сведения из декларации и допрашивать должностное лицо ФНС по этим сведениям», — настаивает защитник Израйлита в суде Виктория Бурковская, партнер адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры». Адвокаты Израйлита пытались оспорить законность изъятия декларации, однако в октябре Верховный суд отказался передавать их жалобу в кассационную инстанцию. «Верховный суд отказался рассматривать аргументы защиты. По сути, обоснование свелось к тому, что в декларации содержится налоговая тайна, поэтому суд имел возможность разрешить ее выемку. Аргументы о гарантиях, предоставленных статьей 4 ФЗ «О добровольном декларировании ….», суд не оценивал», — рассказывает Бурковская. По ее мнению, данный кейс свидетельствует о недостаточности правовых гарантий для декларантов. Выход юрист видит в немедленной декриминализации статьи 193.1 УК.
Обещания не использовать амнистию против бизнеса давал президент Владимир Путин в 2014 году. «Если человек легализует свои средства и имущество в России, он получит твёрдые правовые гарантии, что его не будут таскать по различным органам, в том числе и правоохранительным, трясти его там и тут, не спросят об источниках и способах получения капиталов, что он не столкнётся с уголовным или административным преследованием и к нему не будет вопросов со стороны налоговых служб и правоохранительных органов», — говорил президент в послании Федеральному собранию в 2014 году.
С тех пор прошло две волны амнистии капитала и началась третья. Если в первую волну, которая прошла с июля 2015-го по июнь 2016-го, подавших декларации было не так много (было подано 2500 тысячи заявлений), то во вторую волну (март 2018-го — февраль 2019-го) статистика стала более внушительной. По данным Минфина, по состоянию на июнь 2019 года было подано около 19 000 деклараций, а первый вице-премьер и министр финансов Антон Силуанов говорил, что за 2018 год бизнес задекларировал активы на €10 млрд. Третья волна амнистии (стартовала 1 июня и продлится до 1 марта 2020 года) коснется уже не всех, а только тех, кто перерегистрирует подконтрольные иностранные компании в одном из внутренних офшоров России (на острове Русский в Приморье или острове Октябрьский в Калининградской области).
Forbes обсудил с представителями бизнеса и юристами случившийся прецедент. Собеседники Forbes считают, что кейс Израйлита дискредитирует идею амнистии капитала, однако многие из них и ожидали чего-то подобного.
Шалва Чигиринский, бывший акционер нефтяной компании Sibir Energy и экс-владелец девелоперской компании Russian Land: «Опять обманули? В очередной раз? Вы, наверное, шутите [смеется]. На это надо смотреть с чувством юмора. Других вариантов нет. За последние десять лет все дошло до полного абсурда. Но что делать? Народ заслуживает свое правительство.
Есть ли в России гарантии, которые есть в цивилизованных странах? Я считаю, нет. Люди, которые имеют определенные связи, защищены определенным способом, имеют возможность работать. В России никогда не было такого, чтобы институты защищали бизнес без связей и знакомств. Но надежда есть. Россия находится на эволюционном этапе, это новая страна. Идут процессы проб и ошибок.
Мы все связаны с Россией, мы переживаем за Россию. Я слежу, смотрю новости. Но тяги вернуться в Россию и заниматься бизнесом – такого нет. Я давно уехал, мне интересно здесь [в США. — Forbes]. Люди активно занимаются бизнесом вне России. В стране не созданы условия, которые бы мотивировали людей оставаться в России. Это [решение Верховного суда] еще один толчок коленом в зад тем, кто думал уезжать или не уезжать».
Алексей Илюхин, старший партнер мультисемейного офиса ITS Wealth Management: «Всем было ясно, что амнистия освобождает от ограниченного списка нарушений налогового и валютного законодательства, но в большинстве финансовых операций, связанных с иностранными счетами и компаниями, если захотеть, можно усмотреть незаконный вывод средств за границу. Когда очень нужно, правоохранители любят следовать логике главного героя «Место встречи изменить нельзя» Глеба Жеглова: «Вор должен сидеть в тюрьме... А каким способом я его туда загоню, людям безразлично!».
Борис Титов, уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей: «Я видел постановление судьи [Верховного суда Александра] Ботина об отказе в передаче кассационной жалобы на коллегию ВС. Постановление, мягко говоря, небезупречное. Судья признал законным постановление Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга, который в свое время разрешил следователям изъять спецдекларацию Валерия Израйлита и приобщить ее к уголовному делу. Как раз потому, что декларация содержит налоговую тайну (именно так написано в документе)».
Положение закона «О добровольном декларировании…» №140-ФЗ, которое гласит, что сведения декларации не могут быть использованы ни в качестве основания для возбуждения уголовного дела, ни в качестве доказательства по нему, судья попросту проигнорировал. Не буду подменять защиту Израйлита и рассказывать о дальнейших шагах, скажу лишь, что процессуальные возможности отнюдь не исчерпаны и будут задействованы.
А вообще ситуация пока что характеризуется словами: «если нельзя, но очень хочется, то можно». Если представить себе, что подобный подход к закону победит, то окажется, что правила игры не действуют вообще, ничьи слова и обещания не имеют значения. В этих условиях можно хоть три раза в день собирать совещания по инвестиционному климату — дела будут говорить об обратном. Думаю, что такая ситуация выглядела бы предельно некрасиво».
Источник, близкий к бюро правления РСПП: «Бизнес изначально был скептично настроен к амнистии. Это скорее подтверждение опасений. Но это не значит, что нам нравится, как ситуация развивается. Подрывается доверие к институту амнистий в целом. Есть виды бизнеса, где существенное количество игроков работает в серой зоне. За любой компанией там куча грешков. Тот же клининг или торговля. У них основные расходы – заработная плата, которую можно отлично прятать. И без той или иной амнистии вытащить их на белый свет практически невозможно».
Александр Лебедев, бизнесмен и медиамагнат: «На мой взгляд, декларирование не освобождает от уголовной ответственности, если средства получены незаконно. Это очевидно».
Александр Надмитов, управляющий партнер «Юридической фирмы «Надмитов, Иванов и Партнеры»: «Само дело Израйлита не вызывает у меня особого удивления, так как в Уголовно-процессуальном кодексе и в законе об оперативно-розыскной деятельности изначально не было ограничений на изъятие спецдеклараций. К тому же уголовное дело было возбуждено до подачи Израйлитом спецдекларации, поэтому гарантии налоговой амнистии на него не распространяются.
Сейчас видны недостатки налоговой амнистии: она изначально не защищала от ряда составов Уголовного кодекса, типа легализации денежных средств (статья 174 УК РФ), мошенничества (статья159 УК РФ) или совершения валютных операций с использованием подложных документов (статья 193.1 УК РФ). При этом есть риск того, что следственным органам достаточно получить информацию о зарубежных активах, чтобы потом притянуть другой состав, непокрытый налоговой амнистией. И шумиха вокруг недавних дел с изъятыми спецдекларациями скорее убедит скептиков, что играть в подобные игры с государством опасно».
Александр Забейда, управляющий партнер адвокатского бюро Zabeyda & Partners: «Сама по себе ситуация в первую очередь говорит о крайне низком качестве законотворчества, когда возникает конкуренция специальных законов, которую правоохранительные органы виртуозно используют в своих интересах.
С другой стороны, можно говорить о низком качестве судебного контроля. Хотя ВС и не занял сторону обвинения, то есть не указал, что изъятие спецдекларации и использование ее в качестве доказательства в рамках уголовного дела является законным, Израйлиту не будут предоставлены гарантии освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные законом об амнистии. Решение ВС можно признать только попыткой уклониться от вынесения решения по существу».