Госкапитализм вместо олигархов. Что произошло с экономикой за двадцатилетку Путина
Девятого августа 1999 года первый президент России Борис Ельцин, обратившись к гражданам с телеэкранов, сообщил о назначении Владимира Путина исполняющим обязанности премьер-министра. С тех пор он остается ключевой фигурой в российском государстве, определяющей векторы государственной политики, в том числе и в экономической сфере. Что происходило при нем с российской экономикой?
Повезло с нефтью
На момент прихода Путина на пост премьера в 1999 году одной из основных проблем России было слишком слабое государство, которое не могло в полной мере выполнять ни фискальные, ни правоохранительные функции, говорит ректор РЭШ Рубен Ениколопов. Тогда одной из первоочередных задач для Путина было навести порядок в государственных финансах — именно бюджетные проблемы во многом привели Россию к дефолту 1998 года, отмечает он.
Впрочем, наводить порядок в бюджетном хозяйстве начало еще правительство Евгения Примакова, указывает экс-заместитель министра финансов и бывший зампред ЦБ Сергей Алексашенко. «Задача была реализована в 1999–2002 годы: расходы было приведены в соответствие с доходами, а бюджетный дефицит удалось резко сократить и сделать контролируемым», — считает Алексашенко. В 1999 году дефицит бюджета удалось снизить с 6,3% до 1,4% ВВП. По итогам 2018 года бюджет впервые за семь лет и вовсе был исполнен с профицитом в 2,7% ВВП.
Для начала экономического подъема и роста доходов населения в конце 1990-х годов не хватало двух факторов: стабильного правительства и притока инвестиций, говорит член наблюдательного совета ВТБ, бывший председатель Центробанка Сергей Дубинин. «В конечном итоге деньги пришли благодаря росту цен на нефть и притоку внешних и оживления внутренних инвестиций», — указывает он.
Высокие нефтяные цены помогли властям и в создании подушки безопасности на случай нового кризиса. Благодаря их росту бюджетную политику удалось подкрепить созданием резервных фондов, которые доказали свою необходимость в кризисные 2008–2009 и 2014–2016 годы, отмечает Алексашенко. На начало августа 2019 года международные резервы России превышают $519 млрд и остаются главной опорой властей на случай нового мирового кризиса, говорит главный экономист IHS Markit Лилит Геворкян.
Все те же дорогие энергоносители позволили увеличить и социальные расходы, что вывело многих россиян из бедности, считает Геворкян. В 1999 году за чертой бедности жили 41,6 млн человек (28,4%), по итогам 2018 года этот показатель, по данным Росстата, снизился до 18,9 млн человек. Кроме того, в первое десятилетие президентства Путина реальные располагаемые доходы россиян росли двузначными темпами, что привело к расширению среднего класса и росту позитивных ожиданий, считает экономист. Согласно данным Росстата, с 2001 по 2010 год реальные располагаемые доходы россиян в реальном выражении росли в среднем на 10,6% в год. На этом фоне особенно драматическим выглядит падение реальных доходов во втором десятилетии Путина — с 2014 года они снижаются, показав незначительный рост (0,1%) лишь в 2018 году после изменения методологии Росстата.
Рост доходов бюджета позволил активно инвестировать в строительство дорог, мостов и прочей инфраструктуры. По данным InfraOne, общие инвестиции в основной капитал выросли за последние 20 лет почти в 10 раз, до $280,6 млрд (по средневзвешенному курсу доллара соответствующих лет). Доля госинвестиций в основной капитал в России близка к уровню США и европейских стран (14-15% от общих инвестиций), но основные этапы строительства инфраструктуры там уже позади. В странах, где инфраструктуру продолжают активно развивать, показатель может быть выше 20%. Например, по доле государственных инвестиций в основной капитал Россия уступает соседней Латвии, где в 2017 году они были на уровне 21%. Таким образом для сопоставимых государственных инвестиций в основной капитал России не хватает 3-4 п. п., или $8,4-11,2 млрд (550-730 млрд рублей), добавляет руководитель InfraOne Research Александра Галактионова. Минимальная дополнительная потребность инфраструктуры во вложениях составляет 2,6 трлн рублей в 2019 году.
Среди успехов Путина макроэкономисты называют земельную реформу и стимулирование инвестиций в сельскохозяйственный сектор. «Принятие в 2001 году Земельного кодекса и введение частной собственности на землю, а также создание системы бюджетных субсидий и дотаций привели к устойчивому росту сельского хозяйства», — говорит Алексашенко. Россия выполнила повестку продовольственной безопасности и по некоторым позициям стала самообеспечиваемой, например по мясу птицы и свинины. Кроме того, Россия превратилась в крупного экспортера зерна. «Десять лет назад доля России на рынке зерна составляла меньше 1%, а сейчас Россия занимает уже 10% мирового рынка», — радовался в 2017 году в интервью Forbes министр сельского хозяйства Александр Ткачев.
Нерешенные проблемы, упущенные возможности
Основные упущенные возможности путинского периода во многом связаны с увеличением роли государства в экономике, которое оказало положительный эффект в первые годы правления Путина, убежден Рубен Ениколопов. «Сейчас маятник качнулся в обратную сторону: основной проблемой экономики является слишком большая роль государства, его чрезмерная централизация и гипертрофированная роль силовых структур. Все это приводит к подавлению конкуренции как в экономике, так и в политике, и, как следствие, к отсутствию экономического развития», — констатирует Ениколопов. На этом фоне растет доля госсектора в экономике. По данным Федеральной антимонопольной службы, в 1998 году доля государства составляла 25%, к 2008 году достигла 40-45%, в 2013 году выросла до 50%, а по итогам 2017 года могла превысить 60-70%.
Итоги двадцатилетки Путина: как государство завоевало свою собственную экономику
«Путин считал, что модель госкапитализма лучше всего подходит для борьбы с олигархией в начале 2000-х годов. Концентрация экономической власти должна была в конечном счете подкрепить его политическую власть. Но создание национальных чемпионов в энергетике и других секторах подразумевает большую концентрацию экономических активов в руках государства», — говорит Геворкян из IHS Markit. Строительство государственного капитализма в России без сильных политических институтов и независимой судебной власти, вероятно, можно считать самым большим провалом, полагает она. Среди слабых сторон госкапитализма эксперт называет, в частности, сокращение малого и среднего бизнеса и высокий уровень коррупции. «Эта ситуация не уникальна для путинской России, а свойственна странам, которые выбрали похожие политико-
Ситуация с коррупцией в России за двадцать лет правления Путина действительно усугубилась, по крайней мере если ориентироваться на данные Индекса восприятия коррупции Transparency International. C 1999 по 2018 год Россия переместилась в этом индексе с 82-го на 138-е место.
Несмотря на успехи в продвижении вверх в рейтинге Всемирного банка Doing Business, реальный инвестиционный климат не улучшается до сих пор, считает Алексашенко: «сказывается забюрократизированность регулирования экономики со стороны государства». В пользу тезиса об усилении регулирования говорят и такие показатели, как рост числа чиновников: по данным Росстата, численность госслужащих выросла с 1,2 млн человек в 2000 году до 2,2 млн человек в 2018 году. Впрочем, рост не столь стремительный, отмечает директор Центра технологий государственного управления РАНХиГС Владимир Южаков. Он обращает внимание, что 700 000 человек к госслужащим добавило изменение методологии Росстата, который стал учитывать в этой категории сотрудников МВД. Остальной рост, по мнению Южакова, связан в первую очередь с тем, что государство все больше «тянет одеяло на себя» — берет себе все больше полномочий. Южаков приводит данные ВШЭ, согласно которым число федеральных полномочий выросло с 5300 в 2003 году до 10 400 в 2016 году. «Государство наращивает число своих полномочий и увеличивает число исполняющих их чиновников, но это не стимулирует темпы роста экономики, отсюда, вероятно, и недовольство населения ростом численности чиновников», — говорит он.
Еще одним итогом минувшей двадцатилетки стало то, что российская экономика так и не смогла интегрироваться в мировые хозяйственные цепочки, считает Алексашенко. В начале 2000-х годов многие крупные иностранные компании хотели выйти на российский рынок и создавать партнерства с местными игроками, однако принятие закона об иностранных инвестициях в стратегических отраслях создало фактически непроходимый фильтр на пути иностранных инвесторов, считает он. А присоединение Крым и события на Украине, за которыми последовали международные санкции, и вовсе сделали инвестиции в Россию «запредельно рискованными». Внешнеполитические амбиции России не окупились экономически, констатирует Геворкян. Впрочем, инвестиционную активность гасили не только санкции — спад наметился еще в 2012-2013 годах и связан был с нехваткой инновационных сфер для вложения капитала, говорит Сергей Дубинин. Одновременно частные инвесторы просто опасались полицейского и административного произвола, угрожающего им потерей собственности.
Двадцать лет с Путиным: куда мы пришли и куда идти дальше?
По данным ЦБ, приток прямых иностранных инвестиций по итогам 2018 года снизился до $8,8 млрд. Это всего 0,5% ВВП, в то время как в предыдущие пять лет показатель составлял 1,8%. На пике, в 2008 году, прямые иностранные инвестиции составляли $74 млрд. В среднем в 2014-2018 годах чистый приток иностранных инвестиций составил $19,8 млрд по сравнению с $52,1 млрд в 2008-2012 годы. Сокращение в последние годы произошло преимущественно в потребительском и банковском секторах, что было связано с ослаблением спроса на фоне снижения реальных располагаемых доходов и сжатием бизнес-потенциала для иностранных банков в условиях санкций, говорит главный экономист Nordea Bank Татьяна Евдокимова.
Сырьевую зависимость российской экономики за 20 лет с момента прихода Путина во власть полностью победить не удалось. «Несмотря на 20-летнюю историю диверсификации, Россия по-прежнему остается уязвимой для колебаний цен на нефть», — говорит Геворкян. При этом, как отмечает Рубен Ениколопов, госполитика ограничивает и рост добычи нефти. Уязвимость России к колебаниям на мировом сырьевом рынке демонстрирует и динамика ВВП в годы дешевой нефти — в 2009 и 2015 годах именно она толкала экономику России в рецессию, говорит Алексашенко.
Наконец, одна из самых важных проблем экономики, без решения которой в том числе немыслимо выполнение майского указа Путина, — низкие темпы экономического роста. Начиная с середины 2000-х российский ВВП растет медленнее, чем совокупный ВВП развивающихся рынков, а в последние годы по темпам роста он уступает и общемировому. Причинами отставания темпов российского экономического роста от среднемировых стали демографический фактор, специфика рынка труда и низкая производительность труда: по последнему параметру разрыв с развитыми странами не сокращается все последнее десятилетие, объясняет глава Sberbank Investment Research Ярослав Лисоволик. Сейчас рост российской экономики является настолько слабым, что снижение глобальных темпов роста просто обернется для нее рецессией, пессимистична Геворкян.
