Шокирующие цифры от Лукашенко. Каков реальный ущерб от грязной нефти в «Дружбе»

Постепенно ситуация с поставками загрязненной дихлорэтаном нефти в нефтепровод «Дружба» движется к разрешению. Правда, это касается только вопроса поставок нефти на белорусские НПЗ и транзита в Европу, что через Беларусь, что через Усть-Лугу. Но другие сюжеты остаются. Это и тема компенсаций, и вопрос о том, как подобная ситуация стала возможной. Первый сюжет, как ни странно, чуть проще.

В СМИ уже появились попытки подсчитать ущерб от истории с хлором, но они не кажутся слишком правдоподобными и чаще всего выглядят алармистскими. Почему? Они основаны на подсчетах, сколько же нефти не было прокачано из-за аварии в те дни, когда была сокращена транспортировка и не велись поставки на белорусские заводы. Это не вполне корректно. Смотреть надо не потери апреля-мая, а годовую перспективу. Поставки будут восстановлены, и до конца года суммарные объемы будут закрыты. Ситуация простая — перебои весны будут компенсированы большей прокачкой во второй половине года. Это в чем-то аналогично сделке ОПЕК+. В начале года добычу придержали, а во второй половине года, когда мы выйдем из сделки, она будет расти  ускоренными темпами. Так что в целом по году эффект не будет заметен. Это касается и транзита через Белоруссию. Минск уже заявил о возможной потери 8-10 млн тонн транзита за 2019 год — но это на самом деле лишь попытка изобразить свои страдания и ущерб в более впечатляющем виде.

Кстати, с 2 по 12 мая добыча в России упала с 11,23 (средний уровень в апреле) до 11,16. Понятно, что это влияние той же самой аварии. Но мы пока — до 1 июля — сдерживаемся в добыче обязательствами нашего участия в сделке ОПЕК+. А как сделка прекратит действовать — поставки сырой нефти восстановятся. Майское проседание будет компенсировано.

Поэтому остаются два момента: повреждения зарубежных НПЗ и использование зараженной нефти. С последним все просто. Грязную нефть будут в малых объемах просто подмешивать в нормальную нефть. Это может занять больше года — точную цифру можно сказать, когда все же станет ясно, какой объем нефти загрязнен. Называемая Минском цифра в 5 млн тонн нефти завышена. Да, возникнут издержки по хранению грязной нефти, а также по организации самой процедуры смешивания. За все это заплатит «Транснефть» (даже если ей удаcтся переложить вину за попадание хлора на самарских нефтяников, с них денег все равно не взыскать, они и так банкроты). Но эта цифра не будет гигантской.

Остается ущерб оборудованию. Пока из европейских заводов никто не заявил о технических проблемах. Проблемы есть только у белорусов. Но также ясно, что они будут стараться запихнуть все подряд в смету по ремонту. Тут есть пространство для фантазии — вопрос в том, как ее обуздать. Скажем, история про то, что было разъедено полсантиметра магистральных труб, выглядит уж слишком откровенной сказкой. Так что реальный ущерб белорусским НПЗ вряд ли будет больше нескольких миллионов долларов.

Тут мы добрались до самого главного аспекта в вопросе ущерба.

Есть пугающие оценки ущерба с белорусской стороны. Президент Белоруссии Александр Лукашенко сказал про убытки «в сотни миллионов долларов». Понятно, что Белоруссия заинтересована в том, чтобы максимизировать сумму ущерба и использовать шокирующую цифру для торга с Москвой. Но итоговая цифра определяться будет вовсе не оценщиками, а именно на политических переговорах Москвы и Минска. И весь вопрос в том, насколько эффективным будет комплексный шантаж Минска.

Но даже если принять во внимание фразу Лукашенко про сотни миллионов, я легко могу подсказать российскому руководству, где взять эти деньги. Самое простое — это отменить историю с перетаможкой 6 млн тонн нефти. Напомню, что Лукашенко сумел выбить из России право на реэкспорт 6 млн тонн сырой нефти в год. В реальности никакого реэкспорта нет. Россия просто переводит Белоруссии экспортную пошлину, которая собирается с этих объемов. Это и называется красивым словом «перетаможка», в реальности являясь подарком Минску. Отмените эту уступку — и вот деньги на компенсацию за «Дружбу». С 1 мая 2019 года пошлина за тонну нефти составляет $104,6 за тонну — там мы и найдем $630 млн. Этого с лихвой хватит, чтобы оплатить даже самые смелые фантазии Лукашенко.

Подсказка номер два. Можно объяснить Беларуси, что она не будет получать газ по внутрироссийским ценам. А ведь Минск именно так понимает обещание создать до 1 января 2025 года на пространстве Евразийского экономического союза (ЕАЭС) общий рынок газа. Расскажите соседям, что они совершенно неверно смотрят на проблему газовых цен.

Третья подсказка — не идите на компромиссы по налоговому маневру. Впрочем, кабмин все это прекрасно знает и сам. Но есть традиционный вопрос — насколько ценным политическим союзником является Лукашенко и сколько (и в какой форме) готов за это платить? Так что вопрос об ущербе — это часть общего торга между Москвой и Минском, который уже идет, и довольно активно.

Но помимо объема ущерба есть еще вопрос о причинах этой ситуации. Предложенная «Транснефтью» версия вроде бы логична. Есть небольшая региональная компания, которая имеет доступ к узлу сдачи нефти в магистральный нефтепровод. Она вполне может использовать эту возможность для заработка. Дихлорэтан применяется как для повышения нефтеотдачи пластов, так и для промывки скважин с парафинистой нефтью. Компания могла затем сознательно слить нефть с дихлорэтаном в магистральную трубу, рассчитывая, что эта грязная нефть там перемешается. Эту версию поддержал и СКР. Однако озвученные им данные заставляют усомниться в этой версии. СКР заявил, что подобным мошенничеством «Нефтеперевалка» занималась девять месяцев. Тогда не ясно, почему проблема стала заметна только в апреле 2019 года. Возможно, сыграл роль эффект жадности: управляющие «Нефтеперевалки» могли посчитать, что если раньше их махинации никто не замечал, то и увеличенное количество хлора (нефти совсем без очистки) тоже никто не заметит и сливать можно «внаглую». Но и тут есть неувязка. СКР назвал цифру ущерба примерно в 1 млн рублей. Но это означает, что в трубу был слит совершенно ничтожный объем грязной нефти. Тогда неясно, как нефть с дихлорэтаном дошла до Белоруссии?

Как же нам все это в итоге объяснят? Меня лично этот вопрос волнует больше, чем расчеты убытков белорусской стороны.