«Роснефть» давно уже завоевала репутацию компании, не замечающей препятствий на своем пути. Она может потребовать и собственность, и деньги, а в особо неприятных для оппонентов случаях (как с «Системой») и то, и другое сразу. Так что новое разбирательство если и удивило, то двумя обстоятельствами: креативностью претензий и тем, что «Роснефть» добралась уже и до нерезидентов.
Напомним, что «Роснефть» подала иск на 89 млрд рублей на консорциум «Сахалин-1», сообщил РБК. Компания решила, что консорциум получает нефть из ее месторождения. Дело в том, что месторождение Чайво разделено между «Сахалином-1» и самой «Роснефтью». Последней принадлежит северный купол месторождения, а центральный и южный — консорциуму, состоящему из Exxon Neftegaz (оператор консорциума, 30% акций), индийской ONGC (20%), японской Sodeco (30%). И, что не менее пикантно, дочерних компаний самой «Роснефти» («Сахалинморнефтегаз-шельф» и «РН-Астра» — совокупно 20% акций). Иными словами, «Роснефть» не пожалела и сама себя — получается, что иск направлен против альянса, где пятая часть принадлежит самой «Роснефти». Что, согласитесь, тоже вещь нетривиальная.
Но давайте по порядку. Начнем с сути претензии, а потом уже перейдем на возможные причины этой судебной новации. Итак, «Роснефть» считает, что нефть из ее части месторождения перетекает к «соседям». В принципе с точки зрения геологии такие процессы вполне возможны. И в мировой практике известны случаи споров по таким сюжетам. Но в России аналогичных судов еще никогда не было. Поэтому такие кейсы даже не прописаны в нашем национальном законодательстве.
Геология вообще штука не такая простая, как может показаться. Особенно это касается запасов полезных ископаемых. Оценить их точно весьма затруднительно, поэтому любые оценки нефтяных запасов содержат определенную долю условности. А одно и то же месторождение может менять свои характеристики, в зависимости от новых данных.
Совсем недавно был интересный и очень показательный случай. В июне 2018 года «Лукойл» заявил о бесперспективности Восточно-Таймырского участка в районе Хатангского залива и прекратил там все работы, сообщил «Интерфакс». Компания сообщила, что перспективные запасы нефти там отсутствуют. Пикантность ситуации в том, что рядом, в том же Хатангском заливе, вела работы «Роснефть», которая, наоборот, заявила об открытии масштабных нефтяных запасов — Игорь Сечин даже рассказывал об этом во время визита к Владимиру Путину. Месторождения «Роснефти» и «Лукойла» (как и в случае с Чайво) — части одной геологической структуры. «Роснефть» на этом основании даже требовала не отдавать лицензию «Лукойлу».
Возникла серьезная коллизия: в рамках работы на одной геологической структуре «Роснефть» отчиталась о гигантских запасах, а «Лукойл» — фактически об их полном отсутствии.
Это было очень странно. Но «Роснефть» это никак не стала комментировать, посчитав, что никакой геологической аномалии тут нет. А вот на Сахалине компания вдруг решила, что нефть активно мигрирует. Можно, конечно, сказать, что Сахалин и Таймыр — разные истории. Но все равно подход к геологии оказался принципиально разным. И вопросы это вызывает.
Выходит, геология — наука тонкая. И гибкая. Но почему же «геологическое оружие» было применено сейчас? И почему «Роснефть» обратилась в суд? Хотя и в мировой, и в российской практике такие истории обычно решаются в рамках договоренностей, которые принято называть «понятийными». Да и тут подобных вариантов было немало. Тем более что «Роснефть», как мы уже сказали, является частью СРП-проекта «Сахалин-1» и давно и тесно общается со своими иностранными партнерами. А первую скважину на северной оконечности Чайво она пробурила аж в 2014 году. То есть были и время, и возможности договориться.
Думаю, что главная причина банальна — «Роснефти» очень нужны деньги. Как писал РБК, компания привыкла к особому отношению к себе — и в вопросах налогообложения, и в вопросах тарифной политики. Достаточно вспомнить налоговую льготу по Самотлору — после ее получения другие компании тоже побежали в Минфин за аналогичными льготами для обводненных месторождений, но им было отказано. Но теперь ситуация меняется. Глава Минфина Антон Силуанов (наверняка не забывший самотлорской истории) повышен до первого вице-премьера и наделен особым мандатом на поиск денег для выполнения нового иннаугурационного указа Путина. Нефтяникам это не сулит ничего хорошего — достаточно посмотреть, как быстро Минфину удалось пробить ускорение налогового маневра. На особые условия тут рассчитывать уже не приходится. А кредитная нагрузка «Роснефти» требует поиска дополнительных средств. Вот и приходится применять такие новаторские методы борьбы за денежные знаки.
Кроме того, у месторождения Чайво есть газовая «шапка». «Роснефть» давно хотела бы монетизировать газовые запасы. Можно сделать это разными способами: построить на острове СПГ-завод или направить газ на мощности строящейся «Роснефтью» Восточной нефтехимческой компании. Там масса нюансов, включая коллизию с «Газпромом», который является основным владельцем «Сахалина-2» и не хочет отдавать инфраструктуру проекта в пользование первому Сахалину. Но при этом нужно помнить, что Exxon всегда занимал очень консервативную позицию — на внутренний рынок по текущим ценам отдавать газ компания точно не хотела.
При этом возникает вопрос: не боится ли Сечин пожертвовать своим вроде бы стратегическим партнерством с ExxonMobil? Да в том-то и дело, что никакого стратегического партнерства уже нет. Exxon вышла из всех проектов на российской территории, кроме как раз «Сахалина-1», который давно генерирует компании кэш при минимальных затратах. Основным мотивом были санкции. Но на самом деле для «Роснефти» действительно стратегическими партнерами последние годы были китайцы. А дружба с Exxon была скорее идеей Путина, а не «Роснефти».
Многие, наверное, уже забыли, что главные совместные проекты с Exxon, вроде Карского моря, родились после того, как была заблокирована сделка по покупке «Роснефтью» доли ВР в ТНК-ВР, как ранее сообщалось в РИА Новостях. Именно она предполагала грандиозное сотрудничество, в том числе и участие ВР в добыче в Карском море. Но, что самое главное, планировалось вхождение «Роснефти» в акционерный капитал ВР. Но сделка была разрушена, после чего в качестве партнера и появилась американская компания. И уже никаких своих акций «Роснефти» она не передала. Что немаловажно. Но все равно политическая конъюнктура тогда была совсем другой, и с американцами все же пытались делать общий бизнес. Сомнительно, что сам Сечин видел в этом стратегические перспективы. Было решение президента, и его необходимо выполнять. Теперь же Сечин может со спокойной душой помахать американцам ручкой и вернуться к новым переговорам с Пекином. Без всякого сожаления.
Намерена ли «Роснефть» не только получить с акционеров «Сахалина-1» деньги, но и отнять весь проект? А вот в этом пока я все же сомневаюсь. Весьма показательна позиция Роснедр — в СМИ уже появились утечки из этого ведомства, которые свидетельствуют, что этот орган власти намерен остаться в стороне от конфликта. Конечно, при желании к теме недр можно добавить и другие сюжеты. Например, экологию. Как это было в случае с «Сахалином-2». Правда, тогда ситуация была все же другой: «Газпром» действительно вошел в проект, но при этом он заплатил за контрольный пакет абсолютно рыночную цену. Иностранные партнеры остались весьма довольны — не случайно они до сих пор являются его миноритариями, а Shell реализует с «Газпромом» новые проекты. Нефть тогда стоила дорого, и пакет был продан на пике стоимости. У нерезидентов ничего не отбирали. Но вот «Роснефть» вряд ли будет что-то выкупать, да еще по рыночной цене. В России это не ее стиль.
Не стоит забывать, что в «Сахалине-1» есть не только американцы, но еще и японцы с индусами. А с Индией «Роснефть» весьма активно развивает бизнес. Достаточно вспомнить продажу 23,9% в Ванкорском проекте в 2016 году консорциуму индийских компаний. Или покупку «Роснефтью» с нефтетрейдером Trafigura одного из крупнейших нефтеперерабатывающих комплексов в Индии Essar Oil. Если грубо обойтись с индийской госкомпанией в России — можно быстро получить ответ в Индии. Так что сомнительно, что ссора по «Сахалину-1» приобретет вселенский характер. «Роснефть» больше потеряет от этого. Думаю, что с иностранцев просто решили собрать денежек в непростые годы.
Тут уместно вспомнить другую недавнюю историю с еще одним СРП-проектом — Харьягой. Где 40% принадлежит «Зарубежнефти», 20% — Total, а 30% — Equinor. Половина, как мы видим, у нерезидентов. Правительство вдруг решило изменить форму выплаты роялти для проекта, увеличив отчисления с французов и норвежцев. Причина та же — тотальный поиск денег Минфином на выполнение инаугурационного указа Путина. Минфин собирает налоги со всех, включая и нерезидентов.
Если государству можно, то почему нельзя сделать что-то подобное государственной компании? Скорее всего именно такой и была логика «Роснефти» в этой истории.