На прошлой неделе мир узнал: намеченная на 12 июня встреча на высшем уровне между президентом США Дональдом Трампом и «высшим руководителем» КНДР Ким Чен Ыном не состоится. Произошло это после того, как два высокопоставленных северокорейских дипломата выступили с заявлениями, в которых выражали свое недовольство публичными высказываниями некоторых лиц из окружения Трампа. По северокорейским меркам оба заявления были написаны достаточно мягко. Тем не менее, Трамп отреагировал на них мгновенно: Ким Чен Ыну было отправлено письмо, в котором сообщалось об отмене саммита, проведение которого стало невозможным в силу «враждебности», проявленной северокорейской стороной.
Получив письмо Трампа и узнав об отмене саммита, Пхеньян немедленно выступил с заявлениями, составленными в самом примирительном тоне. После этого президент Трамп, совершив второй за сутки разворот на 180 градусов, заявил, что саммит все-таки состоится.
Эта короткая перепалка в очередной раз продемонстрировала суть того, что происходит в северокорейско-американских отношениях в последние месяцы. После прихода Трампа к власти, Соединенные Штаты стали разговаривать с Пхеньяном с позиции силы, не останавливаясь перед угрозами. Достаточно быстро выяснилось, что этот подход, при всей его кажущейся примитивности, приносит результаты. Если называть вещи своими именами, шантаж работает. Пхеньянские дипломаты, всегда считавшиеся настоящими мастерами блефа и шантажа, теряются перед напором американских переговорщиков, нахрапистость которых опирается на огромную военную и экономическую мощь США.
Нагнетание напряженности
Новый виток корейского кризиса начался в 2017 году, когда северокорейские ракетчики и ядерщики вплотную приблизились к той цели, к которой они стремились много лет — к созданию межконтинентальной баллистической ракеты, способной нанести термоядерный удар по целям на континентальной территории США. В прошлом году в КНДР было проведено три испытательных запуска таких ракет (все прошли успешно) и первое испытание термоядерного заряда.
Однако этот технический успех принес Пхеньяну неожиданные политические неприятности. Все из-за того, что в Белом Доме появился новый и необычный обитатель. Еще в период избирательной кампании Дональд Трамп несколько раз упоминал северокорейскую ядерную проблему среди тех задач, которые он собирается решить во время своего будущего президентства. Первые же месяцы его правления были отмечены успешными пусками северокорейских ракет, и президент США энергично взялся за решение проблемы.
Началось все со словесной перепалки: на протяжении 2017 года из Белого Дома в адрес Пхеньяна звучала риторика такого типа и накала воинственности, который ранее был характерен только для северокорейцев. В частности, в своем микроблоге в Twitter президент Трамп пообещал, что на ядерные поползновения Пхеньяна США ответят «пламенем и яростью, равных которым не видел мир», а самого Ким Чен Ына назвал «безумцем, которые морит свой народ голодом».
Словесными выпадами дело не ограничивалось. На протяжении всего прошлого года шло постоянное наращивание американского военного присутствия в регионе. Утечки из Белого дома также подтверждали, что, несмотря на возражения военных и дипломатов, которые были против применения военной силы, президент Трамп начал подготовку к силовой операции против объектов ракетно-ядерного комплекса КНДР.
На протяжении десятилетий силовые акции против КНДР не рассматривались в Вашингтоне всерьез, в первую очередь, потому, что никто не знал, как в случае войны обеспечить безопасность Сеула. Сеульская агломерация, в которой проживает 25 млн человек, то есть около половины населения Южной Кореи, находится практически на границе и целиком простреливается северокорейской тяжелой артиллерией. Существует большая вероятность того, что на американский рейд северокорейцы отреагируют обстрелом Сеула. Результатом может стать большая война. Даже если до нее не дойдет, такой поворот событий приведет к распаду американо-южнокорейского союза, так как Сеул не простит США того, что те подставили под удар столицу Южной Кореи.
На протяжении десятилетий именно беспокойство о судьбе Сеула (и заодно системы союзов США) делало американскую силовую акцию маловероятной. Северокорейцы об этом отлично знали. Однако у Трампа репутация человека, который не слишком обеспокоен и системой союза, и интересами союзников. О союзе с Южной Кореей, например, он неоднократно высказывался в самых презрительно-жестких выражениях. Возможно, эта репутация и не обоснована, но она существует. Действующего главу Белого дома воспринимают как человека непредсказуемого (как сказали бы в соответствующих кругах, «отморозка»), и именно поэтому и его угрозы, и утечки из его администрации восприняли так серьезно.
Как отреагировал Китай
Американская жесткая линия повлияла и на КНР. Хотя Китай плохо относится к северокорейскому ядерному проекту, в Пекине много лет не хотели вводить против КНДР по-настоящему жесткие санкции. Такая позиция была в основном вызвана опасениями, что подобные санкции спровоцируют экономический кризис, который может стать толчком для революции. А подобные сценарий в Пекине никому не нравился.
Однако в новых условиях, когда в воздухе запахло войной, в Китае решили, что пришла пора поговорить с Пхеньяном всерьез. С лета 2017 года Пекин резко ужесточил свою политику, а в декабре прошлого года китайские дипломаты в Совете Безопасности ООН поддержали новый набор санкций, близких к эмбарго — Северной Корее запретили экспортировать почти все товары, которые та имеет шансы продать на мировом рынке.
В результате Пхеньян столкнулся с двойной угрозой. С одной стороны, все более реальной выглядела вероятность американской силовой акции, ни формы, ни последствия которой предугадать было невозможно. С другой, северокорейская экономика, которая в последние годы быстро переходит на частно-капиталистические рельсы и, соответственно, начинает расти, столкнулась с санкциями, которые рано или поздно нанесут по ней тяжелый удар. Кризис, который случится как раз тогда, когда население почувствовало улучшение ситуации, может иметь неприятные политические последствия: народ в КНДР куда меньше боится властей, чем в былые времена, так что в его покорности сейчас нельзя быть уверенным на 100%.
«Покладистость» КНДР
В результате в Пхеньяне решили дать задний ход. В своей новогодней речи Ким Чен Ын заявил о готовности к переговорам и компромиссам, а вскоре добавил, что теоретически готов рассматривать вопрос о ядерном разоружении. За этим последовали встречи с президентом Южной Кореи и председателем КНР, а также была назначена встреча с Трампом, на которой, собственно, и обсудят вопрос о будущем ядерной программы КНДР. На протяжении последних месяцев Пхеньян в одностороннем порядке демонтировал свой ядерный полигон (который, впрочем, все равно собирались закрывать по техническим причинам), ввел мораторий на ядерные испытания и запуски ракет, заявил о том, что с «пониманием» относится к проведению некоторых американо-южнокорейских военных учений, и вообще всячески демонстрировал свою покладистость и готовность к переговорам. На слабые попытки поупрямиться, предпринятые в последнее время, Трамп прореагировал публичным отказом от переговоров. После этого в Пхеньяне просчитали возможные политические и военные последствия, а затем дали задний ход.
Все это, конечно, не означает, что нам следует ожидать полной сдачи ядерного оружия, хотя именно полное ядерное разоружение по-прежнему официально считается единственно приемлемым для США решением. Скорее всего, Северная Корея, памятуя о судьбе Ливии, официально или неофициально сохранит какую-то часть своего потенциала. Однако представляется очевидным, что если встреча на высшем уровне состоится (на что похоже), то на ней Северная Корея сделает основательные уступки — такие, о которых раньше, в дотрамповские времена, не было бы и речи.
Итак, чтобы не говорили дипломаты классической школы, неприкрытый шантаж и нахрапистость работают. Но радоваться этому едва ли следует, ибо тактика, которую ныне успешно применили против Северной Кореи, может быть использована и дальше, но уже против совсем иных стран.