В уходящем году многие компании развернулись в сторону ответственного поведения. Еще активнее, чем прежде, они проявляют заботу о животных, экономят ресурсы и снижают выбросы. Но зачастую за этим стоит не альтруизм, а элементарная выгода.
«Зеленый» мех: экономия на каждом этапе
Осенью модный дом Gucci объявил об отказе от натуральных мехов и начал готовить весеннюю коллекцию, в которой будут использованы только искусственные аналоги. Уже пошитые меховые вещи решено распродать с молотка на благотворительных аукционах, а полученные деньги — перечислить организациям по защите животных.
Следом от натуральных мехов отказались Michael Kors вместе с подконтрольным компании брендом Jimmy Choo. Они будут производить люксовые меха из синтетического сырья, показать первые экземпляры обещают уже в феврале.
Gucci и Michael Kors, конечно же, не стали пионерами в этом направлении. Незадолго до начала 2017 года бренд Armani заключил соглашение с защитниками животных и в уходящем году уже вовсю шил вещи из искусственного меха.
Для производителя одежды такой шаг означает изменение технологического процесса, частичную замену мощностей и, как правило, инвестиции в разработку самих материалов. Но несмотря на эти затраты, «зеленая» лихорадка охватила не только модные дома, которые традиционно чутко влияют на давление общественности. Крупные промышленные производители одежды и обуви, такие, например, как Nike, постарались сократить потребление натуральной кожи и перейти на более экологичные варианты. В 2017 году компания представила экологичный материал Fly Leather. Он изготавливается из уже переработанной кожи, которую в изобилии дает отрасль: при производстве обуви примерно 30% коровьих шкур приходится просто выбрасывать. Одновременно разработка помогает сократить выбросы углерода в атмосферу — до 80%, если верить заявлениям компании.
И модные дома, и промышленные производители официально объясняют свою политику заботой о правах животных и экологии в целом. Однако на самом деле от перехода на экологичные материалы компании зачастую получают прямую экономическую выгоду, не говоря уже о бесконечных вариациях цветов и текстур.
Новые материалы, не требующие убийства животных, не просто дешевле сами по себе. Для сравнения: на выпуск одной искусственной шубы нужно в 15 раз меньше энергии, чем для шубы из меха животных, выращенных на ферме, и в 3,5 раза меньше, чем для шубы из меха зверей, пойманных в дикой природе. В свою очередь, при производстве обуви из инновационного материала от Nike тратится на 90% меньше воды, которая постепенно сама по себе становится ценным дорогостоящим ресурсом.
Ко всему прочему, при использовании синтетических или полусинтетических аналогов компаниям гораздо проще налаживать поставки и контролировать качество. Искусственные материалы не требуют исключительно бережной перевозки и хранения. Фактически процесс производства и обработки становится дешевле на каждом его этапе, давая в конечном итоге существенную экономию. А вот экологическая составляющая, напротив, не так однозначна: синтетические шубы и полусинтетическая обувь — это изделия из плохо разлагаемых материалов, которые в конечном итоге вредят окружающей среде, в том числе и диким животным.
«Чистая» энергия: вынужденный выбор
Экономические мотивы ответственного поведения становятся еще более очевидны, когда речь идет о топливных ресурсах. В декабре австралийский энергогигант AGL подтвердил намерение отказаться от угольной генерации — даже несмотря на призывы правительства сохранить мощности. Угольную генерацию решено заменить на «чистые» источники энергии, рассматривается в том числе вариант строительства гидроэлектростанций. Однако и здесь основная причина далеко не в экологической ответственности или не только в ней.
Пару лет назад компания просто-напросто не получила финансирования на расширение угольных мощностей. «Сложно представить, что сейчас какой-нибудь банк решится профинансировать строительство угольных электростанций», — писали австралийские СМИ. За последние пять лет угольная промышленность потеряла сотни миллиардов долларов инвестиций, отмечают в британской организации Influence Map. А Центр глобальной энергополитики Колумбийского университета подсчитал, что с 2011 по 2015 год потребление угля упало на 20%, а в последние два года три из четырех крупнейших угольных предприятий объявили о банкротстве.
Одна из основных причин — в том, что «угольное» электричество и другие традиционные источники выглядят все менее перспективными на фоне дешевеющей «зеленой» энергии. А значит — все реже рассматриваются в качестве интересного объекта для инвестиций. Показательным примером может служить Израиль: в 1980-х страна пыталась защититься от энергорисков, наладив поставки дешевого импортного угля и только относительно недавно стала расширять долю газовой генерации. Тем не менее, ни тот, ни другой источник не удовлетворяет потребителей с экономической точки зрения. И предприятия, и домохозяйства стремятся сократить потребление электричества из централизованных источников. На крышах 80% зданий в Израиле установлены солнечные панели. И снова не из любви к природе: без такого устройства и огромные счета за электричество вырастают еще в полтора-два раза.
Апогей этого тренда в корпоративном мире — появление новой штаб-квартиры Apple, куда в 2017 году компания начала водить журналистов на экскурсии. Здание площадью около 260 тыс. кв. м должно потреблять более 20 МВт энергии. Планируется, что 2/3 этого объема офис будет получать от солнечных панелей на крыше здания, остаток сгенерируют инновационные топливные элементы на биотопливе или природном газе. Как утверждают в компании, примерно 9 месяцев в году офис не нуждается в отоплении, вентиляции и кондиционировании — благодаря естественному воздухообмену.
Такая автономность — путь к экономии миллионов долларов. По подсчетам энергетиков, офис площадью около 5 000 кв. м в год тратит электричества на сумму до $100 тыс. То есть расходы на площадь, аналогичную новой штаб-квартире Apple, могли бы достигать $5,2 млн ежегодно, если бы не собственное экологичное энергоснабжение. С точки зрения Apple сумма, возможно, и символическая. Но если помнить, что речь идет не о производстве, а о содержании офиса, размер экономии впечатляет.
Сохраняем деревья и миллиарды
Десятки крупных компаний регулярно рапортуют о мерах по снижению выбросов и других экологических мероприятиях, которые реализуются в рамках политики корпоративной социальной ответственности. Этот тренд в России усилился благодаря проведению Года экологии: почти в каждом корпоративном отчете мы увидим заметки о том, как активизировалась работа в «зеленом» направлении.
При этом помощь незащищенным категориям населения, поддержка вымирающих видов флоры и фауны и другие проекты в содружестве с экологами, как правило, носят точечный или эпизодический характер. Гораздо масштабнее реализуются меры, которые затрагивают повседневную жизнь компаний и их сотрудников.
Так, российские предприятия и организации все охотнее сокращают собственные автопарки, переходя на услуги внешних перевозчиков. О росте сегмента корпоративного такси говорит интерес к нему крупных игроков — к примеру, Яндекса.
В корпоративных отчетах частичный или полный отказ от автопарка также объясняют заботой об экологии: меньше транспорта — ниже выбросы. Об экономической выгоде, как правило, умалчивают или говорят вскользь. И напрасно: здесь есть, чем похвастаться. Минувшим летом Минфин рассказал, что сэкономил за счет такси более 11 млн рублей. Это при том, что в министерстве работают всего около 1200 человек и отказ от использования собственного автопарка был, судя по всему, частичным.
Еще активнее компании отказываются от бумажных носителей в пользу электронных. В конце прошлого года о переходе на платформу ECM сообщил «ВымпелКом» — правда, не раскрывая потенциальной экономии. Весной этого года ВТБ 24 заявил об успешном завершении пилотного проекта по безбумажным офисам. После этого банк задумался о повсеместном внедрении практики. Ожидается, что за пять лет организация сэкономит на бумаге и ручках около 3 млрд рублей. На деле экономия может оказаться даже более существенной, ведь компании нужно тратиться не только на покупку бумажных носителей: для хранения бумажных документов требуется огромное пространство, а для вывоза или утилизации ненужной бумаги — услуги профильных компаний. С учетом таких побочных затрат американскому бизнесу бумажный оборот обходится в сумму до 35 млрд долларов в год, подсчитывали аналитики из Gartner.
Таким образом практика в самых различных сферах производства и корпоративной жизни подтверждает, что в основе экологически ответственного поведения гораздо чаще лежит не желание сохранить природу, а вполне ощутимая выгода. Помимо желания сэкономить, на компании давят государственная политика многих стран, нацеленных на снижение различного рода выбросов.
Но как только экономический кнут или пряник исчезают, процессы возвращаются на круги своя. К примеру, после отмены льгот в Гонконге драматически обвалились продажи электрокаров. Сегодня на повестке дня — намерение президента США Дональда Трампа выйти из Парижского соглашения, что позволит снять многие экологические ограничения для промышленности и компаний. Аналитики опасаются, что это вызовет эффект домино среди развивающихся стран, которые тоже хотели бы развязать себе руки в «грязных» производственных секторах. Поэтому вполне вероятно, что в следующем году гораздо меньше игроков сможет похвастаться хорошим поведением.