Невероятная контрабанда: действительно ли бюджет недополучает триллионы

Сергей Совдагаров Автор

Почему показатели российского экспорта и импорта товаров могут различаться на порядок

Cтало хорошим тоном считать, что ежегодно российский бюджет недополучает миллиарды из-за попустительства Федеральной таможенной службы (ФТС). При оценке потерь бюджета и доли «серого» импорта многие ориентируются на расхождения в таможенной статистике и стран-импортеров и ставят между этими факторами знак равенства. Практика же показывает, что причины расхождений не так однозначны.

Расхождения в российских показателях со странами-экспортерами действительно существенные и составляли в некоторые периоды до 60% в год. Экспертно-аналитический центр по модернизации и технологическому развитию экономики, взяв данные четырехлетней давности, даже назвал цифру в 2,5 трлн недополученных бюджетом рублей. Метод оценки недополученных доходов за счет «зеркальной статистики», когда сравнивают расхождения в статистике внешней торговли, исходит из того, что статистика российских таможенных органов недостоверна, а статистика ООН, ВТО и МВФ, основанная на данных таможенных органов других стран, якобы непогрешима.

Ярким примером может послужить официальная таможенная статистика 2015 года, в рамках которой подсчеты по основной для России товарной группе «минеральное топливо, масла, продукты перегонок» показали, что во все страны мира, согласно подсчетам российской таможни, было экспортировано товаров этой группы на $216,1 млрд. А вот согласно статистике стран-партнеров, импорт из России этих же товаров составил $338,2 млрд. Разница получилась астрономическая, почти 60%.

Есть и более абсурдный пример, демонстрирующий разницу таможенного учета разных стран. Известно, что Россия не поставляет в КНР никель и медь. При этом официальные данные китайской таможни говорят о том, что за первое полугодие 2017 года Россия поставила в Китай никеля на $489 млн и меди на $120 млн.

При этом статистика экспорта или импорта стран того же Евросоюза или Турции должна вызывать не меньше сомнений, учитывая тот факт, что нередко поставки оформляются через офшорные фирмы без указания страны конечного назначения. Или когда вместо страны назначения указывается ближайший порт доставки в другом государстве.

Причина расхождения по разным товарным группам как при импорте, так и при экспорте, в первую очередь, заключается в методике, по которой ФТС учитывает потоки импортных товаров. На этом основании вполне возможны расхождения со статистическими данными стран-партнеров и международных организаций (ВТО, ООН) как по количеству, так и по стоимостным объемам. При этом расхождение может быть как в меньшую, так и в большую сторону. Но судить о таком несоответствии с точки зрения наличия скрытого импорта не всегда верно. Надо понимать, что существуют особенности ведения статистики внешнеэкономической деятельности в разных странах. То, что статистика учитывает в одной стране, может не учитывать в другой.

Говорить о линейной зависимости импорта и экспорта здесь неуместно. К слову, Россия при включении в статистические данные товаров по стране происхождения придерживается рекомендаций ООН, а во всех европейских странах эти рекомендации не работают. В этом моменте возникает перекос. Например, техника европейских брендов, произведенная в третьих странах, включается в статистические данные европейских стран как собственный экспорт, тогда как в России она же будет учитываться по стране происхождения.

Или возьмем другой пример. Все знают, что в Голландии работает крупнейшая в мире цветочная биржа. Фактически на нее поступают цветы из всех стран мира, но экспорт учитывается как голландский. Если идти по пути отслеживания платежей, то тоже выходит, что сделка голландская. Допустим, что на самом деле партия этих цветов из Эквадора. В таком случае происходит задваивание экспортной статистики по отношению к российской импортной: цветы учтены и в Голландском экспорте, и в экспорте Эквадора.

Россия неоднократно предпринимала попытки сблизить наше таможенное законодательство с законодательством других стран. Речь идет о так называемых «зеленых коридорах» – обмене документами между странами на этапе вывоза товара, что существенно экономит время таможенного контроля для обеих сторон. Однако здесь есть свои сложности. Европейские страны готовы идти навстречу в вопросе формирования единого «зеленого коридора», но Бельгия как штаб-квартира Евросоюза, уполномоченная принимать подобные решения, не заинтересована в этом из-за осложнившихся политических отношений и ответных российских санкций.

Более того, методика подсчетов различается и внутри страны. Банк России подсчитывает данные экспорта-импорта по отличной от таможни системе. По мнению Счетной палаты, методика Центробанка дает более достоверные данные. Банк России производит оценку таких операций, сопоставляя объем товаров, поступивших в розничную торговлю на внутреннем рынке, с объемами импорта с применением данных Росстата и ФТС. Таможенная статистика достаточно прозрачна и хороша тем, что помогает пресекать нелегальные схемы. Чем понятнее и проще статистика, тем больше сами таможенники видят «узких» мест по переброске нелегальных товаров, с тем чтобы перекрывать каналы контрабанды. Сегодня для этого таможня использует все более технологичные средства — современные автоматизированные системы, такие как контроль таможенных операций и учет таможенных платежей. Это же, к слову, помогает более точно прогнозировать сборы в бюджет страны.

Кроме методических проблем безответственно было бы сбрасывать со счетов недостоверное декларирование. Если бы этой проблемы не существовало, откуда бы тогда у нас взялись многочисленные доначислениям, уголовные дела и дела об административных правонарушениях. Вопрос скорее в том, насколько велик процент недостоверного декларирования, которое удается отловить. И объективно ли оценивает ФТС свои возможности и способности по контролю над движением товаров внутри страны.

Существенная часть расхождений в данных формируется за счет коммерческих партий китайских товаров, перемещаемых физлицами в неторговом обороте, а также в рамках интернет-торговли. Кроме того, на расхождения статистических сведений об объемах взаимной торговли двух стран влияет и применение различных махинаций по ввозу китайских товаров на территорию Казахстана. По отдельным товарным позициям, главным образом по одежде и обуви, объемы экспорта Китая в Казахстан сопоставимы с объемами экспорта Китая в Россию, что косвенно может говорить о перемещении в Казахстан китайской продукции, предназначенной не только для местного рынка, но и для рынка стран ЕАЭС, прежде всего России.

Сблизить статистику с реальностью означает пресекать контрабанду и установить более строгий контроль за перемещением товаров в странах ЕАЭС. Это сразу же даст более реальную картину того, что мы имеем. Вспомним не столь уж давние 1990-е годы, когда, согласно декларациям, в страну ввозились шарики для пинг-понга в таким объеме, что ими можно было всю территорию России покрыть как снегом. Ответной мерой государства стали счета-фактуры — до их появления не было ни одного документа, который мог бы сопровождать движение импортного товара на территории нашей страны. Товар проходил таможню и растворялся, и его дальнейших движений не было видно. В последствии счета-фактуры стали базой для расчета НДС.

Решить вопрос с расхождениями или как минимум снизить его остроту поможет создание единой базы о перемещаемых товарах. Эта база в идеале должна быть интегрирована с профильными российскими ведомствами – налоговой службой, Центральным банком, Минфином, а также с базами данных по экспорту и импорту таможен других стран.