Легкоатлетка Дарья Клишина: «Нам запретили красить ногти в цвета российского флага»
Прыгунья в длину Дарья Клишина крайне редко дает интервью, еще реже общается с российскими СМИ — особенно с тех пор, как тренируется в США в академии IMG. Но выиграв серебряную медаль на недавнем чемпионате мира, Дарья согласилась обстоятельно поговорить с Forbes — о том, сколько стоит подготовка в Штатах, что запрещали легкоатлетам из России на соревнованиях в Лондоне и как убеждать потенциальных спонсоров на фоне допинговых скандалов вокруг российского спорта.
Про нейтральный статус
В ноябре 2015 года Международная федерация легкой атлетики (ИААФ) приняла решение об отстранении России от соревнований под своей эгидой на неопределенный срок. Причиной послужили многочисленные обвинения российских спортсменов в систематическом употреблении допинга. Это сделало невозможным участие легкоатлетов из России в международных турнирах, включая Олимпиаду, чемпионаты мира и Европы. Незадолго до Игр в Рио ИААФ разрешила российским атлетам подать индивидуальные заявки. Но право выступить в Бразилии получила только прыгунья в длину Дарья Клишина, которая уже несколько лет тренируется в США. К началу этого сезона список дополнили еще 18 фамилий. При этом, по требованию ИААФ, все российские спортсмены регистрируются в стартовых протоколах под аббревиатурой ANA — авторизованные нейтральные атлеты. На табло напротив их фамилий вместо российского флага высвечивается белый треугольник, и в случае победы над стадионом звучит гимн ИААФ.
«Позиция ИААФ оказалась достаточно жесткой, — рассказывает Дарья Клишина в интервью Forbes. — Они не хотят даже слышать слово «Россия» и видеть что-то, хотя бы отдаленно напоминающее цвета российского флага. Примерно за две недели до чемпионата мира в Лондоне всем российским спортсменам прислали официальный документ, в котором было прописано, что еще нельзя делать во время соревнований. Там столько деталей, вплоть до того, что на телефоне не может быть установлен российский гимн в качестве звонка. Петь гимн а капелла мы тоже не можем. Нельзя красить ногти в цвета российского флага, использовать такие резинки для волос, а татуировки с любой символикой нужно заклеивать.
Я думала о том, как себя вести в случае победы. Традиционный круг почета и фото с флагом своей страны мне недоступны. Конечно, это обидно. Боялась, что болельщики, а на них запреты не распространяются, протянут флаг. Взять — значит нарушить правила ИААФ и заработать наказание. Отказаться – значит спровоцировать кучу разговоров о неуважении к своей стране и ее символике. Очень щекотливая ситуация. У Марии Ласицкене (российская прыгунья в высоту, выиграла золото в Лондоне. — Forbes) была ситуация с флагом. Но болельщики повели себя очень корректно. Они растянули триколор на трибунах, Мария пробежала мимо и просто пожала руку. Никаких провокационных жестов».
Про финансирование нейтральных спортсменов
Обычно участие сборных в международных соревнованиях оплачивается Минспорта и соответствующей федерацией. Ситуация с нейтральными спортсменами намного сложнее. Искать средства нужно самим. «Билеты предоставила российская сторона, — рассказывает подробности Клишина. — Вопрос с проживанием взяли на себя организаторы. Условия были поставлены такие: либо живешь в двухместном номере, но всегда с кем-то, либо заказываешь себе одноместный с доплатой, что-то вроде £80 в сутки. Большинство ребят приезжали на минимальные три-четыре дня, чтобы не переплачивать. При этом если человек оказывался в двухместном номере один, например, ему просто не нашлось пары, то он должен был доплачивать как за одноместный номер. Это большие деньги для людей, которые не выступали два года, а значит, фактически не имели возможности зарабатывать. Эту ситуацию можно сравнить с увольнением. Знаю, что многим спортсменам помогали менеджеры и агенты.
У меня ситуация немного лучше — я могла выступать и подкопила денег. За годы жизни в США привыкла не переводить валюту в рубли: как только начинаешь задумываться о курсе, хочется закрыться в доме и ничего не покупать.
В Лондоне я планировала провести две недели, потому заранее заказала себе одноместный номер с доплатой. Было бы не очень удобно, если бы каждые три дня ко мне заезжал новый человек, а в двухместном номере только так. Это был официальный отель. Но через 4 дня прошла новость о том, что в гостинице нашли кишечный вирус. А все понимают последствия: организм после такой инфекции опустошен, и достаточно сложно привести себя в порядок, особенно если нужно выступать через пару дней. Я переселилась в другой отель. Мои спонсоры – компания Nike – предоставили мне такую возможность. Совсем не пожалела, что переехала, была спокойна за себя и за свой результат. Остальные расходы оплачивала сама. За две недели потратила в районе £3000. Это большие деньги. Если все же перевести в рубли, получится что-то вроде 240 000. Такую сумму можно и за полгода не собрать. Получается, даже с допуском ИААФ далеко не каждый может позволить себе поездку на чемпионат мира и комфортные условия проживания там. Это очень печально. И обидно, что заработанные деньги нужно тратить на то, что полагается тебе как профессионалу».
Про последствия допинг-скандала
Незадолго до чемпионата мира ИААФ продлила отстранение Всероссийской федерации легкой атлетики (а значит, и атлетов из России). Назвать точные сроки восстановления не может никто. Зато будущее нейтральных спортсменов определено достаточно четко. Индивидуальные разрешения действуют до 1 января 2018 года, затем придется снова собирать документы и подавать заявки. Исключение — Дарья Клишина. Во время Олимпиады в Рио ИААФ пыталась изменить свое же решение об индивидуальном допуске для российской спортсменки, но проиграла в суде. Тогда же Даша узнала, что ее разрешение бессрочное, а в России к этому относятся по-разному.
«К сожалению, не все люди поняли, что происходит и что мы — заложники ситуации, — объясняет Дарья. — Мы не в силах что-то поменять, мы должны подчиняться этим правилам. Но многие люди думают, что намного честнее остаться без работы и сидеть закрытыми, чем выступать под нейтральным флагом. Я не раз говорила и готова повторять еще и еще: каждый человек знает, что я – русская, что я выступаю за Россию. Внутренне ничего не изменилось, поменялась только картинка, которая вывешивается на табло: нет триколора напротив фамилии. Но это просто картинка. Главное — что в душе и как ты это воспринимаешь.
Интересно, что в группе американского специалиста Лорена Сигрейва, где я тренируюсь, отношение ко мне совершенно не изменилось. Даже когда появились все эти статьи о систематическом употреблении допинга в России. Все знали, что у меня проблем с допингом нет и никогда не было, как и в группе, с которой я работала в России. В IMG меня тоже все поддерживали. Агентству пришлось выстраивать серьезную политику защиты, отказаться от комментирования. Это был тот случай, когда правильнее молчать и делать. Без такой помощи я бы не справилась.
Спонсоры, с которыми я работаю много лет (Nike, Seiko, Scullcandy и другие), тоже остались со мной. А вот потенциальные партнеры, конечно, заняли выжидательную позицию. Если почитать заголовки и статьи в России – это одно мнение. В Швейцарии, во Франции или в Германии — это другое мнение. В Америке — третье. Каждая страна рассматривает ситуацию по-своему. Конечно, если спонсор — француз, сложно донести до него свою позицию — он верит своим источникам информации. Это абсолютно понятная ситуация, но, к сожалению, не такая приятная, как хотелось бы».
Про финансирование подготовки
Несмотря на временное отстранение федерации, спортсмены готовились к сезону по привычной схеме: Минспорта оплачивал сборы и прочие необходимые для тренировок расходы.
«Когда я жила в России (в США, в Академию IMG Клишина окончательно перебралась в 2014 году. — Forbes), все сборы организовывала и оплачивала Всероссийская федерация легкой атлетики, — говорит Клишина. — Обычно ездили в Сочи или в Португалию. Находились там на государственном обеспечении. В принципе можно жить и практически ничего не тратить, только на свои личные нужды. Конечно, бытовые вопросы дома решаешь сам: аренда квартиры, обслуживание машины и так далее. Это все как у обычного человека, который живет и ходит на работу. Кроме того, с любых моих заработков, неважно соревнования это или какой-то рекламный контракт, я отдавала по 15% тренеру и агенту.
А вот IMG на долю от призовых, например, не претендует — только процент от рекламных контрактов, но разглашать его я не имею права. Благодаря тому, что у меня есть контракт с IMG, я не плачу за то, что помогает добиться мне спортивных результатов. Всем, чем я пользуюсь в академии, я пользуюсь бесплатно, потому что я клиент IMG. Иначе пришлось бы платить. Неделя работы с тренером здесь стоит $550. Это касается только легкой атлетики, у остальных видов свои расценки. Конечно, в Америке я трачу гораздо больше денег, чем в России. Я снимаю дом. Он стоит $3000 в месяц, на его содержание уходит еще $500. Обязательно нужна медицинская страховка. В силу того, что я могу ее заказать через агентство, она обходится дешевле — где-то $1800. Еще нужна страховка на машину. Когда я только перебралась в Америку, она обходилась мне чуть ли не в $4000 на полгода. Это я не говорю о питании, одежде и прочих непредвиденных расходах. Если суммировать все расходы, получается что-то около $10 000 в месяц. И за все я плачу сама. И готова платить дальше, потому что это дает результат (официальные призовые ИААФ за серебро чемпионата мира в Лондоне — $30 000, Минспорта еще не озвучивал размер денежного поощрения призерам Лондона-2017. — Forbes).
Про чемпионат мира
На недавнем чемпионате мира в Лондоне выступили 19 российских спортсменов и завоевали шесть медалей: пять серебряных и одну золотую. А вот десятиборец Илья Шкуренев получил травму в забеге на 100 метров с барьерами и остался фактически без медицинской помощи. ИААФ не допустила до соревнований российских врачей, массажистов и других специалистов. Вместе со спортсменами аккредитацию получили только тренеры.
«Для меня чемпионат мира в Лондоне — это третий опыт выступления на подобных соревнованиях без сборной. На чемпионате Европы в Белграде я вообще была совершенно одна. Но у меня есть своя команда, которая смогла приспособиться к новым условиям, — объясняет Клишина. — Мы все организовали сами. В итоге я могла ходить на физио, могла ходить на массаж и делать все, что мне необходимо. Другие российские атлеты были лишены такой поддержки. Я видела глаза ребят, которые впервые в жизни оказались на таком старте. Они не понимали, что происходит. Был назначен только один сопровождающий — Елена Орлова из федерации. Она, конечно, помогала всем с размещением, с решением каких-то оргвопросов. Но это всего один человек. У нас не было своей комнаты, своей доски, где вывешивалась бы вся информация, как это полагается, для каждой команды. У нас не было общего собрания, где главный тренер помогает настроиться, не было таких слов поддержки, а они нужны каждому спортсмену.
Массажистов и медицинский персонал предоставляли организаторы. Это обычная практика. На турнирах такого уровня всегда есть специалисты, услугами которых может воспользоваться любой спортсмен. Но об этом знают далеко не все. Ни у кого не было такого опыта — прилетать на соревнования одному. Мы всегда были с командой, у нас было два массажиста, иногда — три. И просто не было необходимости искать кого-то на стороне. К тому же многие ребята не говорят по-английски. И даже если найдут правильного человека, не смогут объяснить, что им нужно. Возможно, Илья не получил бы такую травму, если бы с ним был его специалист. Знаю, что на разминочном стадионе у всех был свой тент, где были доктора, массажисты. Все ребята шли туда, чтобы восстановиться, отдохнуть и подготовить себя к следующему этапу соревнований. Российские спортсмены были лишены такой возможности.
Что касается меня, то, несмотря ни на что, в Лондоне я была в хорошем настроении — настроена на борьбу. Знала, что здорова, что у меня, наконец, ничего не болит, что я сильная и готова показать тот результат, который давно засел у меня в голове. Я не говорила о том, что буду прыгать 7 метров или даже 7,10, но внутренне где-то так и настраивалась. Прошла весь чемпионат на одном дыхании. И этот результат для меня очень важен. Отметка 7 метров (ровно столько Дарья прыгнула в Лондоне. — Forbes) не давалась мне шесть лет».