Неожиданный поворот. Курс рубля перестал реагировать на изменения цены нефти

Евгений Гавриленков Автор

Ужесточение денежно-кредитной политики привело к тому, что в прошлые месяцы при снижении цены нефти c $55 до $50 за баррель курс рубля оставался практически неизменным

В экономике наблюдается весьма умеренный поквартальный рост. Исключением стало разве что неожиданное ускорение роста промышленного производства в мае. Промышленность в мае выросла на 5,6% по сравнению с маем прошлого года, что привело к росту общего объема промышленного производства за первые пять месяцев этого года на 1,5% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. В I квартале годовой рост в промышленности составлял всего лишь 0,1%, а в апреле промышленность выросла уже на 2,3% по сравнению с аналогичными периодами 2016 года. В мае резкий рост показала обрабатывающая промышленность, динамика которой в первые четыре месяца года находилась на околонулевом уровне: она выросла на 5,7%. Бурный рост был зарегистрирован и в производстве легковых автомобилей, что в значительной мере отражает эффект базы. Однако серьезно повышать прогноз роста промышленного производства на год в целом (он может составить 2–2,2%) пока представляется преждевременным, поскольку резкое улучшение динамики в отдельно взятый месяц может быть обусловлено наличием статистических сбоев, которые регулярно случаются. Так или иначе, но промышленный рост восстанавливается, и вопрос лишь в том, насколько активно идет это восстановление.

Сельское хозяйство, скорее всего, в этом году покажет умеренный результат (вплоть до отрицательного роста) — особенно в сравнении с рекордным урожаем прошлого года, поскольку погодные условия весной нынешнего года были не самыми благоприятными. В январе — мае продукция сельского хозяйства выросла на 0,6% по сравнению с январем — маем 2016 года, а в мае годовой рост составил лишь 0,3%.

Как и ожидалось, потребление постепенно восстанавливается. Объем оборота розничной торговли в мае вырос на 0,7% по сравнению с маем прошлого года, вследствие чего спад за первые пять месяцев года составил лишь 0,8%. По итогам года ожидается умеренный рост оборота розничной торговли. Следует отметить, что эти данные вызывают некоторые сомнения, и, скорее всего, статистика оборота розничной торговли со временем будет скорректирована в сторону повышения, но это отдельная тема. Пока можно лишь отметить, что снижение оборота розничной торговли плохо перекликается с данными о росте потребления домашних хозяйств в I квартале на 2,7% по сравнению с I кварталом прошлого года.

Восстанавливается и внутренний спрос в целом — в I квартале рост инвестиций в основной капитал составил 2,3% (также по сравнению с I кварталом 2016 года). ВВП же вырос лишь на 0,5%, что в основном обусловлено отрицательной динамикой чистого экспорта и изменения запасов материальных оборотных средств.

Снижение годовой инфляции приостановилось. На протяжении примерно двух месяцев она оставалась около 4,1%, то есть до конца июня понедельная инфляция сохранялась на уровне 0,1%, и это было сопоставимо с понедельной инфляцией в соответствующие месяцы прошлого года. Однако в последние две недели инфляция ускорилась, что привело к ускорению июньского темпа роста цен до 0,6% и годового — до 4,4%. Судя по всему, инфляция в июле также может превысить уровень июля 2016 года, когда она составила 0,5%.

Показательно, что инфляция начала повышаться в условиях, когда политика Центробанка была крайне жесткой. Осторожное снижение ключевой ставки с 11% в августе прошлого года до нынешних 9% вряд ли можно назвать смягчением денежно-кредитной политики, поскольку в реальном выражении ключевая ставка сохранялась на уровне примерно 5%. По сути, это означало относительное ужесточение денежно-кредитной политики, так как влияние на экономику ставки такого уровня (в реальном выражении) в условиях более низкой инфляции весьма отличается от влияния на экономику того же уровня реальной ставки в случае двузначной инфляции.

Вследствие такого относительного ужесточения политики спрос на рефинансирование со стороны банков упал до ничтожно малого уровня: совокупные требования Центрального банка к кредитным организациям в последние месяцы редко превышали 400 млрд рублей, что ничтожно мало по сравнению с рекордными 7,5 трлн рублей в декабре 2014 года. Относительное ужесточение денежно-кредитной политики естественным образом привело к избыточному укреплению рубля, причем с конца прошлого года курс рубля перестал реагировать на изменения цены нефти, в то время как традиционно такая связь всегда прослеживалась, хотя интенсивность зависимости менялась. Ужесточение денежно-кредитной политики привело, например, к тому, что в прошлые месяцы при снижении цены нефти c $55 до $50 за баррель курс рубля оставался практически неизменным. В свою очередь, избыточно сильный и стабильный рубль способствовал снижению инфляции.

До поры до времени все это было возможным в силу того, что, несмотря на изменение цены нефти и постепенный рост импорта, профицит счета текущих операций поддерживался на высоком уровне без необходимости коррекции курса. Например, в I квартале этот профицит достиг $23,3 млрд, а по итогам января — мая ЦБ оценил его в размере лишь $27 млрд. Это означает, что в апреле и мае месячный профицит составлял уже лишь порядка $2 млрд против почти $8 млрд в I квартале (в среднемесячном исчислении).

Движение цены нефти в диапазоне $45–50 на фоне роста импорта должно было повлиять на курс — по причине того что нефть на уровне $45 за баррель и достигнутые в последние месяцы объемы импорта снижали профицит счета текущих операций до более близкого к нулю уровня. Естественно, чтобы все эти расчеты материализовались, необходимо не просто касание ценой нефти того или иного уровня с последующим возвратом к прежним более высоким значениям, а сохранение этого нового уровня на относительно продолжительном отрезке времени. И, собственно говоря, снижение цены нефти до уровня $46–47 за баррель при соответствующей коррекции курса эти соображения и проиллюстрировало. Соответствующим образом повела себя и инфляция, начав ускоряться.

Несмотря на улучшение динамики, рост экономики остается весьма вялым: пока можно рассчитывать на 1,5–2% по итогам года. Это лучше спада в 2015–2016 годах, но гораздо медленнее темпов роста мировой экономики, которые могут составить 3,5–3,6%. В последние месяцы появились сомнения и в возможности достижения и удержания инфляции на целевом 4%-ном уровне, несмотря на сохранение крайне жесткой денежно-кредитной политики.