Потеря ориентира. Как популизм стал одной из ключевых проблем политической повестки развитых стран

Еще недавно популизм казался полузабытым феноменом прошлого столетия, причем преимущественно развивающихся стран. Наиболее важные исследования популизма второй половины ХХ века были посвящены латиноамериканскому опыту. И вот теперь именно эта проблема оказалась в центре внимания политиков и экспертов ведущих развитых стран. Популизмом обычно называют политическую деятельность, провозглашающую лозунги, популярные в широких народных массах, но не имеющие оснований для реализации. Истинные цели политиков-популистов (борьба за власть прежде всего) прикрываются социально привлекательными идеями. Удачным представляется такое определение: «Сочетание харизматического (в определении некоторых ученых) вида связи между избирателями и политиками, а также демократической риторики, основанной на идее народной воли и борьбы между «народом» и «элитой».  Особую опасность представляет экономический (или бюджетный) популизм, которому посвящена классическая книга под редакцией Рудигера Дорнбуша и Себастьяна Эдвардса «Макроэкономика популизма в Латинской Америке» (1990), — это «подход к экономике, который выпячивает рост и перераспределение доходов, оставляя в тени риски инфляции и финансового дефицита, внешнеполитических осложнений и реакцию экономических агентов на агрессивную нерыночную политику».

Популизм непосредственно связан с типичным для переломных (и вообще кризисных) эпох конфликтом между краткосрочными и долгосрочными задачами. В лучшем случае популистские меры позволяют получить положительные сдвиги на короткий период ценой потери стабильности и необходимости платить высокую цену за ее восстановление. В политической сфере популизм нередко ведет к разрушению демократических институтов: популисты имеют возможность закрепиться у власти на волне краткосрочных достижений, но по мере ухудшения ситуации отказываются от демократических процедур, обещая процветание по мере победы над внешними и внутренними врагами.

В ХХ веке популизм стал для многих стран или источником деградации (Аргентина), или тормозом на пути экономического прогресса. Уже тогда отчетливо обозначились две разновидности популизма — политический и экономический (бюджетный), причем первый может существовать и без второго, но второй всегда непосредственно связан с первым.

Политический популизм является инструментом в борьбе за власть, но его экономические последствия не однозначны. Партия, пришедшая к власти на волне популистских лозунгов, может проводить любую экономическую политику. В некоторых случаях, характерных для ХХ века, политический популизм сопровождается экономическим — безответственной бюджетной и денежной политикой, манипулированием с собственностью и т. п. Результат — экономический кризис, выход из которого занимает много времени. Большинство популистских режимов Латинской Америки сочетали экономический и политический популизм — от Хуана Перона в Аргентине до Уго Чавеса и Николаса Мадуро в Венесуэле. Но известны политики, пришедшие с популистскими лозунгами, но сумевшие провести ответственный и сбалансированный экономический курс,  например Лула да Силва в Бразилии.

Сейчас растет влияние популистских политиков в Европе, Америке и ряде развивающихся стран. Пока речь идет преимущественно о политическом популизме, связанном с попытками отхода от того, что до недавнего времени относилось к сфере политкорректности или принятым в современном мире «правилам игры» (глобализация, политическое равенство и др.).

Современный популизм имеет две особенности. Во-первых, налицо рост как правого, так и левого популизма. Причем первый присущ прежде всего развитым странам Европы и Америки, тогда как левый наблюдается в более бедных, в том числе и европейских странах, включая Италию и Испанию. Впрочем, в некоторых пунктах экономической программы (в частности, относительно глобализации) позиции правого и левого популизма могут совпадать. С точки зрения соотношения правого и левого популизма в развитых странах интересны итоги референдума в Великобритании и предвыборной кампании 2016 года в США. Левый критик истеблишмента Берни Сандерс проиграл праймериз Демократической партии, уступив представителю традиционных элит Хиллари Клинтон. Однако выборы выиграл республиканец Трамп, активно использовавший правые популистские лозунги, а в своей антиглобалистской повестке имевший немало общего с Сандерсом. Аналогично в Великобритании правый популизм, ассоциирующийся с выходом из ЕС, уверенно доминирует над левым популизмом нынешнего руководства лейбористской партии. Во-вторых, макроэкономический (бюджетный) популизм остается достаточно редким явлением, по сути, ограничиваясь пока Венесуэлой. И это очень важно для оценки перспектив макроэкономической устойчивости ведущих стран мира.

Популистская реакция в виде антиглобализма вполне может проявиться в разных странах уже в ближайшее время. Антиглобализм вообще неотъемлемый элемент современного популизма. В частности, укрепление доллара, которое представляется в 2017 году вполне закономерным, может привести к усилению протекционизма в США с последующими ответными мерами в других странах. Разного рода режимы санкций также представляют собой форму популистской реакции на политические и даже в большей мере на экономические трудности. Перечень примеров можно продолжить.

В основе популизма лежат, по-видимому, экономические факторы. Торможение роста, длительная рецессия могут провоцировать популистский ответ на проблемы, хотя это не является жестким правилом, примером чему служит 25-летняя стагнации в Японии. Устойчивый рост — естественное, но не достаточное условие преодоления популизма. Отсутствие понятных перспектив роста создает для него благоприятные условия. Есть и меры социальной политики, которые могут снижать риск реализации популистских лозунгов. Главным образом это помощь в адаптации к новым условиям для тех, кто теряет от экономического прогресса. Это прежде всего поддержка образования и других социальных сфер, что бывает важнее прямой раздачи денег.

Все более отчетливо формируется новая политическая поляризация, приходящая на смену противостоянию правых и левых сил — иначе говоря, сторонников свободного рынка или социализма, либерализма или этатизма. Более значимым становится противостояние популизма и традиционных моделей модернизации. На обеих сторонах этого противостояния могут концентрироваться как правые, так и левые «традиционной ориентации». Трудно сказать, будет новая конфигурация устойчивой и долгосрочной или она временна и порождена специфическими обстоятельствами современного глобального кризиса.