Последние 300 лет Лондон сохраняет за собой статус основного европейского финансового центра. На сегодняшний день здесь расположены самые крупные торговые и клиринговые платформы, рынки акций и деривативов в Европе. Для самых разнообразных бизнесов, обслуживающих эти рынки, именно Лондон является родным домом. Международные связи столицы Соединенного Королевства в сочетании с тем, что все финансовые бизнесы сосредоточены в одном месте – лондонском Сити — обеспечили ей уникальные преимущества перед другими финансовыми центрами Европы.
Для СССР Лондон был также очень важен как место размещения части госдолга и финансирования крупных инвестиционных проектов типа «газ-трубы» или АвтоВАЗа. Неудивительно, что большинство крупных бизнесменов на постсоветском пространстве, нуждавшихся во внешнем финансировании, сделали выбор в пользу Лондон. Первые же две попытки привлечения финансирования на Лондонской фондовой бирже (LSE) – IPO казахского Bakyrchik Gold в 1994 году и московской кондитерской фабрики «Красный Октябрь» в 1995 году – подтвердили неоспоримые преимущества Лондонского Сити перед американскими площадками. Простота и дешевизна доступа к котировкам и торгам, обширный пул как международных так и чисто английских инвесторов, ограниченный (по сравнению с американским) уровень ответственности хозяев и руководителей бизнеса и физическая доступность (визы, время в пути и т.д.) к середине нулевых сделали Лондон на зависть Нью-Йорку, Парижу, Франкфурту и Чикаго основным центром внешнего финансирования для крупного и среднего бизнеса СНГ. В середине 2000-ых представители LSE на роудшоу в российских регионах с гордостью заявляли, что приблизительно 40% доходов Лондонского Сити так или иначе связано с проектами в России и СНГ. А на долю эмитентов из СНГ приходилось около 8% от общего объема проводимых IPO – почетное третье место после эмитентов из США и ЕС.
Разумеется, все это не могло не раздражать многих: во-первых, конкурентов Сити в лице американских бирж и торговых площадок континентальной Европы, во-вторых, европейскую бюрократию.
Конкуренты Сити в Европе понимали: чтобы воевать с Лондоном за звание финансовой столицы надо по крайней мере выровнять уровень регулирования и доступности рынков для инвесторов. Эти два принципа легли в основу реформы регулирования рынков капитала в Европе в 2004-2006 годах. LSE тогда потеряла регуляторные функции, а правила листинга усложнились и раздулись до почти тысячи страниц – без существенного изменения содержания, но с кратным увеличением бюрократии. В качестве утешительного приза Сити получил возможность практически беспрепятственного доступа «своих» эмитентов к европейским рынкам капитала через так называемую процедуру паспортизации. Паспортизация – это процесс признания проспекта эмиссии, одобренного одним из национальных регуляторов ЕС, другими национальными регуляторами. Поскольку переманить инвесторов из Сити в Париж или Франкфурт не представлялось возможным, еврократы попытались через паспортизацию решить сразу две проблемы: дать возможность эмитентам Евросоюза свободно торговаться на всех площадках ЕС, а инвесторам, не работающим в Сити, – торговать премиальными ценными бумагами на национальных площадках.
Кроме того, режим паспортизации распространили на фирмы оказывающие финансовые услуги, в результате чего около 8 000 фирм из ЕС получили возможность работать в Сити, а 5 000 английских фирм — в континентальной Европе. При этом больше 90% доходов крупнейших американских инвестиционных банков в Европе приходится на Сити.
Каким оказался эффект от введения паспортизации? Во-первых, эмитенты с первичным листингом на небольших биржах ЕС вереницей потянулись в Лондон. Во-вторых, началась консолидация торговых площадок вокруг двух центров: LSE, купившей в 2007 году Миланскую Биржу, и Euronext NV, объединившей почти все остальные европейские биржи в 2000 – 2014 годах. Однако даже создание по сути паневропейской биржи не дало ей явных преимуществ перед Сити ни по ликвидности, ни по количеству собираемых средств.
Брюссель продолжал достаточно умело воевать с Сити и после реформы 2004-2006 годов, используя не только перманентное ужесточение правил допуска к торгам, но и публичную дискредитацию Сити. Именно в этом свете следует рассматривать несколько недавних крупных скандалов с манипуляциями учетными ставками, крупные штрафы, раздаваемые американским и европейскими регуляторами английским банкам за манипуляцию рынком (понятие очень широкое, позволяющее привлечь к ответственности в буквальном смысле за неосторожное слово в пабе после работы) и привлечение к ответственности директоров нескольких компаний, торгующихся на LSE.
Сейчас происходит еще одно ужесточение правил раскрытия информации эмитентами, крайне неприятное для Лондона. Еще до Brexit Комиссия ЕС представила проект Регламента публикации проспектов эмиссии ценных бумаг. В нем, в частности, предусматривался так называемый «режим эквивалентности» для эмитентов-нерезидентов, чьи проспекты утверждены органом регулирования рынка ценных бумаг страны, не относящейся к Европейскому экономическому пространству. Речь идет о том, что не только содержание, но и форма в которой эмитенты предоставляют информацию, пытаясь получить листинг на той или иной европейской площадке, должна соответствовать неким общим требованиям, установленным в ЕС. Однако до сих пор в ключевых документах, регламентирующих деятельность рынка ценных бумаг в Европе, не прописан единый режим эквивалентности для проспектов, подготовленных в соответствии с законодательством стран-нерезидентов ЕС. В соответствии с нынешним законодательством компетентный орган в каждой из стран Евросоюза волен утверждать проспекты эмиссии, если они соответствуют международным стандартам, установленным Союзом Комиссий по ценным бумагам ЕС.
Но есть две проблемы. Во-первых, нигде не прописано, что такие проспекты должны признаваться эквивалентными. Стало быть не исключена необходимость тщательной проверки документов, предоставляемых эмитентом-нерезидентом. Ни для кого не секрет, что если у бюрократа появляется возможность применять правила по своему усмотрению, его первоначальной реакцией всегда является «не пущать», чтобы «как бы чего не вышло». В этом еврократы ничем не отличаются от наших родных чинуш, поэтому появляется реальная возможность не признавать соответствие режима правового регулирования биржевой деятельности Англии правилам ЕС. Это приведет к увеличению стоимости получения вторичных котировок на биржах ЕС эмитентами, торгующимися на LSE, и отпугнет средних и мелких эмитентов, но навряд ли сумеет предотвратить получение вторичного листинга такими гигантами как «Роснефть», «Лукойл», «Газпром», ВТБ или Сбербанк, если конечно они захотят такой листинг получить.
Во-вторых, даже если та или иная страна ЕС будет после Brexit лояльна Великобритании и захочет заключить соглашение о сотрудничестве с британским Управлением по финансовому регулированию и контролю (FCA), окончательное решения о предоставлении статуса эквивалентности остается за наднациональными органами: Европейской службой по ценным бумагам и рынкам (ESMA) и Комиссией ЕС.
Чтобы не уходить в пространные рассуждения о будущих рисках для эмитентов LSE, приведем весьма показательный пример — обращение турецкого регулятора в ESMA с просьбой признать эквивалентность правового регулирования в Турции. Обращение поступило в начале 2015 года. Положительное заключение было получено почти год спустя, в феврале 2016 года, но при этом Комиссии ЕС еще предстоит принять подзаконный акт, устанавливающий эквивалентность для Турции.
Чего же ждать резидентам Лондонского Сити? Если, как ожидается, после Brexit Великобритания транспозиционирует действующие европейские положения на национальное законодательство, технически будет обеспечена «эквивалентность» на какое-то время. Но есть риски того, что с началом переговоров о выходе Великобритании из ЕС вопрос об определении эквивалентности приобретет больше политический, нежели технический характер. И учитывая тенденции и возню вокруг Лондонского Сити последних лет, на передний план в переговорах будут вынесены именно политические факторы.
Нельзя сказать, что все козыри в руках у еврократов. На январских переговорах между английским переговорщиком по Brexit Мишелем Барнье и лидерами Европарламента было подтверждено, что исключение крупнейшего финансового центра из ЕС будет иметь больше негативных последствий для европейской экономики, чем для Сити. Отделение Сити от единого рынка капитала ЕС приведёт к сокращению стоимостного объема финансовых операций на европейском рынке более чем на 19%. Традиционно британские финансовые фирмы ориентированы не только на ЕС, но и на развивающиеся рынки (Британское Содружество Наций и СНГ), в то время как большинство европейских фирм сосредоточено на ЕС и отчасти США. Лондон является основной площадкой в Европе по торговле дерривативами и физическими товарами (нефть и металлы, включая золото) и ни одна другая торговая площадка в Европе не сможет в ближайшем будущем создать конкурентоспособную с Сити торговую площадку.
Переговорщики ЕС наверняка также будут иметь перед собой свежую статистику, которая расскажет им о начале возврата эмитентов из СНГ в Лондон. За период расцвета антироссийских санкций в 2015-2016 годах российcкие эмитенты привлекли на LSE более $1,5 млрд, что составляет 1,3% от общего объема первичных размещений на площадке за тот же период (всего более $115 млрд). Ожидается, что эти цифры будут превышены уже во втором квартале 2017 года. И это в условиях оголтелой русофобии и санкций за стенами дома №10 на площади Патерностер, где расположена LSE.
Если посмотреть на статистику (которая давно не врет, но женщина точно креативная), то в общей массе компаний, торгующихся на LSE, двойной листинг с европейскими площадками имеют относительно небольшое количество эмитентов, среди которых эмитентов из стран СНГ единицы. Непривлекательность получения второй котировки эмитентами СНГ вызвана прежде всего экономическими причинами (недостаточная ликвидность, отсутствие интереса местных инвесторов к данному сектору, высокая стоимость поддержания второго листинга без видимой отдачи, размером рынка и т.д.). Российские (и казахские) эмитенты в основной массе имеют два листинга, один из которых у себя на родине, а второй в Лондоне. В такой ситуации, для эмитентов из СНГ вряд ли будет целесообразно получать третий листинг где-то в Европе, потратив на его получение немалые деньги и время, за исключением редких случаев, когда выгоды от получения третьего листинга будут явно перевешивать затраты.
Предсказание дело неблагодарное, но учитывая тенденции развития лондонского рынка капитала и опыт прошлых лет, можно ожидать, что в ближайшие 5-10 лет Сити останется основной площадкой (осмелюсь сказать независимо и может даже вопреки политике Правительства Ее Величества) для привлечения средств эмитентами из стран СНГ. А после Brexit, значение бизнеса с постсоветского пространства для Сити (являющегося одним из основных дойных коров Казначейства) будет только возрастать, особенно, если война ЕС против Сити будет продолжаться и Европа будет ограничивать допуск эмитентов, торгующихся на LSE, к рынку капитала континентальной Европы. Поэтому, вероятно после Brexit Сити будет гораздо лучше говорить по-русски (и может научится понимать «энигму русской души»), чем в предыдущие четверть века.