Главный приз World Press Photo в этом году получил снимок турецкого фотографа Бурхана Озбиличи, на котором запечатлен Мевлют Мерт Алтынташ, убийца российского посла в Турции Андрея Карлова. «Это было очень трудное решение, но в конце концов мы поняли, что фотографией года должен стать вот такой «взрывной» снимок, который действительно олицетворяет ненависть нашего времени. Когда он появляется на экране, он практически каждый раз заставляет отшатнуться, настолько это мощный образ», — заявила член жюри премии Мари Калверт.
Снимок «замечательный», а образ — «величайший»! Мощный образ убийцы. По энергетике фигуры, позе — почти легендарный «рабочий» из мухинской композиции «Рабочий и колхозница». «Колхозницей» в пару к нему уместной бы оказалась шахидка с поясом смертницы. Каждой эпохе — свои идолы. Мухина работала на соцреализм, World Press Photo славит «терреализм», реализм террористический.
Высочайший профессионализм турецкого репортера, оказавшегося в нужное время в нужном месте, — вне сомнения. Неоспоримо и его мужество — человека, продолжавшего делать свое дело в условиях смертельной опасности. Свидетельства трагедии — документ эпохи, кто спорит... Но почему с легкой руки мирового фотоконкурса снимок убийцы преподносится urbi et orbi в качестве главного героя? Вы скажете: каков мир, таков и герой?
Ну, тогда признайте, что поощряете этот паттерн, если не навязываете его!
Мне говорят: «Ну что вы, мы же с вами интеллигентные люди, мы только ужаснемся, «отшатнемся» от него, как изящно молвит член жюри Мари Калверт, и осудим». Вы — да, осудите и отшатнетесь. Потому что вы хлипкие и слабые, вы не способны взять в руки оружие и бороться за справедливость.
Но есть те, кто может.
Они возьмут в руки «калаш» или полицейский «магнум» и с криком «Аллах, акбар!» пойдут мстить за гибель невинных соотечественников или единоверцев. Потому что быть героем, а еще круче — шахидом — не только сладко (ведь тебя ждут райские кущи), но и почетно, потому что мир кяфиров (неверных), которых ты убиваешь, уже содрогнулся от страха, увидев убийство российского посла, ставшее иконой культа и подражания.
При голосовании жюри за фото Алтынташа, возможно, присутствовало отчасти даже понимание его мотивов — он же мстил за страдание жертв варварских бомбардировок Алеппо российско-асадовскими силами. Нет, конечно, это еще не сострадание к убийце посла, еще не эмпатия, которая программно должна быть составляющей современного европейского гуманизма. Это, скорее, дань традиционной европейской «левизне», потому что европейские интеллектуалы, как правило, за все хорошее и против всего плохого, за бедных против богатых, за униженных против их оскорбителей, за порабощенных против империалистов...
Главными призами World Press Photo в последние годы становились работы, которые заставляли сопереживать, испытывать ту самую модную эмпатию — жертве зверского семейного насилия в Афганистане или экономического кризиса в США, разочарованной в результатах выборов жительнице Ирана или пострадавшему от слезоточивого газа демонстранту в Йемене...
В 2013 году главный приз получил снимок «Похороны в Газе». Палестинцы несут в мечеть тела двух детей, погибших от ракетной атаки Израиля. Фото, правда, сильно критиковали из-за чрезмерного использования графических редакторов, усиливавших драматизм сцены. Но никто из критиков не стал акцентировать внимание на некоей постановочности сюжета, ведь важно было подчеркнуть высокий накал трагедии. Обошли критики стороной и то, что ответный удар израильтян привел к гибели детей, потому что палестинцы устанавливали свои стрелявшие по Израилю ракетные установки в жилых кварталах вполне намеренно...
А иначе как эту эмпатию заработать, европейская «левая» требует жертв.
...Мне возражают: мол, снимок убийцы, экспрессивный и мощный по своему эмоциональному накалу, вовсе не постановочный, как тот, с которым я его сравнил по силе образного воздействия — знаменитое фото водружения красного флага над немецким рейхстагом в 1945-м.
Я готов с этим поспорить, потому что убийство посла Карлова было задумано и осуществлено как медийное событие - в прямом эфире.
И это главное жуткое обстоятельство, делающее МЕДИЙНОСТЬ отличительной характеристикой той самой пресловутой гибридной войны, ведущейся против современной цивилизации теми, кто посылает шахидов в рай. А жюри престижнейшего мирового фотоконкурса оказалось в роли одного из промоутеров этой войны, провозглашая смертоносных шахидов мерзкими, ужасными, но героями.
Мне опять возражают: нет, так обстоят нынче в мире дела, и решение World Press Photo просто поднесло миру зеркало. И вообще, это эстетика трэша, экшн, так живут нынче люди, это не плохо и не хорошо. Да ради бога, отвечаю, кто же запрещает, публикуйте, вешайте на выставке, снимайте кино и ставьте спектакли, но в чем целеполагание стремления сделать убийц культовыми персонажами нашего времени?
Где в этом стремлении легендарная гуманистическая составляющая европейских ценностей, которые так хочется считать своими? Кому в этих картинах ужаса меня призывают сочувствовать и сострадать, поверженной жертве у ног торжествующего шахида или себе самому, раз я должен был «отшатнуться», как заявлено в решении жюри? И разве можно сравнивать сегодняшнее победное фото с великими фотокартинами вьетнамской войны, где изображения убегающих от напалма детей и сожженной американцами деревушки Сонгми заставляют «не отшатнуться» от увиденного, а пережить потрясение и неподдельный катарсис...
Вот еще что хотел спросить у тех, кто упрекает меня в старомодности и эстетической замшелости (да, собственно, я и не спорю с этим): представьте себе, что вам «повезло» и вы проходили мимо балкона высокого этажа, с которого готовился спрыгнуть подросток, одурманенный призывами «групп смерти» в соцсетях, и успели сделать несколько красивых снимков — его летящего к земле, прежде чем разбиться.
Вы выставите этот снимок на конкурс, получите Гран-при, фото увидят тысячи мальчишек и девчонок с неустоявшейся психикой... Такие нынче в мире дела, пожмете вы плечами, не так ли...
Смотреть галерею «Лучшие снимки World Press Photo за 10 лет: от разбомбленного Бейрута до убийцы посла Карлова»