Средство Макрополуса: как стартап Samumed стал одним из самых дорогих в мире
Еще совсем недавно на запрос об Османе Кибаре Google выдавал фотографии, на которых тот играет в покер. В 2006 году он выиграл первый турнир по покеру, в котором принял участие, а потом стал вторым из 3000 игроков, принявших участие в Мировой серии покера в Лас-Вегасе. «Я не могу понять, как это получилось, — говорил он приятелю. — Теперь хочу участвовать еще в одном турнире, просто чтобы проверить результат». Выиграв еще один турнир, он успокоился. «Когда играешь, есть только ты и другие игроки, — говорит Кибар. — Карты не имеют значения. Но когда 12–14 часов подряд смотришь в карты, буквально пьянеешь, а потом возникает похмелье». Сейчас 45-летний Кибар для развлечения читает книги по высшей математике и медитирует.
У инженера с ученой степенью, приехавшего когда-то в Америку из Турции поступать в колледж, нет необходимости играть в карты ради заработка. Компания Samumed, которую он в течение десятилетия потихоньку отстраивал в Сан-Диего, — один из самых дорогих стартапов планеты. Он создан на деньги инвесторов, в числе которых венчурная фирма IKEA. Samumed собрала $220 млн инвестиций, а в последнем раунде ее уже оценили в $6 млрд. Сейчас она намерена собрать еще $100 млн исходя из оценки $12 млрд. Кибару принадлежит треть компании, что позволяет оценить его состояние в $4 млрд.
Ее первые препараты воздействуют на специфические системы органов. Один из них вызывает рост волос у облысевших мужчин. И то же самое лекарство возвращает седым волосам первоначальный цвет, а его косметическая версия разглаживает морщины. Второе лекарство претендует на то, чтобы регенерировать хрящи в коленных суставах, пораженных артритом. Следующие препараты, проходящие сейчас первую стадию клинических испытаний, должны способствовать восстановлению межпозвоночных дисков и рассасыванию рубцов в легких, лечить рак. После этого Samumed возьмется за лечение глаз и бросит вызов болезни Альцгеймера. Так болезнь за болезнью, симптом за симптомом компания постепенно подойдет к тому, чтобы клетки стареющего человека смогли регенерировать так же, как у эмбриона.
quote_block node/316445Это привлекает внимание к компании, но в то же время порождает скепсис. Пока испытания показывают, что ее средства вроде бы безопасны, что они действительно способствуют росту волос и улучшают состояние коленных суставов. Но полезно вспомнить, что 80% новых препаратов, показавших хорошие результаты на ранних стадиях клинических испытаний, так и не дошли до рынка. Как объяснить столь быстрый взлет Samumed? До сих пор самая высокая оценка биотехнологической компании с лекарствами, не вышедшими на рынок, составляла $6 млрд. И многие в отрасли еще помнят казус с компанией Theranos, занимавшейся анализами крови, — инвесторы оценили ее в $9 млрд незадолго до того, как корректность ее тестов была поставлена под сомнение.
Кибар родился в Измире, городе на Эгейском побережье Турции. Это теплое, красивое место, и до сих пор холодная погода вызывает у него депрессию. После начальной школы он поступил в Роберт-колледж в Стамбуле — элитное учебное заведение, куда попадают лучшие ученики, сдавшие госэкзамен в возрасте 11 лет. Именно там он познакомился с мальчиками, которые впоследствии стали топ-менеджерами Samumed — финдиректором, директором юридического департамента и главным медицинским специалистом. Продолжал образование он уже в Калифорнии. Еще во время учебы он основал биотехнологическую компанию Genoptix, которую в 2011 году продал Novartis за $470 млн. Он также стал соучредителем компании E-Tenna, которая изготавливала антенны для беспроводных устройств, — позже она была разделена и продана Intel и Titan Corp. Руководящих должностей Кибар в этих фирмах не занимал.
Однако делать карьеру в науке Кибар не стал — академическая отрасль показалась ему слишком забюрократизированной, он переехал в Нью-Йорк и пошел работать в хедж-фонд Pequot Capital, где занялся поиском перспективных технологических венчуров. Там работали его друзья по Роберт-колледжу, и они стали вместе играть в баскетбол. Еженедельные игры прекратились сами собой, по мере того как бывшие одноклассники втягивались в работу и обзаводились семьями, и тогда Кибар разочаровался в своей работе на Pequot Capital, который к тому же стал меньше интересоваться новейшими технологиями.
В этот период своей жизни он однажды случайно встретил в турецком аэропорту своего бывшего одноклассника Севдета Самикоглу, банкира, который, поработав в Goldman Sachs, стал партнером мощного (на $3,6 млрд) хедж-фонда Greywolf Capital. На обратной стороне посадочного талона Кибар набросал для него свою стратегию, предусматривавшую инвестиции в технологии, которые кардинально меняли жизнь людей. Вскоре Самикоглу помог ему привлечь $3,5 млн для создания стартапов.
quote_block node/309011Один из них, Wintherix, начал работать в бизнес-инкубаторе Pfizer. Именно из него впоследствии выросла компания Samumed. Но сделка с Pfizer, в результате которой появился Wintherix, привела к конфликту. Не прошло и двух лет, как Pfizer решила отказаться от продвижения препаратов, производимых Wintherix, и компании начали судиться. Тогда Wintherix покинул инкубатор Pfizer и тайно вывез оборудование.
В 2010 году Pfizer предъявила Кибару иск, обвинив его в том, что после очередного раунда финансирования доля компании в Wintherix оказалась размыта и составила всего 2,6% вместо 60%. В свою очередь Wintherix посчитал, что Pfizer намеренно пытается вытеснить стартап из бизнеса, чтобы впоследствии купить его по дешевке. В результате судебных тяжб банковский счет Wintherix истощился и составлял всего $9000. Но Кибар вывернулся. Его сват Угур Баяр, CEO Credit Suisse в Турции, стал крупнейшим донором инвестиционного транша на $2,4 млн, который Кибар получил от членов своей семьи. В 2012-м суд с Pfizer завершился, Wintherix получил право на свои препараты. Кибар переименовал компанию, назвав ее Samumed — samu в дзен означает концентрацию в ходе совершения рутинной работы, такой как садоводство или рубка дров.
В самой Pfizer нашелся человек, который поддержал Кибура и даже консультировал его. Это венчурный капиталист из компании VenBio Кори Гудман, входивший в компанию юристов, работавших на Pfizer в ходе суда. Сейчас он занимает штатную должность в его компании.
Пока шел суд, Кибар как-то позвонил Самикоглу. «Чем ты сейчас занимаешься?», — спросил он. Тот ответил, что инвестирует самостоятельно в Турции, куда он вернулся, чтобы заботиться о матери, заболевшей раком. Но мать умерла. «Все понятно, — сказал Кибар. — Ты не у дел. Приезжай и помоги мне».
Так Самикоглу стал финдиректором и инвестором Samumed. Самикоглу позвал еще одного их бывшего одноклассника Юсуфа Яжичи (сейчас он главный ревматолог Нью-Йоркского университета). Насколько состоятельны замыслы и разработки Кибара с точки зрения науки? Этот вопрос задал ему по телефону Самикоглу. Он уговорил Юсуфа поговорить с Кибаром 15 минут, но разговор затянулся на час. После Юсуф прислал сообщение: «Вы должны принять меня в команду. Осман нашел волшебную пилюлю». Яжичи стал главным медиком. Еще один выпускник Роберт-колледжа Арман Орук вышел из партнерства с респектабельной юридической фирмой Simpson Thacher & Bartlett и стал директором юридического отдела. Он переехал в Сан-Диего, даже забыв предварительно договориться о зарплате.
Что заставило школьных друзей Кибара, уже достигших серьезных успехов в жизни, бросить все и пойти работать в его стартап на зарплату порядка $300 000 в год и без бонусов? Одна из причин — Джон Худ, сооснователь Samumed, отвечающий в компании за науку.
У него свой подход к разработке лекарственных средств: он считает, что слишком многие ищут в этой отрасли легких путей, и предпочитает делать сам то, что другие отдают на аутсорсинг сторонним компаниям, — поиск химической формулы препарата, опыты на животных и клинические испытания.
quote_block node/271773Мишень для средств, которые намерены выпускать Худ и Кибар, очевидна — это один из генов Wnt, которые отвечают развитие эмбриона, дифференцировку клеток и возникновение злокачественных опухолей. Гены Wnt называют сигнальными путями организма — достаточно отключить один из них, и можно повернуть вспять процесс старения.
Некоторые виды рака делают свое грязное дело, атакуя такой ген, и, заблокировав его, можно остановить развитие злокачественной опухоли. Большинство исследователей, которые искали путей воздействия на Wnt, использовали в качестве рабочего вещества человеческие эмбриональные клетки, полученные от нерожденных детей в Нидерландах в 1973 году. Это удобный для лабораторных опытов материал, но он, учитывая прошедшие годы, довольно сильно отличается от обычных клеток человека. Худ начал искать для себя мишень в клетках колоректального рака с видоизмененным Wnt, сравнивая их с клетками здорового кишечника. Эта работа заняла у него три года.
И что в результате обнаружил Худ? Этого Samumed в деталях не раскрывает. Как правило, в патенте сказано, что именно является мишенью лекарства с химической точки зрения. Но в 2013 году Верховный суд США запретил патентовать гены человека — это решение было связано с открытием генов, предположительно связанных с раком груди и яичников. Это решение в Samumed интерпретируют по-своему, что, мол, запрет на патент позволяет держать биохимические связи, которые атакуют их препараты, в секрете. «Это наш коммерческий секрет, — говорит Кибар. — Наш кусок хлеба с маслом».
Для науки этот момент — серьезная проблема. «Тут всегда есть элемент компромисса, — говорит Рул Насс, эксперт Стэнфордского университета. — Трудно найти молекулу, которая бы атаковала только болезнь, не затрагивая здоровые ткани. Чтобы выдержать оптимальный баланс, вы должны очень точно представлять себе механизм воздействия». Кибар же утверждает, что биохимия их препаратов интересует только ученых и конкурентов.
При этом компания публикует данные испытаний своих препаратов от облысения и от артрита. Они доказали свою эффективность на мышах и карликовых свиньях — они снова обросли шерстью, а также на крысах — у них восстановились хрящи. Но испытаниям на животных грош цена. «Я могла бы назвать десятки препаратов, которые доказали эффективность в испытаниях на животных, но не доказали успех в клинических испытаниях, — говорит ревматолог Нэнси Лейн из Калифорнийского университета в Дэйвисе (она является платным консультантов для Samumed). Так что главное — клинические испытания. В марте Samumed опубликовала данные клинических испытаний своего средства от облысения, имеющего пока кодовое название SM04554, на 300 пациентов Американской дерматологической академии в Вашингтоне: их головы сфотографированы, все волоски пересчитаны.
А у тех, кто ежедневно втирал 0,15%-ный раствор SM04554 в кожу головы, оно увеличилось на 9,6%, 0,25%-ный раствор показал результат +6,9%. Специалистов по облысению такой результат не впечатлил. Эти цифры еще не доказывают, что результат не случаен. «Пока в лучшем случае можно говорить о некотором тренде», — полагает дерматолог Дэниел Зелак из Центра интегративной медицины им. Скриппс, Калифорния.
Вильма Бергфилд, президент Американской дерматологической ассоциации, помогала Samumed в исследовании облысения. Она тоже считает, что пока рано говорить об эффективности нового препарата. Она напоминает о судьбе тех, кто возлагал надежды на предыдущее лекарство от облысения — Рогаин. Это средство было выпущено в 1988 году, но те, кому оно якобы помогло, впоследствии все-таки облысели. Сейчас Рогаин используется в профилактических целях — оно замедляет облысение, но новые волосы от него не вырастают.
Для оценки компании намного важнее результаты лекарства от артрита. У него большой рынок: только в США 27 млн человек имеют проблемы с коленным суставом из-за того, что хрящи стираются. Каждый год 700 000 американцев делают операции по замене коленного сустава, 300 000 — меняют тазобедренный сустав.
Пока эффективность противоартритного средства от Samumed под кодовым названием SM04690 проверили на 60 пациентах. Алан Гибофски, профессор Медицинского колледжа Вейл Корнер, который консультировал Samumed, говорит, что даже при столь небольшом числе испытуемых можно говорить об обнадеживающем результате. Самочувствие тех, кто получал лекарство, намного лучше, чем у тех, кто получал плацебо. Положительный результат подтверждают и рентгеновские снимки: похоже, что хрящ, и правда, нарастает. И все же пока даже консультанты Samumed говорят лишь о «предварительных результатах». К концу этого года в компании надеются получить более убедительные данные применения лекарства для 445 пациентов.
quote_block node/317913«Пока результат не очень заметен и все выводы носят предварительный характер, — говорит Небожса Скрепник, руководитель исследовательских программ в Институте ортопедии Таксона, штат Аризона, который помогал проводить клинические испытания. — Число испытуемых незначительно. Но предварительные данные обнадеживают. Возможен ли вообще в таких исследованиях убедительный результат, который может быть подтвержден строго научно? Вряд ли».
При ближайшем рассмотрении Samumed оказывается компанией всего с двумя лекарствами, действие которых не доказано и которые, если сработает доминирующий на этом рынке тренд, могут так и не выйти на рынок. Но ее инвесторы видят в ней что-то такое, что в будущем может изменить мир и принести большие деньги. «Пока мы можем сказать лишь одно: то, чего они обещали достичь, они уже добиваются, — говорит Бьорн Кониг, глава отдела прямых инвестиций в IKEA Group, самом крупном инвесторе Samumed. — Деньги, понятно, для всех важны, но главной мотивацией было создание компании, которая будет работать долгие годы и иметь целью улучшение жизни людей в мире, где и так слишком много боли». Тем не менее инвесторы утверждают, что уже сейчас Samumed стоит столько же, сколько BioMarin и Incyte, препараты которых выведены на рынок и их объем продаж составляет $889 млн и $753 млн соответственно.
Одно лишь лекарство от артрита оправдывает столь высокую стоимость, полагает Финьян Тан, инвестор Samumed и партнер сингапурской Vickers Venture Partners, в свое время он прославился, поддержав на ранней стадии Baidu. Он уверен, что этот препарат может стать бестселлером на все времена. «Уже сейчас у меня появляется боль, когда я бегаю, — говорит он. — Если удастся нарастить хрящевую ткань хотя бы на миллиметр, я буду колоть себе это лекарство до тех пор, пока не появятся побочные действия. Думаю, тот, кто сумеет наращивать хрящевую ткань, станет новой Apple».
quote_block node/279841Инвесторы Samumed ссылаются на кейс лекарства Sovaldi от гепатита С. Его продажи уже принесли $32 млрд компании Gilead Sciences, которая купила его в 2011-м за $11 млрд. Перспективы лекарств Samumed еще более заманчивы.
Даже сомнения, которые вызывают у специалистов разработанные Samumed лекарства, могут обернуться преимуществами. Оба средства имеют одну особенность — с увеличением дозы их эффект не увеличивается, а снижается. Это, с одной стороны, настораживает: есть вероятность, что лечебный эффект статистически случаен. Но в Samumed надеются, что это также может означать и другое: средства, которые воздействуют на Wnt, имеют некую оптимальную дозу, которая блокирует сигнальную связь, и с превышением этой дозы перестают работать. Есть у них и весомое преимущество: они достаточно безопасны, поскольку действую только в том месте, где из применяют — на коже головы или в коленном суставе — и не проникают, в отличие от большинства лекарств, в другие части организма.
На очереди лекарства от рубцов в легких (идиопатический фиброзирующий альвеолит) и от дистрофии сетчатки (макулодистрофия), которая ведет к слепоте. Смогут ли эти препараты поддержать в будущем оценку компании в десятки миллиардов долларов? Безусловно, если все пойдет по плану. Инвесторы готовы играть вдолгую.
Разговор в офисе Samumed в Сан-Диего — в штате компании 120 человек, многие из них работают в лабораториях, которые со своими подопытными мышами и крысами располагаются тут же, — занял полный рабочий день. После интервью Кибар и Самикоглу пошли в ресторан поесть суши. Тут уже говорил в основном Самикоглу, а Кибар сидел тихо, как человек за ломберным столом, который смотрит в карты и ждет подходящего момента, чтобы поднять ставку.