Поздний октябрьский вечер 2009 года. В Ставрополе уже темно. На улицу Севрюкова на окраине города сворачивает небольшой кортеж —BMW и джип охраны. Вдруг на обочине раздается взрыв, лобовое стекло машины засыпает песком, летят гвозди… Пассажир BMW Владимир Поляков, президент ставропольского концерна «Энергомера», в интервью Forbes вспоминает: «В сложные 1990-е мне удавалось уклоняться от общения с бандитами. А тут вдруг... Думаю, кто-то хотел, устранив меня, прибрать к рукам бизнес».
Выручка «Энергомеры» в прошлом году составила почти 9 млрд рублей, из них более половины — 4,7 млрд рублей — Полякову принесли искусственные сапфиры. Точнее, изготовленные из этих сапфиров специальные подложки, которые делает входящий в концерн завод «Монокристалл». Эти подложки — необходимый компонент для производства светодиодов и микросхем. «Назовите любую компанию, которая производит электронику, — LG, Samsung или другую. Все они наши клиенты», — говорит Поляков. Его компания контролирует 20% мировых поставок сапфировых подложек, являясь крупнейшим игроком рынка. До прошлого года производство сапфировых подложек Поляков дотировал за счет других видов бизнеса. Прибыли пришлось ждать 10 лет.
Мистика в Ставрополье
Ставропольский край больше славится сельским хозяйством, чем высокими технологиями, — даже офис Полякова находится в здании «Межколхозстроя». Глава «Роснано» Анатолий Чубайс, кажется, был немало удивлен, обнаружив в областном центре высокотехнологичное производство мирового уровня: «Существует в Ставрополе завод «Монокристалл», который по каким-то совершенно загадочным, мистическим причинам начиная с 2004–2005 года стал заниматься сапфировыми подложками. Зачем — неизвестно. Вокруг него сегодня ходят все, от J.P. Morgan до не знаю кого, с предложением вывести его на IPO NASDAQ. Ожидаемая капитализация — примерно $1 млрд», — рассказывал Чубайс весной этого года на встрече с региональными журналистами. Что за «мистические причины» привели Полякова, которому сейчас 57 лет, в высокотехнологичный бизнес?
Он родился в Хабаровске, окончил Институт автоматизированных систем управления и радиоэлектроники в Томске — умение отстраивать бизнес-процессы считает своим главным талантом и секретом успеха. По распределению поехал работать на Гомельский радиозавод, строивший антенные решетки самых крупных радаров страны. «Мы создавали противоракетную оборону, решали важную государственную задачу. Это помогало работать и вдохновляло», — вспоминает Поляков. Своих сотрудников он мотивирует иначе — поддерживает управляемую текучку на уровне 10%, отсеивая слабейших.
За 15 лет он прошел путь от наладчика радиоаппаратуры до заместителя главного инженера. Когда во время перестройки в моду вошли выборы директоров трудовым коллективом, Поляков выдвинул свою кандидатуру. Руководство тут же решило перевести амбициознного сотрудника подальше — главным инженером на ставропольский радиозавод «Сигнал». Поляков ушел, но забрал с собой часть команды — 10 начальников цехов и отделов приняли его предложение о переезде.
Электросчетчики по бартеру
Когда главному инженеру «Сигнала» было сорок, он круто изменил жизнь — подался в кооператоры. «Рухнула система государственного планирования, и стало ясно, что пора строить капитализм», — говорит Поляков. Он уже твердо знал, чем будет заниматься — поставками предприятиям электросчетчиков. На «Сигнале» еще до его ухода думали наладить их производство и изучали рынок. Выяснилось, что в соседнем городе Невинномысске есть завод «Квант», конструкторское бюро при котором занимается опытным производством современных электронных счетчиков (в начале 1990-х годов вся страна еще пользовалась механическими с крутящимся диском). Занявшись сбытом опытной продукции и прощупав рынок, Поляков через шесть месяцев выкупил акции КБ у администрации края, оставшиеся скупил у сотрудников. А вскоре частями выкупил и сам завод.
Спрос на счетчики был, но в то время для экономики главной проблемой было отсутствие наличных денег. Поляков нашел их эквивалент, в котором заинтересованы любые предприятия, — электроэнергию. Он поставлял счетчики энергопредприятиям, те расплачивались киловаттами, которые «Квант» обменивал на другие нужные товары. Зарплату платил денежными сертификатами — в магазине при заводе на них продавали полученные по бартеру продукты и бытовые товары, местные налоги платил рубероидом и стройматериалами. «Бартерные расчеты — очень сложная задача. Но именно эта работа заложила многоотраслевой характер нашей компании, научила одновременно вести десятки проектов», — говорит предприниматель.
Сложными бартерными цепочками занимался специально созданный департамент взаимозачетов. А когда кризис неплатежей миновал, этот отдел занялся развитием сельскохозяйственного направления внутри холдинга. Сейчас «Энергомера» производит 150 000 т зерна в год. (Это не единственный проект концерна в сельском хозяйстве — по просьбе краевой администрации Поляков выкупил в 2006 году «Пятигорсксельмаш» — когда-то крупнейшее в СССР производство оборудования для промышленного птицеводства. Профиль пришлось сохранить, и сейчас «Энергомера» — один из ведущих поставщиков счетчиков яиц и инкубаторов на птицефабрики.)
Продажи электросчетчиков быстро росли — большинство российских заводов стояло, а с импортными счетчиками цены различались в разы. Поляков стал скупать подходящие по профилю заводы — все они, как и «Квант» до его прихода, были в предбанкротном состоянии и продавались по бросовым ценам. Сейчас в концерн входит девять предприятий, которые производят 10 000 электросчетчиков в день, обеспечивая ими почти треть рынка России и стран СНГ. В линейке есть продукция и для крупных промышленных предприятий, и для частников. В концерн Полякова входит институт электротехнического приборостроения, где разработкой новых моделей занимаются 150 человек. Счетчики Полякова (их теперь собирают на автоматизированных линиях) по-прежнему дешевле импортных — на 30–40%.
Сапфировая находка
В 1999 году, отступив от неизменной стратегии скупки электротехнических предприятий, Поляков приобрел банкротившийся ставропольский завод «Аналог», который в советское время производил кремниевые подложки для микросхем. «Я 20 лет проработал на производстве, для меня закрыть завод или даже его часть — совершенно недопустимая мысль», — объясняет он мотивы импульсивной покупки. В результате «Аналог» оказался самым перспективным его приобретением.
Начав санацию, Поляков погрузился в изучение продукции «Аналога». Из нескольких направлений деятельности наиболее жизнеспособными ему показались два: производство алюминиевых паст (их применяют в солнечных батареях) и подложек из монокристаллического сапфира, которые используются в электронике и служат основой для производства светодиодов. Это направление выросло в компанию «Монокристалл».
В цехе «Монокристалла» жарко. Это неудивительно — здесь работает сотня печей, установленных аккуратными рядами. При температуре около 2000 градусов они «выпекают» в год 18–20 т искусственного сапфира. Для этого надо расплавить оксид алюминия, а потом, постепенно снижая температуру, добиться начала кристаллизации. Процесс может идти несколько часов или даже дней. Его технология — главный научный и коммерческий секрет «Монокристалла», поэтому изготовление печей Поляков никому не доверяет.
Готовый кристалл — его называют «буля» — может весить до 90 кг. Теперь из него надо выпилить заготовку — сапфировый столбик диаметром от 76 мм до 300 мм, который потом режется, как колбаса, на тонкие, менее миллиметра, пластины. До состояния идеальной гладкости их шлифуют на специальном станке. По твердости искусственный сапфир уступает только алмазу.
Было очевидно, что рынок сбыта для этой высокотехнологичной продукции нужно искать за рубежом. А в компании по-английски говорил лишь один сотрудник. Пришлось идти нестандартным путем — Поляков объявил в Пятигорске, где есть Лингвистический университет, «призыв» студентов, знающих английский, а уж потом их обучили на заводе менеджменту и технологиям. Первый контракт на искусственный сапфир, добытый новой командой в 2005 году, был не очень технологичным — корейская фирма заказала сапфировые стекла для часов.
Поляков не сдавался, сам ездил на выставки и конференции, изучая потенциально заинтересованные в сапфировых подложках и алюминиевых пастах отрасли. В научные разработки по «Монокристаллу» он вкладывал то, что получал на электросчетчиках.
Третья волна светодиодов
В 2005 году крупная транснациональная компания, названия которой Поляков не раскрывает, предложила ему продать весь «Монокристалл» за $15 млн. «Я проявил малодушие, дрогнул и вступил с ними в переговоры. От сапфира в тот момент были одни убытки, хотя и ясно было, что тема очень перспективная», — вспоминает предприниматель.
Особенно тяжело «Энергомере» пришлось в 2008–2009 годах. Если до кризиса, говорит Поляков, он часто рассуждал о том, что скоро компания будет стоить $1 млрд, то в кризис гадал уже о другом: даст ли кто хотя бы $50 млн. «Энергомера» стояла перед реальной угрозой банкротства: спрос на все виды продукции упал на треть, цены — вдвое, а стоимость кредитов выросла. Его заводы по производству энергосчетчиков находились на грани остановки, на «Монокристалле» пришлось законсервировать половину печей. Но компания выстояла, хотя на некоторых предприятиях пришлось ввести сокращенную рабочую неделю, 2000 сотрудников из 7000 Поляков уволил (в это же время было совершено покушение). Сокращение издержек и повышение эффективности дало результат в 2010 году — выручка всего концерна выросла на 87%, а по «Монокристаллу» — почти в три раза, прибыль — в 8,5 раза.
Полякову повезло: удачное время для коммерциализации сапфировых подложек наконец наступило. «Им помогла конъюнктура. Рынок светодиодов начал расти, производители принялись искать сапфир и лучшее по цене и качеству нашли в России. «Монокристалл» на этом здорово поднялся», — говорит Алексей Мохнаткин, заместитель гендиректора компании «Светлана-Оптоэлектроника», производящей светодиоды и закупающей компоненты у Полякова.
Пластины из синтетического монокристаллического сапфира, которые выпускает «Монокристалл», — основа, на которую производители светодиодов при помощи специальной методики осаждают из газовой фазы тончайшие пленки полупроводников, формирующие полупроводниковый чип. Потом к нему присоединяют электрические контакты, заливают специальным составом-люминофором для придания нужного цвета (обычно диод излучает синий) и помещают в корпус.
Практическое использование светодиодов началось еще в 1970-е годы, но рынок резко вырос, когда светодиоды нашли применение в массовом производстве ЖК-мониторов и телевизоров. «Сейчас мы наблюдаем третью волну: светодиоды стали настолько эффективными и дешевыми, что могут заменить лампы накаливания и люминесцентные лампы в системах бытового и промышленного освещения. Мировой рынок этих устройств — около $100 млрд, перспективы колоссальные», — говорит Алексей Ковш, исполнительный вице-президент компании «Оптоган», которая прошлой осенью при поддержке «Роснано» и группы «Онэксим» запустила завод по производству светодиодов и осветительного оборудования в Санкт-Петербурге. Сапфировые подложки для своего производства «Оптоган» заказывает в том числе и на «Монокристалле», но их порой просто не хватает. «Мы для них мелкий заказчик, у них большой спрос в Азии» — признает Ковш.
Российский «Монокристалл» сейчас является крупнейшим в мире производителем сапфировых подложек. Активность Полякова на выставках не прошла даром — компанию на рынке хорошо знают. Недавно «Монокристалл» закупил пять алмазных пил у швейцарской компании Meyer Burger на $5 млн. «Мы рады продолжить сотрудничество с «Монокристаллом», ведущей мировой компанией в этой индустрии, и надеемся, что наши ноу-хау ей пригодятся», — заявляет глава компании Питер Паули в пресс-релизе, выпущенном Meyer Burger по поводу сделки.
Дело в подложках
Поляков крепко держит в руках бразды правления компанией (ему сейчас принадлежит 93%), а если и расстается с акциями, то понемногу и задорого. В прошлом году он продал 5% «Монокристалла» фонду UCP, созданному выходцами из Deutsche Bank.
«Мы вели с ним предварительные переговоры еще в 2008 году, потому что считаем эту сферу бизнеса очень перспективной. Потом случился финансовый кризис. Он все-таки продал нам акции в 2010-м, но уже заметно дороже. Это нам-то, профессиональным инвесторам», — восхищается деловой хваткой Полякова президент UCP Илья Щербович.
Ближайший конкурент «Монокристалла» — чикагская компания Rubicon Technology. Компания когда-то была партнером Полякова и занималась сбытом подложек на территории США. Потом, переманив из Ставрополя нескольких сотрудников, чикагцы открыли собственное производство. При вдвое меньшей выручке Rubicon Technology оценивается на технологической бирже NASDAQ в $580 млн.
Поляков тоже давно думает о выходе на биржу. Собственно ради этого он и согласился продать акции UCP — планировал IPO «Монокристалла» на осень 2010 года, нужны были заинтересованные финансовые советники. Однако потенциальные инвесторы не предложили Полякову желаемую цену, и он отложил IPO до лучших времен.
В UCP Полякова полностью поддерживают. «Нас поразила его открытость и желание учиться новым вещам. На совещаниях с консультантами, аудиторами и банкирами он всегда выслушает всех, получит 20 разных мнений, а потом выбирает правильное решение», — говорит Илья Щербович. Щербович уверен, что в ближайшие пять лет рынок светодиодов, а значит и сапфировых подложек, будет расти быстрыми темпами, нет смысла уступать акции задешево. Деньги на развитие пока есть — по данным Forbes, долю в «Монокристалле» покупает «Роснано», сделка закрывается в июне.
Дюйм для будущего
Предприниматель по-прежнему живет в Ставрополе (точнее, на ферме в 3 км от города) и не собирается менять образ жизни. С утра он обходит свои угодья — на участке хвойный лес, пруд с осетрами и форелью. В 10:00 он всегда в офисе. А дальше — сплошные совещания. Раз в день он откладывает все дела и хотя бы на час отправляется с обходом на одно из своих предприятий. «Обожаю запах машинного масла, — говорит предприниматель. — Для меня пройти по заводу и определить, например, как наиболее оптимальным образом расставить оборудование, — удовольствие».
Купленный по случаю «Монокристалл» превратился в ключевое предприятие «Энергомеры». Если по сельскому хозяйству Поляков ждал прибыли семь лет, тут процесс затянулся до десяти. Зато маржа — более 30%.
Главная задача сейчас — сохранить лидерство на рынке, где появляются все новые конкуренты (недавно о строительстве завода по производству подложек из искусственных сапфиров заявил Samsung). Поляков расширяет бизнес. Перед кризисом он купил зеленоградскую «Элму-Малахит», но из-за финансовых трудностей с заводом пришлось расстаться. Сейчас Поляков арендует там помещение, где производит счетчики для московского рынка. Зато удалось приобрести небольшое предприятие в Белгороде, где тоже производили искусственные сапфиры.
Но дело не только в мощностях. «Монокристалл» делает подложки диаметром до 10 дюймов, Rubicon же недавно выпустил подложку диаметром 12 дюймов. Два дюйма — конкурентное преимущество: производителям светодиодов выгоднее, чтобы диаметр сапфировой подложки был как можно больше.
Важность разработок для Полякова очевидна: помещение, где сидят научные сотрудники, в четыре раза больше, чем производственный цех. Вопрос с кадрами остро не стоит — «Монокристалл» наладил сотрудничество с местным университетом. «В бизнесе важно не только увидеть будущее, но и описать его, а потом повести к нему людей», — говорит Поляков.
фото: Романа Шеломенцева для Forbes