Легендарный предприниматель Ингвар Кампрад объявил, что покидает пост руководителя мебельного гиганта IKEA и передает управление трем своим сыновьям — Питеру, Йонасу и Матиасу.
Ход нельзя назвать неожиданным: Ингвару Кампраду недавно исполнилось 86 лет, а сыновьям, соответственно, 48, 45 и 42 года. Дальновидный отец уже давно готовил их на роль наследников семейной бизнес-империи.
Сейчас богатейшей в мире семьей считаются Уолтоны, потомки основателей глобальной розничной сети Wal-Mart Сэмюэла и Джеймса Уолтонов. Их общее состояние составляет, согласно списку миллиардеров Forbes, свыше $100 млрд.
Однако сам Wal-Mart семейной компанией не назовешь. Сеть вышла на биржу еще в 1970 году, и сейчас Уолтоны контролируют только 48% компании. Чисто теоретически кто-нибудь может попытаться скупить на рынке акции и долги компании, перехватить управление, хотя практически это, конечно, крайне маловероятно — такая операция потребует колоссальных денежных вложений.
Все-таки настоящие семейные компании — консервативные, полностью закрытые, ревниво стерегущие каждую кроху информации от глаз «чужих» — остались, пожалуй, только в Старой Европе.
К ним относится, конечно, и IKEA: Ингвар Кампрад «показал» широкой публике своих уже далеко не молодых сыновей только в 2012 году, видимо, когда уже принял принципиальное решение передать им бизнес.
Но дальше всех зашла по этому пути французская семья Мюлье — потомки основателя розничной сети «Ашан» Жерара Мюлье. Помимо почти 3000 «Ашанов» во всем мире, семья Мюлье контролирует также розничные бренды в самых разных областях, в России наиболее известны магазины спорттоваров «Декатлон» и гипермаркеты стройматериалов и товаров для дома «Леруа Мерлен».
Начать с того, что точное число членов клана Мюлье никому не известно, по оценкам, их от 350 до 500 человек. Все отношения внутри семьи регулируются специальным соглашением, согласно которому все члены семьи владеют строго одинаковыми портфелями акций во всех семейных компаниях. Если член семьи хочет выйти из какого-то бизнеса, он может продать свои доли только другим членам семьи, для этого существует специальный «внутренний рынок» акций.
Кстати, Сэм Уолтон в начале 1990-х пытался купить «Ашан», но его предложение было отвергнуто семьей Мюлье. Одна из богатейших семей Европы ничего не продает и почти ничего не покупает, какие бы соблазны ни предлагал рынок, например во время бума «доткомов» в начале 2000-х. «Они считают, зачем вкладывать деньги во что-то чужое, когда их можно вложить в свое», — то ли гордятся, то ли сетуют парижские банкиры, лишенные возможности зарабатывать на сделках слияний и поглощений.
Ингвар Кампрад, кстати, тоже не спешит выпускать деньги из рук. Недавно он передал бренд IKEA, принадлежавший его личной компании Interogo, в холдинговую Ikea Systems. Передал не безвозмездно, а за $11,2 млрд. Неплохой пенсионный фонд, плюс возможность поддержать финансами разменявших уже пятый десяток «молодых» Кампрадов, если они вдруг все-таки наделают ошибок.