Старые газеты как объект для инвестиций: цена за номер может достигать $800

В аукционном зале мо
сковского «Дома антикварной книги в Никитском» нет свободных мест. Продаются коллекционные издания — дореволюционные, советские довоенные, эмигрантские. «Даем шестнадцать тысяч? Восемнадцать? Двадцать?» — один из участников советуется с кем-то по мобильному телефону. В итоге книга о Беломорстрое (1934 год, редактор М. Горький) уходит за 22 000 рублей. «История германского фашизма» (Москва, 1935 год) поднимается в цене в пять раз — до 18 000 рублей. Ведущий представляет очередной лот — два номера газеты «Пятигорское эхо» за ноябрь и декабрь 1942 года. Повисает молчание — слишком необычен предмет торга. Ставок никто не делает. Тем не менее четыре листка пожелтевшей бумаги продаются по заочному биду за 8000 рублей. Это действительно непростая газета — она выходила в годы немецкой оккупации Кавказа.

«Ни одна книга не расскажет о каком-то событии, времени, эпохе настолько точно и полно, как старая пресса», — убежден Сергей Бурмистров, генеральный директор и владелец «Дома антикварной книги в Никитском». Он выставляет газеты примерно на каждом втором своем аукционе — за редкими исключениями, все лоты находят покупателей. По словам Бурмистрова, это библиофилы, интересующиеся историей России и СССР и помимо соответствующих книг разыскивающие редкие газеты и журналы. Будучи в большинстве своем людьми состоятельными — владельцами или менеджерами компаний, они готовы выложить приличную сумму за любопытные экземпляры. Например, однажды «Дом антикварной книги» продал подборку «Вестника Временного правительства» за март 1917 года за 75 000 рублей — в 10 раз выше стартовой цены.

Стоимость коллекционной газеты не зависит от ее возраста. На торгах аукционного дома «Имперiя» в октябре 2011 года подшивка из 100 номеров «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1738 год была куплена за 90 000 рублей. В апреле этого года на аукционе «Гелоса» пять номеров более редких «Московских ведомостей» за 1770–1771 годы ушли за 22 000 рублей. Российские газеты XVIII — первой трети XIX века иногда сохранялись в частных библиотеках и архивах (было даже принято переплетать их в прочные обложки) и ныне более-менее регулярно появляются на букинистических аукционах. А некоторые позднейшие издания, связанные с бурным XX веком — революциями и войнами, уцелевали случайно и потому ценятся дороже.

Например, на июньском аукционе «Дома антикварной книги» 22 выпуска различных газет, выходивших в 1941–1944 годах на оккупированных территориях СССР, были проданы в сумме за 239 000 рублей (в том числе три номера минского «Нового пути» за 75 000 рублей — в 12 раз выше эстимейта). Такую прессу, где наряду с новостями городской и сельской жизни публиковались здравицы в адрес Гитлера и германской армии и проклятия Сталину, в послевоенное время хранить было опасно (статья 58-10 УК РСФСР — лишение свободы на срок не менее полугода), если только ее читатель не был политработником или сотрудником органов госбезопасности. О происхождении подобных раритетов не берутся судить сами аукционисты — к ним они попадают через третьи руки. Белогвардейские же газеты (тоже считавшиеся антисоветской литературой) поступают с Запада — от тамошних букинистов, из эмигрантских архивов. Коллекционеры, увлеченные историей Гражданской войны, платят за одну такую более 10 000 рублей.

Из обычных дореволюционных и советских газет спросом пользуются те, что связаны с какими-то знаковыми событиями. Подборка из пяти газет 1916 года с сообщениями об убийстве Распутина была продана «Домом антикварной книги» за 65 000 рублей. Номер «Известий» от 8 марта 1917 года с новостью об отречении от престола Николая II — за 6000 рублей. Совместный экстренный выпуск «Правды» и «Известий» на смерть Ленина (наскоро отрисованный портрет в траурной рамке, краткий некролог: «Его больше нет среди нас, но его дело останется незыблемым») даже в плохом состоянии не купить дешевле 2000 рублей. «Имперiя» на одном из последних аукционов продала две газеты от 10 мая 1945 года, посвященные победе в Великой Отечественной войне — красноармейскую «Снайпер» за 3400 рублей и «Правду» за 2800 рублей. Четыре выпуска «Литературной газеты» и журнал «Огонек», рассказывающие о болезни и смерти Сталина, перешли к новому собственнику за 4000 рублей. Прочие газеты 1945 и 1953 года на интернет-аукционах вроде «Молотка» продаются максимум за 300 рублей.

Директор «Дома антикварной книги» раскрывает аукционный каталог и показывает репродукции плакатов Виктора Дени и Дмитрия Моора — корифеев советской наглядной агитации 1920-х годов. Цены на эти литографии не опускаются ниже $1500. «А вот другие Дени и Моор», — Сергей Бурмистров ставит на стол две багетные рамки большого формата. Под стеклом — «Известия» и «Правда» с иллюстрациями от названных художников во всю ширину газетной полосы. Эстимейт — 5000 рублей за каждое издание. Бурмистров рассчитывает на внимание со стороны интересующихся ранним советским искусством. Многие именитые художники тех лет были «многостаночниками» и могли делать эскизы значков, рисунки для фарфоровых тарелок и массовых газет.

Антиквар признает, что исключительно газеты мало кто покупает. Лично он знает только одного коллекционера, собравшего несколько тысяч образцов прессы XIX — начала XX века. Как правило, газеты и журналы приобретают ради расширения какой-то тематической коллекции, причем необязательно книжной. «Имперiя», например, выставляла газеты 1945 года на нумизматическом аукционе среди наград и монет советского времени. «Как любая торговая компания, мы следуем за спросом», — поясняет гендиректор «Имперiи» Алексей Кудий.

Спрос, похоже, не ослабевает. По словам Бурмистрова, цены на иные редкости растут примерно на 20–25% в год. Антисоветские газеты за несколько лет подорожали втрое. До какого временного рубежа может простираться интерес коллекционеров? Сергей Бурмистров намерен «прощупать рынок» — предложить на будущем аукционе подборку газет за 12–14 апреля 1961 года, рассказывающих о полете Гагарина. Казалось бы, почти современность, но даже таких выпусков сохранилось не слишком много. Ведь к газетам, в отличие от книг, не относились с почтением.