«Чиновник, регулирующий связь и интернет, должен вести себя поскромнее»

В США нет министерства связи, но есть комиссия по коммуникациям (FCC), выполняющая практически те же функции. Ее руководитель Джулиус Генашевски рассказал Forbes, чем руководствуются сотрудники комиссии, принимая решения, кому выгодно падение китайской «цифровой стены» и почему чиновник должен знать свое место.

— Ваша комиссия чаще всего попадает в новости, когда переходит дорогу крупным компаниям. В апреле вы закрыли расследование против Google, собиравшей данные с частных сетей Wi-Fi. Оно закончилось ничем?

— Мы выяснили в результате расследования, что американские законы в этой области не вполне ясны. В случаях, когда Wi-Fi не закрыт паролем, закон никак не регламентирует, можно ли пользоваться этими данными. Так что мы попросили конгресс внести поправки.

— Часто приходится сталкиваться с ситуациями, когда законодательство не успевает за технологическим прогрессом?

— Прогресс коммуникаций идет очень быстро. В этих условиях поддерживать политику, которая не вредит инновациям и конкуренции, совсем не просто. На мой взгляд, правительственное агентство в такой области, как наша, должно вести себя поскромнее. Мы не можем предсказывать будущее. Когда мои подчиненные принимают какое-либо решение, я всегда напоминаю им, чтобы они задали себе четыре вопроса. Как мое действие отразится на частных инвестициях? Как оно отразится на инновациях? На конкуренции? На потребителях?

— Именно в таком порядке?

— В любом порядке. Но мы должны развивать инвестиции, инновации, конкуренцию и поддерживать потребителей. В нашей отрасли есть две важных составляющие — сети доступа и приложения. И надо стараться, чтобы обе они развивались.

— Поэтому вы хотите провести «100-мегабитный интернет в 100 млн домов»?

— Мы видим свою роль в том, чтобы продвигать широкополосный доступ в сеть. Это очень важно. Знаете, насколько iPhone увеличивает спрос на скорость связи? Не на 20%, не на 100% и не на 500% — ему требуется в 24 раз больше, чем телефонам, что были прежде. iPad увеличивает спрос на связь в 140 раз. Это нельзя было спланировать заранее, никто не предвидел появления этого устройства. Так что нам всем — законникам, политикам, технологам — теперь приходится думать о том, что делать со спектром.

— И как вы решаете проблему?

— Мы пытаемся расчистить как можно больший спектр для мобильного широкополосного доступа. Для этого мы развили концепцию «аукциона со стимулами», состоящего из двух частей. На первом аукционе мы высвобождаем частоты телекомпаний, а на втором — распределяем их между мобильными операторами.

— Конфликт между разработчиками приложений и операторами связи затих?

— В прошлом году мы приняли концепцию сетевого нейтралитета. И, кажется, нашли правильный баланс, который не препятствует развитию приложений и сетей. Наш проект был первым документом такого рода, который явным образом дал легальную защиту свободе интернета. Но он также признал, что сети должны иметь право экспериментировать с бизнес-моделями, чтобы увеличивать возврат на инвестиции. Правила работают уже полтора года. И за это время частные инвестиции растут по всей отрасли — и в приложения, и в сети. (Проект запрещает операторам связи блокировать любой легальный контент, но разрешает брать плату с разработчиков за более быстрые каналы связи. — Forbes)

— Несколько месяцев назад конгресс не стал принимать закон о борьбе с цифровым пиратством (SOPA), который вводил санкции для распространителей пиратского контента — вплоть до запрета на индексацию поисковиками. Как вы относитесь к проекту?

— Я думаю, было правильно посмотреть на него свежим взглядом.

— Свежим взглядом?

— Слушайте, нам необходимо найти способ защищать интеллектуальную собственность и в то же время сохранить свободу интернета. Я уверен, что мы еще найдем решение. Но это потребует времени и вовлечения обеих сторон.

— Время работает не на владельцев интеллектуальной собственности.

— В США мы видим, что чем больше появляется легальных возможностей слушать музыку и смотреть кино — Pandora, iTunes, Amazon, тем больше людей выбирают их. Воровство интеллектуальной собственности — это не новая проблема. Воровство программ практикуется уже давно. Решение появится.

— На ваш взгляд, китайская модель интернета жизнеспособна? Великая цифровая стена.

— Базовая свобода распространять и получать информацию была важнейшим основанием интернета с первых его дней. Мы должны ее уважать, если хотим, чтобы в сети продолжались инновации, рост экономики, чтобы демократия развивалась.

Инновации в интернете, рост экономики, на мой взгляд, непосредственно связаны с его свободой и отрытым режимом пользования. Страна, которой нужны инновации, должна открыть сеть. Барьеры на пути распространения информации препятствуют экономическому росту. Национальные интересы любой страны, которой нужны инновации, предполагают открытый и свободный интернет.

— Вы напоминаете об этом при встрече китайским коллегам?

— США противостоит ограничениям свободы слова в интернете. Никакого сюрприза в этой нашей позиции нет. И я, и мои коллеги из правительства говорят одно и то же. Но я не призываю оглядываться на позицию США — я призываю всех думать о собственных национальных интересах.

— А со своим русским коллегой вы встречались?

— Да. У нас была отличная встреча. Мы договорились обмениваться лучшими практиками развития широкополосного доступа. Кроме того, я встречался с министром «открытого правительства» Абызовым. Мы с ним тоже отлично поговорили об электронном правительстве.

— Говоря о лучших практиках, вы знаете, как распределяются частоты в России?

— В США мы видели, что есть две работающие модели распределения спектра. Это либо аукцион частот, либо полный отказ от лицензий, как в случае с Wi-Fi. Только эти модели способствуют инновациям.

— Одна из функций вашей комиссии состоит в том, чтобы выдавать лицензии вещателям. Часто отзываете лицензии?

— Почти никогда. В США регуляция контента очень ограничена. У наших СМИ есть огромная свобода, защищенная Первой поправкой к Конституции, они могут говорить, что хотят. И эта ситуация не изменится.

— А сколько людей в штате вашей комиссии занимается медиа?

— Почти никто. Подавляющее большинство занимается техническими вопросами, вроде широкополосного доступа в интернет.